Страница 13 из 15
Ботан кивнул.
— У меня в целом все собрано, просто надо ещё что-то положить… — он потянулся к сумкам и принялся собирать все тетрадки и прочее. Лив также начала убирать все в свою рюкзак. Ей повезло больше, чем Ботану, так как при поступлении в ПБ у неё не было времени на сборы, и она положила все по минимуму.
Через час ребята были уже полностью готовы. Алиса с радостью смотрела на них. Она не чувствовала какой-то зависти по отношению к ним. Она действительно волновалась за них и хотела, чтобы все прошло хорошо.
***
«Внимание, срочная эвакуация!» — раздалось из громкоговорителей, «Обнаружен бесхозный предмет!»
Все больные начали суетиться и выбегать к выходу, но Лив так крепко спала, что ничего не слышала и не видела. Ботан пытался её разбудить, но не получалось. Они были единственными, кто не успел сбежать отсюда и единственными двумя погибшими в результате взрыва…
***
Оливия громко закричала на всю палату от ужаса. Она проснулась в холодном поту. Тот сон, который она увидела, так сильно напугал её.
— Что такое, солнышко? — Ботан подошёл к ней и обнял. Оливия рассказала ему свой кошмар.
— Не бойся, это же просто сон. Вот завтра нас уже не будет, представляешь? — Он мечтательно вздохнул.
— Даже не верится, что вся наша жизнь так быстро перевернется. — произнесла Оливия. Она пыталась поверить во всех происходящее, но не могла. От осознавания этого все вокруг трепетало.
— Не стоит говорить заранее, — Ботан пытался остудить её пыл, за что получил подушкой. Оба громко засмеялись. Ботаник не остался в долгу и кинул подушку в ответ. Так начался небольшой «подушечный бой», в котором выиграла Оливия.
Однако когда это увидели врачи, они явно были не в восторге, за что пара получила очередные крики за «порчу государственного имущества», хотя подушки остались целыми.
Лив немного подрасстроилась, но данная сцена заставила её ещё больше укрепиться в своих намерениях.
— Да, кстати. Мы запрещаем держать ручки в палатах. Любые, шариковые и гелевые, — добавил врач.
— Это ещё почему? — возмутился Ботан.
— Потому что ручкой можно порезать себя.
Ботан поморщился.
***
Где-то в три ночи зазвонил его телефон. Ботан, матерясь про себя, (Оливия научила), снял трубку. «Хорошо, что никто не спалил, что у меня телефон».
Звонила мама Ботана. Хороший вопрос, что ей потребовалось от него в такое время?
— Алло, — сухо произнес Ботан.
— Сынок! — начала она каким-то странным голосом, — Я тебя очень люблю!
«Она пьяная?» — подумал Ботан. Но это ведь было совсем не в её стиле, она всегда держалась правильных порядков.
— Мам, зачем ты выпила?
— Я трезвая, как ты можешь про меня такое говорить? — совершенно нормально сказала она. — Просто я простыла. Я хотела с тобой поговорить.
— Вау, феноменально то, что за шестнадцать лет ты хочешь впервые со мной поговорить, а не наорать, что я не сделал все задания.
— Ты не все сделал?
— Я был долгое время под аминазином. И у нас забрали ручки, — Ботан решил слегка приукрасить действительность, ведь курс аминазина он так и не прошел из-за неправильного укола.
— Ладно, с этим потом. Я хотела извиниться за свое странное поведение. Зачем я вообще на тебя давила? Ты — индивидуальная личность и только тебе решать, что и когда ты будешь делать. Хочешь - будь механиком, будь инженером, будь хоть маляром. Главное, чтобы ты был счастлив.
У Ботана бешено застучало сердце, а на глазах появились слезы. Неужели она все осознала? Вся та вражда и холод, который были между ними за шестнадцать лет, уйдут?
Но почему-то Ботан не спешил её прощать, что было довольно естественно. Ведь из-за неё он начал резаться, он лежит здесь. Ни для кого не секрет, что пребывание в психиатрической больнице — не сахар и не роскошь.
— Я подумаю, — сухо сказал Ботан, вешая трубку и завершая разговор.
Несмотря на то, что Ботан старался быть как можно тише, Оливия все же проснулась.
— Кто звонил?
— Мама извинилась перед мной, — Ботан сам не верил в то, что говорил.
