Страница 7 из 12
Жозефина протяжно застонала, прогибаясь сильнее.
Рон толкнулся ещё глубже, и Жозефина подалась навстречу, плотно вжимаясь в него бёдрами и почти не давая отстраниться.
– Маленькая моя, – прошептал Баттлер, целуя всё, что попадалось ему на пути – белые плечи, щёки, приоткрытые губы, – как я тебя люблю…
Жозефина потянулась к нему руками, прижимая к себе, и попыталась поймать его губы своими. Несколько секунд они целовались, почти не двигаясь, а потом Рон, не отстраняясь, взял бешеный темп.
– Покажи мне, – прошептал он, чуть отодвигаясь и заглядывая между их телами.
Жозефина чуть покраснела, но потянулась рукой к своей промежности и, не отрывая взгляда от лица Баттлера, принялась быстро ласкать в такт движениям Рона.
Рон внимательно смотрел на эти движения.
– Рон… – предупредительно пробормотала Жозефина.
– Не останавливайся, – Рон толкнулся ещё сильнее, попадая в самую сладкую точку, и Жозефина выгнулась.
Рон закрыл глаза, наслаждаясь прощальной пульсацией мягкого тела, и рванулся последний раз, заполняя Жозефину собой.
– Чёрт… – выдохнул он и рухнул рядом, опять прижимая девушку к себе и покрывая поцелуями.
Жозефина чуть подтолкнула его, переворачивая на спину, и сама улеглась ему на грудь. Затем привстала, разглядывая узкую полоску шрама под левым соском. Лицо её снова было серьёзным, и Рон не мог не заметить этого.
– Хватит, – он резко встряхнул Жозефину за плечи. – Это не первый и не последний.
Жозефина сглотнула и кивнула.
– Нужно собираться. Поезд через два часа.
Они приняли душ – по отдельности, потому что вместе это делать было бесполезно – и наспех позавтракали.
Жозефина приготовила яичницу, а Рон предложил ей нанять кухарку. Недожаренной еды он не любил.
– Ты начинала говорить про контракт, – сказал Рон, заваривая кофе.
Жозефина кивнула.
– Я бы хотела… Если ещё можно. Не хочу всю жизнь быть твоей секретаршей.
Рон кивнул.
– Верное решение. Ты мне доверяешь или хочешь, чтобы детали посмотрели юристы?
– Я посмотрела. Он… никакой. По контракту выходит, что я не должна ничего.
– Примерно так.
– Тогда какой в нём смысл?
– А ты хочешь получать деньги напрямую с моего счёта? Я могу просто сделать тебе кредитку, но не думаю, что тебя это устроит.
– Собственно, именно это меня и беспокоит. Это ведь не будет то… что ты предлагал мне в первую встречу? Я в самом деле буду работать и делать что-то нужное?
– Жозефина, – Рон поставил кофейник на стол и мрачно посмотрел на неё. – Встречный вопрос. Мне нужно платить тебе, чтобы ты со мной спала?
Жозефина качнула головой и неловко улыбнулась.
– Тогда давай закроем эту тему раз и навсегда. Мне нужен человек, которому я могу доверять. Да, у нас с тобой есть личные отношения. У меня есть личные отношения и с Танакой… надеюсь, ты сейчас не представила то, что нарисовалось на твоём лице. И с половиной моей охраны у меня что-то вроде личных отношений.
– Шелман рассказывал.
– Тогда не дури. Мне удобнее работать с теми, кого я хорошо знаю, но это никому и никогда не давало поблажек в работе.
– Когда мне подписать бумаги?
– Я думаю, это не срочно. Подпишешь, когда вернёмся. Как ты верно заметила, там скорее мои обязательства перед тобой, чем наоборот. Будет хорошо, если ты сразу начнёшь разбираться в ситуации, но я не настаиваю. Думаю, последние две недели были достаточно напряжёнными… Для нас обоих.
***
Спустя полчаса они стояли на перроне. У Баттлера был только маленький чемоданчик с документами и спортивная сумка с минимумом вещей через плечо. Жозефина не взяла ничего – как она поняла из сборов Баттлера, костюмы там было носить негде, а ничего более неформального у неё не оказалось. Рон попросил её взять ноутбук, обещав остальное купить на месте.
Жозефина была не против. Полгода назад на Андромеду она прилетела вовсе без вещей, и со всем, что приобрела за последние полгода, готова была расстаться без сожалений.
