Страница 36 из 50
— Не думал, что твой Ботаник умеет варить суп, — ухмыльнулся Брайн.
— Он у меня много чё умеет. На пианино играть, готовить, играть на мне по ночам…
— ОЛИВИЯ! — Ботан, кажется, стал краснее своего борща в кастрюле.
— Уже двадцать лет как, — Оливия улыбнулась, подходя к Ботану сзади и сжав его ягодицу в руке. Ботан замер, будто его током ударило и с паникой во взгляде посмотрел на Брайна. Тому, казалось, было всё равно на нежности пары. Оливия отпустила пятую точку заучки и подошла к сейфу, стоявшему на кухне. Введя пароль, она вытащила несколько пачек купюр и начала их пересчитывать. Взгляд Оливии в этот момент был какой-то безумный, звериный. Она будто смотрела на добычу, полученную в кровавой бойне.
— Оливия, ты эти деньги хранишь дома, думаешь, их кто-то украдёт? — Ботан с недоумением смотрел на девушку.
— Ты ниче не понимаешь! — Оливия с диким восторгом перебирала бумажки у себя в руках.
— Она это небось каждый день делает, — улыбнулся Брайн. Ботан кивнул незаметно для Оливии.
— Так, я, короче, пошла в ванную. Мне надо руки помыть, — Оливия замялась. — Ботан, перевяжи Брайна пока, обработай ему раны и синяки.
Ботан выполнил просьбу и притащил на кухню коробку из-под обуви, служившую аптечкой. Оливия действительно скрылась за дверью ванной комнаты. Брайн как-то тускло смотрел на Ботаника, с какой-то болью и страданием. Ботаник интерпретировал этот взгляд несколько иначе:
— Тебе больно, да? Прямо совсем? — Ботан налил на вату перекись водорода и приложил к разбитой губе. Брайн помотал головой, положив руки на свои колени.
— Ты не скажешь правду. Это черта всех мужчин — терпеть боль молча. Она навеяна обществом. Хотя я не солидарен с этим, — Ботан оторвал бинт, смочил его и начал обматывать руку Брайна в зоне пореза.
— Дело не в боли. Я хочу тебе кое-что сказать. Это важно, — Брайн выдохнул, сжал кулаки и закатил глаза.
— Я знаю, что ты любишь Оливию. Я не осуждаю тебя. — Ботан наивно полагал, что дело в этом.
— Дело не в Оливии. Да, я люблю её, но я о другом. Ты помнишь ту тусовку, когда ты вернулся из больницы?
— Помню. Там ещё Осу убили. — Ботан вторым слоем замотал бинт.
— Да… Я знаю, кто убийца. Я скажу только тебе пока. Ты только молчи. Даже Оливии не говори. Поклянись мне, дай мужское слово, что будешь хранить эту тайну.
Ботан ничего не понял, но пообещал, что ничего не скажет.
— Убийца Осы сейчас сидит перед тобой, — Брайн раскинул руки в стороны, намекая на себя. Он произнёс это с холодным равнодушием и максимально хладнокровно посмотрел на заучку. По телу Ботана пробежала маленькая дрожь, пальчики затряслись, и бинт выпал из рук умника. Ботан в ужасе отодвинулся от Брайна подальше. Губы задрожали, а лицо побледнело, будто мрамор. Казалось, что ещё немного — и Ботан закричит от ужаса.
— Ты… зачем это сделал? — Ботан поднял бинт, не отрывая напуганных глаз от Брайна.
— Так было нужно, поверь мне. Я хотел хотя бы кому-то это сказать. Оливии я пока не смогу это рассказать… Ты понимаешь, что будет. А ты с самого начала догадывался, поэтому я решился. Прости меня за то, что я ударил тебя. Ты был прав, братишка, — Брайн провёл ладонью по гладкой щеке Ботана. Тот, находясь в оцепении, откинул руку с щеки и продолжил обработку травм.
Да, Оса был чужим человеком для Ботана, но его пугало то, что теперь он становится соучастником в преступлении, ведь утайка сведений тоже считается наказуемой. Он будет врать близкому человеку — Оливии, перед которой он и так сильно накосячил. Да и убийство уже было чем-то шоковым для Ботаника, который в силу своей детской неиспорченности был пацифистом до мозга костей.
Оливия вышла из ванной, вытерла полотенцем руки и подсела к парням.
— Как идеально ровно замотан бинт. Я восхищаюсь тобой, Ботан, — Оливия поцеловала его в щёку. Ботан улыбнулся, хоть и не совсем искренне.
