Путешествие разума

– А почему он до сих пор ничего не обнаружил, если немцы всё же там обосновались?

– Могу только предположить, что в Новой Швабии жители не пользуются интернетом. Они отрезаны от глобальной сети. А разум Остапа завязан именно на цифровое взаимодействие с источниками.

– А как же летательные аппараты, про которые он рассказывал Гале?

– Он их случайно обнаружил. Да и ты их сможешь увидеть. Набери в Гугле и там куча ссылок на фото. Любую скалу подходящей формы называют летающей тарелкой и начинают компанию под лозунгом «Нас не пускают в Антарктиду, боятся правды». Я бы посмотрел на таких героев при минус шестьдесят по Цельсию. А в Антарктиду действительно сейчас так просто не пускают, за исключением строго обозначенных туристических зон. Видимо, ледяной континент всё же хранит какие-то тайны, пока закрытые для простых смертных.

– Так с чего мы начнём? Есть кандидаты на синхронизацию разумов?

– Пока нет. Весь экипаж субмарин не рассказал ничего интересного на допросах у американцев и англичан. Понятно, что кто-то что-то знает, но перебирать всех, причём голосом изнутри – это нерентабельно. Я хакнул отечественную зацепку.

Олег открыл запаролированную папку на компьютере.

– Вот смотри. Письмо Наркомата иностранных дел к чилийским властям от 11 апреля 1945 года с просьбой выдать гражданку СССР Паулу Родригес и её супруга Максима Загоева, сбежавших с советского торгового судна в чилийском порту Винья-Дель-Мар.

– И что тут странного?

– А то, что ограничились одним запросом и в последствии особо не настаивали на выдаче. А торговые суда в Чили в 1945 году – это вообще бред. Я так и не нашёл, что это судно привезло и что увезло. Но самое интересное не это. Вызывает восхищение ответ чилийского МИДа. Мол, Паула является уроженкой Чили, поэтому мы возобновляем ей гражданство, ну а её супруг, обретённый в Советском Союзе остаётся вроде как при ней. И всё. Наши граждане в Чили безо всяких волокит, формальностей и придирок.

Иннокентий тряхнул головой и уставился на Олега.

– Пока не въехал окончательно. В чём зацепка?

– Сразу две зацепки. Первая. Наша семейная пара не осталась жить в крупном чилийском городе, а немедленно уехала в какой-то портовый город на юге Чили. По нашим меркам – это Магадан Южного полушария. Вторая. Максим Загоев – военный лётчик-истребитель, арестованный в начале войны органами НКВД. И вдруг, в конце войны он – счастливый муж с женой красавицей в Чили. Заметь, не в ГУЛАГе, а в Чили. Как говорила моя бабушка из Черкасс: «Хиба такэ бува?».

– В НКВД всё бывает. Зацепки действительно интересные. Давай по ним работать.

Учебный центр Иностранного отдела НКВД, апрель 1944 года.

Нарком мельком глянул на выстроившихся курсантов испано-язычного подразделения и обернулся к командиру группы

– Парней отправь пока в курилку.

В строю остались восемь девушек.

– Как у них с языком?

– Испанский, португальский, как родной. Некоторые владеют лучше русского.

– Это неправильно. Допрашивать всё равно на русском будем если что. Поэтому пусть не забывают родной язык.

– Так точно, товарищ нарком! – Вытянулся в глисту командир группы.

– Пилотки пусть снимут. – Нарком вплотную подошёл к строю и начал осматривать каждую девушку с ног до волос. – Навыки?

– У всех стандартные. Ножи, пистолеты с обеих рук, снайперская винтовка, рукопашный бой на поражение, радиосвязь, морзянка.

– А кто по пистолетам лучший?

– На последних стрельбах лучшей всех была курсант Загорцева.

–Загорцева, выйти из строя! – Скомандовал нарком.

Тоненькая черноглазая девушка сделала два шага вперёд и повернулась лицом к строю. Нарком подошёл к ней и левой рукой развернул девушку к себе.

– Дай-ка свой. – Нарком протянул руку и командир группы вложил в неё видавший виды ТТ.

Нарком встал спиной к курилке, заслонив видимость девушке и протянул ей пистолет.

