Страница 6 из 18
Во-первых, придется что-то ему отвечать, и времени подумать не будет. А во-вторых – и это главное, - если это увидит Марк… Да, наверное, ему всё равно, и он даже не обратит внимание. Она постоянно говорила себе «дверь закроется», но была ли она открыта? Нет, не была. Может быть, чуть приоткрыта. Но за ней всё равно стена. А Наташа билась в нее вновь и вновь, словно от этого стена могла вдруг исчезнуть. Да нет, даже не билась – так, скреблась понемножку, чтоб не заметили. Как будто любить – преступление. Ей и хотелось, чтоб он узнал о ее чувствах, и было страшно: как на глаза тогда показаться?
Даже несмотря на безответность чувств, ее любовь была вполне самодостаточной. Она научилась превращать ее в искусство. С детства у нее неплохо получалось рисовать, правда, никто, кроме родителей это скромное творчество никогда не видел. Даже подруги не знали об этом увлечении. А теперь папка с набросками была полна листами А4, а на них – портреты одного и того же человека. Несколько раз она пробовала нарисовать его улыбку, но улыбался Марк крайне редко, а потому выражение лица получалось неестественным и несуразным. Она забросила эту попытку. Рисовала с фотографий и из памяти.
Вот портрет карандашом. Серьезный сосредоточенный взгляд. Сжатые губы. Острые скулы. Едва заметная челка.
Был март, начало весны, серое еще небо, холодный ветер, а она шла по главной пешеходной улице в гордом одиночестве, с наушниками и любимой музыкой, на встречу с подругами, и была вполне счастлива.
Она могла бы сидеть у окна, глядеть на серое небо, слушать унылые попсовые песенки и рыдать оттого, что он ее не любит. Но Наташа очень любила жизнь. Она была переполнена верой в то, что однажды всё обязательно будет хорошо. С ним или без. Вот таким было это чувство. Ведь любовь не должна отравлять. И Марк не виноват, что у него в душе нет того же по отношению к ней. Может быть, только пока, а может, и не будет никогда. Что же теперь, если это судьба?
С Марком? Или с кем-то другим? Хотелось бы, конечно, первое, но... Это не тот случай, когда сгодится игра в одни ворота. Девушки, конечно, очень хотят любить, заботиться о ком-то близком. Но еще больше они хотят быть любимыми. Чувствовать себя под защитой, слышать слова, которые ласкают душу, получать комплименты и хотя бы по праздникам, пару раз в год – цветы. Наташа не была исключением. Может быть, поэтому, устав от одиночества и безразличия с его стороны, насмотревшись на подруг и знакомых, которые встречались с парнями уже не по первому кругу, решилась принять предложение Паши.
«Все ведь находят... Значит, где-то и мой парень есть».
– Он для тебя как бельмо на глазу: мешает видеть других, реальных парней, которые действительно в тебе заинтересованы. А Марк – он не плохой, не хороший, но странный. Как чемодан без ручки: и бросить жалко, и дальше тащить невозможно. Это даже не про него, а про твои мечты.
Подруги в общих чертах были знакомы с ее историей безответной любви. Узнали не сразу, всплыло в разговоре. Ника заметила ее взгляды, не раз убеждала, что это утопия, но уже больше года прошло с момента Наташиной влюбленности, а воз был и ныне там. Не разлюбила, ближе к нему не стала. Разве что чуть больше фактов из его жизни узнала.
На третий раз (через три месяца, в последний день мая) она согласилась. Что сработало – непонятно. То ли его настойчивость, то ли желание нравиться, то ли мнение общества, которое уверенно убеждало, что в девятнадцать лет ни разу не сходить на свидание – почти преступление. Конечно, целоваться с ним она не собиралась. Но пообщаться... Поддалась уговорам, что насиловать ее никто не будет, а узнать человека все-таки следует, прежде чем обрубать.
Они встретились у театра. Погода была потрясающей – теплой, безветренной. Наташа надела воздушное платье (пусть не с мужчиной мечты, но все-таки первое свидание). Они погуляли, зашли в кафе выпить кофе, и, вопреки ее опасениям («О чем мы будем говорить? Какие у нас могут быть общие интересы, чтобы с глазу на глаз несколько часов подряд общаться?»), всё прошло хорошо. И темы нашлись, и он стал ей ближе – открылся как человек.
Те ж терзания, те же муки, что и прежде. Она дала зарок не спешить. Пообещала себе, что даст времени всё расставить по местам. Не зная толком ни Бога, ни той жизни, которую ведут православные люди, хоть и была крещеной и даже ходила с бабушкой в детстве в церковь, впервые там оказалась вновь лишь теперь. На следующий день после первого в своей жизни свидания. Поставила свечи Христу и Божьей Матери. Смотрела на лики, слушала службу, мало что понимая, и просила своими словами: «Боже, я ничего не знаю. Я ничего не могу. Я всего лишь человек. Один из многих, грешный и слабый. Захочешь Ты – и не станет меня в тот же миг. Прости, что никогда к Тебе не обращалась. Но сейчас мне не у кого спросить совета. Я в полной растерянности, потому что люблю одного и очень прошу, чтобы Ты его охранял и помогал во всем. Как бы не сложились дальше наши судьбы... Мне так хотелось бы быть с ним, но он мной совсем не интересуется. Зато есть другой, который вроде бы проявляет интерес. Знаешь, я многое бы отдала, чтобы тот первый так на меня смотрел. Я это чувствую, хотя он не говорил ничего такого, что могло бы меня смутить и заставить сбежать в тот же миг… Я чувствую, что я ему нравлюсь. Но я его не люблю. Неужели я никогда не смогу познать это чувство? Неужели его нет? Или я не умею любить? А как же другие вместе живут – просто для статуса? Ищут выгодный вариант?.. Что мне другие, Боже! В своей бы судьбе разобраться! Помоги! Подскажи! Я постараюсь принять всё, что будет, но прошу Тебя: не оставь меня! Если есть Твоя воля, дай мне в мужья того, кого я люблю. Если мне будет лучше с Пашей, то дай мне Любовь, чтобы я смогла стать для него хорошей женой. Или разрушь это. Прошу Тебя, Боже! Прости меня, Боже! Спаси, сохрани и помилуй нас, грешных», - повторила вслед за словами молитвы.
Что она ощущала? Умиротворение. Как будто кто-то вдруг смазал целебным бальзамом ее душевные раны, сомнения, высушил слезы и сказал: «Всё будет хорошо, поверь. Я с тобой».