У Слепого была одна важная миссия, связанная с делом, которое они начали с братом. Сегодня на одну из железнодорожных станций должна была прийти партия оружия, которое он должен был с огромной наценкой продать здесь, в Петербурге. Он уже был в пути. Была мысль подключить Брайна, раз они напарники, но проснулась алчность, которая начала душить его, будто старика.
Лесной воздух был особенно свеж и чист. Слепой гулял по дорожке, ожидая прибытия продавцов и нервно поглядывая на часы. Встреча была назначена на одиннадцать утра, было уже десять тридцать. Однако, к облегчению Слепого, приехали люди на крутых тачках с чемоданами. Он сразу по описанию узнал их.
— Вот, как и просили. Всё лучшего качества. — Один из них, молодой парень с щетиной открыл чемоданчик, где лежали патроны, пистолеты, ружьё нескольких видов. Слепой достал пистолет, зарядил его и выстрелил. Патроны были не холостые. Слепой протянул несколько пачек купюр, обмотанных канцелярскими резинками и поехал обратно.
Брайн остался у Оливии до полудня. Мог бы и подольше, просто черноволосая не выдержала и сказала:
— Быстро в травмпункт! Давай, давай! Нос сломали — он сидит.
Тяжело было находиться здесь с осознанием того, что он не смог сказать то, что хотел. Да и не скажет уже никогда. Смелости не хватит.
— Ты простила меня? — Брайн остановился на лестничной площадке. Оливия самодовольно улыбнулась:
— Я подумаю. Пока, — она хлопнула Брайна по спине. Оливия услышала чьи-то шаги по лестнице, вгляделась и узнала знакомые силуэты. Сизый с Чёрным решили проведать свою подругу.
— О, ребятки! Здарова! — Оливия пожала руки парням. — Есть что обсудить.
— По твоему спокойному настроению можно сделать вывод, что Брайн живой, — сделал вывод Сизый, потирая пальцами подбородок.
— Вы прямо гении, — Оливия имитировала восхищенный взгляд, проводя ребят в свою комнату. Она достала карту Питера, маркер, прицепила карту на стену и начала объяснять, будто в школе:
— Ребята, тут такое дело. В наших руках сосредоточено… Ботан! Найти процент этого числа от этого, — Оливия назвала нужные сведения. Ботан сделал расчёты и выдал ответ:
— Семьдесят пять процентов.
— Семьдесят пять процентов предприятий нашего района. Это дохера. Мы богаты, — Оливия обвела маркером значительную часть города. — Но я хочу, чтобы мы рэкетировали сто процентов, — Оливия обвела другим маркером оставшуюся часть. Сизый с Чёрным переглянулись. В их взгляде читалась одна и та же мысль: «Девушка сошла с ума».
Брайн воспользовался тем, что дверь в квартиру открыта, по счастливой для него случайности, вошёл тихонько назад и начал подслушивать разговоры друзей, чтобы впоследствии было что передать Слепому.
— Оливия, эти пятнадцать процентов заняты корешами с других банд. Нам могут предъяву кинуть. Давай не рисковать нашими жизнями?
— НАДОЕЛО! — Оливия кинула маркер на стол. — Я устала жить в этом кризисе. У нас есть деньги, но я хочу большего, понимаете? Чтобы ни в чём себе не отказывать и жить в роскоши! Да и заначка должна быть, на чёрный день. Кто знает, быть может, я сдохну завтра и…
Её гневную, эмоциональную как у актёра театра тираду прервал звонок телефона. Оливия посмотрела на заучку как-то угрожающе, пронизывая его взглядом и сказала холодно:
— Иди погуляй.
— Я пока разучу экзаменационную мелодию, — Ботан взял большую папку с нотами и ушёл к себе в комнату. Оливия поднесла трубку к уху и деловитым голосом президента сказала:
— Слушаю.
— Здравствуйте, вас беспокоит Алексей, вы контролируете мою торговлю, — раздался на том конце неуверенный писк котёнка.
— Да, помню, — Оливия заинтересовалась, села на диван, подперев голову ладонью.
— Вы оказываете услуги киллера?
— Нет, — Оливия помнила обещание, данное Ботану и соблюдала его свято до следующей фразы, которая заставила переменить решение:
— Плачу восемь тысяч долларов.
Оливия мгновенно переменила тон на воркующий и сказала:
— Данные какие-то есть об этом человеке?