Жозефина с любопытством наблюдала за тем, как останавливается поезд, а затем, когда они уже сидели в купе, друг напротив друга, забралась с ногами на свою полку и, повернувшись к окну, негромко сказала:
– Я первый раз вижу его изнутри.
Баттлер поднял брови.
– Я думал, ты потому стоишь тут каждый день, что поезда напоминают тебе о доме.
– Ну… да… Там был вокзал. Но я никогда не ездила на поездах. Я вообще мало ездила.
Она помолчала.
– Была ещё одна причина. Но я не уверена, что тебе понравится её знать.
Рон продолжал смотреть на неё, ожидая продолжения.
– Ну, собственно… Это чем-то похоже на то, почему я покупаю пистолеты.
– Говори, – потребовал Рон, чувствуя, что Жозефина опять начинает сомневаться.
– Я… не знаю. С чего начать. Мне впервые пришло это в голову, когда ты… набросился на меня. Там, на яхте. Нет, ещё раньше. В лифте. Будто поезд несётся прямо на тебя…
Жозефина сделала руками жест, пытаясь изобразить приближение поезда.
– Я напугал тебя. Но ты…
– Подожди. Ты сделал что угодно, но не напугал меня тогда. Я хотела этого. Я доводила тебя весь остаток дня. Я надеялась, что ты снова взорвешься, и я опять испытаю это чувство…
Жозефина снова замолкла, опасаясь поднимать взгляд на Рона.
– Я же почти ничего не чувствовала. С самого… С тех пор, как ушла из колледжа. А ты меня будто бы насквозь… с размаху…
– Это называется адреналин, – сказал Баттлер мрачно.
– Наверное… Не знаю. Ты испытывал когда-нибудь такое?
Рон усмехнулся, и, бросив на неё короткий взгляд, Жозефина увидела в глазах Баттлера бешеный огонёк.
– Да. Когда крейсер Эрхана пошёл на наш дредноут в лобовую атаку.
Один уголок его губ опустился, а другой остался приподнят.
– Только мне не надо было для этого бросаться под поезд.
– Я не бросалась, – Жозефина снова отвела взгляд.
– Я надеюсь, – Рон поймал её руку и крепко сжал пальцы, вынуждая снова посмотреть на себя. – Ты же понимаешь, что если ты выкинешь что-нибудь подобное, то я этого не переживу?
Жозефина сглотнула.
– Ты преувеличиваешь.
– Это не в моих правилах. Я не так часто влюбляюсь, как ты думаешь. И далеко не так быстро отхожу.
Рон убрал руку и кивнул за окно.
– Смотри.
Поезд тронулся с места – куда медленнее, чем представляла себе Жозефина, когда смотрела на его движение со стороны – и стал потихоньку набирать скорость.
Постепенно земля стала уходить не только назад, но и вниз, и девушка ощутила, как начинает закладывать уши. Говорить стало неудобно, и она на какое-то время замолкла. Потом за окнами сверкнуло, пронеслись мимо облака – так быстро, что Жозефина едва успела заметить белую вспышку – и небо потемнело. В купе загорелись приглушённые огни, но Рон тут же протянул руку, выключая лампы, и Жозефина увидела звёзды. Казалось, они висят так близко, что можно дотянуться рукой. С борта яхты они выглядели искусственными лампочками где-то вдали, а здесь Жозефина почему-то необыкновенно отчётливо ощутила, что вокруг только звёздное небо – и больше ничего.
Рон пересел поближе к ней и, заставив Жозефину убрать ноги, развернул её спиной к себе и прислонил к груди.
– Ну как? – спросил он. – Всё ещё боишься вечности?
Жозефина чуть улыбнулась.
– С тобой – нет.
Глава 6. Снег
Трахаться в поезде было неудобно. Рон понял это после второй неудачной попытки усадить Жозефину на узкий подпрыгивающий столик. Кроме того даже самые дорогие купе не подразумевали двуспальных мест, так что и спать им пришлось целомудренно – друг напротив друга.
Зато Рон искренне радовался тому наивному изумлению, с которым Жозефина таращилась в окно, а атмосфера поезда располагала к долгим бессмысленным разговорам.
– Так кто такой Карлайл? – спросил Рон на второй день их путешествия.
Жозефина оторвала взгляд от окна и покосилась на него.