– Ведро в курилке. Два выстрела. Огонь… – Чуть слышно скомандовал он.

Загорцева неуловимым движением схватила пистолет, лисьим движением сделала выпад в сторону от наркома, одновременно загоняя патрон в патронник и произвела два почти слитных выстрела. Ведро, до половины наполненное водой с окурками недовольно лязгнуло и две струйки хлюпнули под ноги курсантов- мужчин. Спустя ещё мгновение курсанты буквально испарились, и лишь опытный руководитель группы смог определить, куда укрылись его курсанты от беглого огня.

– А чего они разбежались, а не кинулись меня спасать? – Спросил нарком направился к курилке

– Оценивают обстановку. – Начал выгораживать своих командир группы. – В одну шеренгу становись!

Как из-под земли из ниоткуда появились курсанты и кинулись строиться на плацу.

– А почему выходных отверстий не вижу? – Спросил нарком, опрокинув ведро, оценивая выстрелы. – Неужели ТТ не пробивает?

– У всех патроны с уменьшенным пороховым зарядом. – Отрапортовал командир группы. – приказ по школе был. И насечки специальные на кончике пули.

– Для чего?

– Лучше останавливающее действие пули. Остаётся в теле и куролесит там.

– Ну а по ножам кто в группе лучший?

– Да в общем все неплохо. Кастрируют любого – заметить не успеет. А метает лучше всех Загорцева.

– Давай её в кабинет. А парням скажи, что, если возле наркома кто-то стреляет, нужно не прятаться, а спасать его. А то я ведь каждого могу очень надёжно и надолго спрятать. И пусть тогда оценивают обстановку на лесоповале.

… В кабинете начальника школы нарком осмотрел со всех сторон курсанта Загорцеву и удовлетворённо хмыкнул.

– Мария Константиновна Загорцева. – Прочитал он на обложке личного дела. – Где родилась?

– Город Куйбышев Новосибирской…

– Я спрашиваю, где на самом деле ты родилась. Про Куйбышев я сам в личном деле могу прочитать.

– В преместье Сантьяго, Чили.

– А к нам как попала?

– Родители поехали в Испанию воевать с режимом Франко. Их арестовали, а меня отправили в Советский Союз.

– А настоящее имя?

– Паула Родригес. Но мне приказано забыть это имя.

– Чего ж не забыла?

– Вспомнила, специально для вас.

– Готова вернуться на Родину, Паула Родригес и отдать долг стране, которая тебя приютила и воспитала?

– Готова, товарищ нарком.

Южный Урал, Лучеград, наши дни.

– Интересная эта личность – Максим Загоев. – Олег развернулся к Галине и сцепил пальцы рук на коленях.

– Я так и поняла, когда ты ночью позвал меня хакнуть архив Министерства обороны. – Ответила она. – Что выяснил?

– Сначала – всё, как обычно. Школа, лётное училище… Но вдруг после года обучения с прекрасной характеристикой его отправляют на фронт. И после первого же полёта – арест. Далее – никаких следов в архиве. Вплоть до отправки с Паулой Родригес в Чили в качестве супруга. Вот в каком месте Остапу Казимировичу его искать?

– А может не самого Максима следует искать?

Олег удивлённо посмотрел на Галину.

– А кого?

– Того, кто решил его послать в Чили.

– Думаешь Берия?

– … или его замы. Не меньше.

– Ну и как же нам день «Ч» вычислить? Не сидеть же Остапу сутками в кабинете товарища Берии.

– Паула Родригес железно агент НКВД. Скорее всего подготовку проходила в испано-язычной группе. Можем из расписания поездок Лаврентия Павловича отследить его визит в школу подготовки разведчиков?

– Полезем в архив МВД?

– Если Родина прикажет…– Галина улыбнулась и разбудила серверный компьютер.

Москва, Лубянка март 1945 года

Пока Паула Родригес готовилась к возвращению на историческую родину, проходящим в грифованых документах операцией «Чилийский рассвет», в наркомате решали вопрос сопровождения и прикрытия агента. Ситуация осложнялась полным отсутствием агентов в Чили, способных взять на себя миссию куратора резидента, отслеживающего перемещение немецких подводных лодок в регионе.