— Чувак, не хочу тебя огорчать. Наверно, ты на каком-то душевном подъёме после этого, но… Ты реально думаешь, что шестнадцать лет она орала на тебя, унижала, а тут вдруг — ОПАНА! — и осознала все? Поняла, какой она была сукой по отношению к тебе? Нет, так бывает только в сказках! Люди не меняются! Злые всегда будут злыми! Ей просто что-то от тебя нужно. Ну или она поняла, что в старости ей никто не подаст стакан сока, или как там было.
Ботан начал снова прокручивать разговор с мамой у себя в голове. Что-то было в её голосе такого, что заставляло Ботана не верить ей. Он чувствовал какой-то подвох. После фраз Оливии он ещё больше уверился в том, что тут что-то неладное.
— Да и ты сам! — продолжала Оливия, — То есть ты реально, как Лунтик, скажешь ей, что прощаешь, улыбнёшься, и обнимешь? У тебя реально найдутся силы её обнять? Возможно, я неправа. Решать только тебе. Хочешь с ней общаться — вперёд, почему нет? Наверно, круто почувствовать родительское тепло… — она закончила уже спокойно и даже улыбнулась, — У меня хоть свекр будет.
— Оливия, она станет свекровью, — поправил Ботан её, — Когда я женюсь на тебе.
Лив покраснела, как рак. Её румянец было видно даже в темноте. Ей ведь снилась пару раз их свадьба: такая красивая, не супер крутая, конечно, но все же. На неё восхищённо смотрят её папа и мама, им задают тот самый вопрос, который решает все, они в унисон говорят “да”, а затем сливаются в страстном поцелуе…
Но конечно, это все мечты. И до них ещё далеко. Нужно будет пройти множество испытаний. Так ли сильна их любовь, чтобы выдержать все это?
— Аэ.. Неважно! — Оливия нахмурилась и резко упала в кровать, укрываясь быстро одеялом, — Спокойной ночи!
Будильник не забудь поставить.
Только сейчас Ботан вспомнил, что у них завтра важная миссия, которая решает все. Мысли о разговоре с родительницей как-то отошли на второй план.
***
6:50 утра. Вся больница ещё крепко спит. Оливия проснулась по звонку будильника, надела на себя пижаму (это все, что у нее было. Да, она спала обнаженной и не видела смысла стесняться), и тихо взяла свою сумку. Ботан также поднялся, взял свои две и посмотрел на Лив.
— Все, идем?
— Конечно, — шепнул Ботан.
С этими словами они тихо пошли к выходу, чтобы никого не разбудить. Однако каким-то образом вдруг завыла сирена. Видимо, она была установлена на случай, если кто-то захочет сбежать. У Ботана и Оливии просто сердце в пятки ушло. Неужели это провал?
Врачи мгновенно проснулись, и ребята поняли, что нужно быстро бежать. Они помчались к запасному выходу, словно Флэш. За ними установилась погоня. «Не останавливайся, не останавливайся», — просила и шептала про себя Оливия, видя, что у Ботана уже не хватает сил.
Наконец они остановились у массивной железной двери. Ботан толкнул её, и она на удивление открылась. Это была свобода.
Но времени на радость у них не было: нужно было бежать. Но вот куда?
Оливия достала из кармана телефон и позвонила подруге:
— Слышь, все актуально ещё с хатой?
В ответ она услышала довольно грубое:
— Да пошла ты! Ты из психушки, я не знаю, норм ли ты? Может ты шизанутая, все там сломаешь!
— Я НЕ ШИЗАНУТАЯ! — заорала Оливия громко, — Идиотка ты конченая.
Послышались лишь глухие гудки. Оливия села на скамейку и заплакала. Её начало накрывать дикое отчаяние.
Она понимала, что отношение родных и друзей после “дурки” не будет ласковым, как прежде, но не до такой же степени. С той подругой Лив дружила с детства, доверяя ей все, что можно. А сейчас она фактически предала Оливию, бросив в трудную минуту.
Ботан молча обнял её, шепча, что все получится.
— Мы найдем выход, поверь.
— Зачем я ввязалась в это дерьмо? Чем я думала? Я сломала себе жизнь и тебе тоже! — воскликнула черноволосая, — Мы на свободе, но что она нам дала? У нас ни денег, ну кроме вклада моего, ни жилья, ни друзей. Просто как бездомные котята.