Страница 30 из 113
«— Оливия, прости меня, я… Не знаю, что со мной происходит! Я совершил ужасное деяние, за которое мне стыдно. Я не знаю, что со мной, я правда хочу стать хорошим, как раньше, но не могу! Мне нужна помощь.»
Лив давно начала замечать какие-то странности в его поведении, но все списывала лишь на усталость после умственного труда. Оливия знала, что Ботан не мог поднять на нее руку просто так. Это просто не он.
«Что ж с тобой не так, воробушек…» — размышляла ночью Лив, стоя у окна, — «... Как тебя спасти-то?»
Самое удивительное было то, что даже после всего этого Оливия не утратила свою любовь к нему, и поэтому она горела желанием спасти Ботана от того, что разрушало его изнутри. Она уже не так сильно злилась на него, просто создавала видимость для Брайна.
— Я уезжаю, — бросил Ботан, кидая стопку вещей в сумку, — Прощай. Так будет лучше.
— Лучше для кого? Что происходит? — Оливия схватила его за запястья, добившись того, что Ботан прекратил сборы, — Объясни мне!
— Я опасен, это факт. Прости меня за то, что я сделал. Мне правда стыдно за это. Готов встать на колени перед тобой…
— Если ты это сделаешь, я тебе тресну, — прошипела Лив, — Ты вчера даже не заикнулся об этом!
— Я все понимаю. Так будет лучше, — Ботан вдруг, поддавшись внутреннему порыву, погладил ее ладони, — Понимаешь?
Оливию вдруг осенило, будто пришел некий инсайт.
— Ага… Это тебя Брайн надоумил, да? Это он тебя выгоняет?! — Лив улыбнулась во весь рот. Наконец-то она добралась до сути.
Ботан помотал головой, отрицая услышанное.
— Посмотри мне в глаза, — приказным тоном, будто в армии, сказала Лив, — и скажи: «Брайн тут ни при чем».
Она отлично знала, что когда Ботан врёт, нужно следить за его глазами: либо они нервно бегают, стараясь не встречаться с взглядом собеседника, либо вовсе отведены вниз. Вот сейчас она его поймала, будто кот маленькую мышку.
Ботан поднял голову и сказал тихо:
— Я сам решил уйти. Брайн не виноват.
И отвернулся, лишь бы она не заметила его волнения, его нервозности…
— Врешь, — сказала, словно выстрелила. Она резко развернула его к себе и грозно произнесла:
— Если ты прямо сейчас не скажешь правду, какого хера ты вдруг решил слинять, я тебя пущу на шаурму двойную с луком и соусом ранч.
Ботан затрясся весь, будто осиновый лист на сильном ветру. В итоге умник сдался:
— Да, это Брайн сегодня утром сказал мне уходить.
Молчание. Глубокий вдох Оливии.
— Я его полностью понимаю, — затараторил Ботан, желая успокоить девушку, — Я соверш…
— ОН ЧЕ, ОХЕРЕЛ? — Оливия выбежала из его комнаты еще быстрее, чем вошла и направилась к Мапсу. Тот сидел за компьютером и склеивал фрагменты скетча.
— Я щас рофла не поняла! — крикнула Оливия на всю комнату, — Ты чё творишь?
Брайн спокойно повернулся к ней (благо, кресло на “колесиках” позволяло такой маневр) и с усмешкой сказал:
— Доброе утро, малышка.
— Никакая я тебе не малышка! — огрызнулась Лив, — Ты чё Ботана выгоняешь?
Брайн вообще не ожидал такой негативной реакции Оливии. Он думал, что Лив только спасибо ему скажет, что выгнал «этого тощего зануду», обнимет, что они будут все дни проводить вместе… Но не тут-то было: Оливия была сильно разгневана, брови нахмурены, лицо багрового цвета.
— Ты такая милая, когда злишься.
Он вдруг встал и попытался поцеловать Оливию в плечо. Лив будто током ударили: она прыгнула от него за километр.
— Ты пьян?! — Оливия пыталась учуять запах алкоголя, но не почувствовала. И правильно: Брайн был против спиртного, избегал его, как огня, будучи убежденным, что это вредно для здоровья.
— Если любовью, — пожал плечами Брайн, вновь пытаясь ее обнять.
— Ты обдолбанный! — Оливия отошла от него, — Не лезь ко мне! Не пытайся увильнуть с темы!
Поняв, что избежать разговора не удастся, Брайн тяжело вздохнул и сел обратно на стул, подперев голову рукой.
—Вместо того, чтобы разобраться в ситуации, — подобно учительнице, обьяснявшей ученику-оболтусу какое-то правило, говорила Оливия, — Понять, с чего вдруг Ботан начал вести себя, как полоумный кролик в марте-месяце, ты тупо выкидываешь его на улицу! Ты смеешь называть себя другом после этого?! Да какой ты друг? Ты… Ты просто идиот! Кретин!
Оливия вдруг представила на секунду, что будет, если Ботан действительно уйдет. Она больше никогда его не увидит, не услышит его тихий голос, ставшим родным, никогда с ним не поговорит. Да и куда он пойдет? К родителям?
Оливия не знала, конечно, всей ситуации, ей было просто сказано:
«Ботан ушел из дома после ссоры с родителями», но, ясное дело, ссора — понятие растяжимое: можно покричать друг на друга, высказать гадостей и на этом все, а можно драться. А если родители его не примут? Сейчас зима сурова, холодна, что очень редко в Питере, снег валит, сугробы размером с Эверест. Ботан подцепит воспаление лёгких и…умрет? Лив не знала, в силу своей неграмотности, лечится ли воспаление или нет, но все же.
Когда эти картинки пронеслись перед ее глазами, она ещё сильнее разозлилась на Брайна.
— Любой может оступиться разок! Нужно уметь прощать!
— Разок?
Вот тут Брайн не выдержал, и решил плюнуть на обещание, данное Ботану и заорал:
— Ты просто не знаешь, что он меня ударил пару дней назад! Башкой об стену! За ни за что!
— И что? Ты понимаешь, что Ботан на такое не способен? Ты знаешь этого человека! — Оливия кричала в ответ ещё долго, пока не сел голос.
— Ему помочь нужно. Он мне ночью говорил такое… Он говорил, что хочет поменяться, что ему стыдно. Это самые искренние слова, что я слышала за все свои почти двадцать лет, — уже сипло сказала Лив, — Своих в беде не бросают, Брайн. Своих не кидают.
После такого чувственного монолога, который шел прямо из души Лив, Брайн начал понимать, что виноват. Ничего не поняв, просто выкинуть человека, зная, что ему некуда идти. А ведь ещё пару недель назад Брайн говорил своему другу, что никогда так не поступит с Ботаном, что это неправильно и нехорошо.
— Лив, извини, я действительно придурок.
— Ботан через пять минут уйдет в институт, — Оливия посмотрела на часы, расположенные в углу монитора ноутбука Брайна, — У тебя есть пять минут.
— Я понял.
— И ещё раз ты полезешь ко мне с объятиями, я тебе оторву… кое-что. Ты понимаешь, о чем я, — ухмыльнулась Стар. Брайн хихикнул, кивнул и пошел к Ботанику, который уже одевался в институт.
— Ботан, я короче погорячился, — Брайн почесал затылок, говоря все это неловкой интонацией, — извини, пожалуйста.
— И вы меня простите за все, что я делаю, но я правда должен уйти, — с олимпийским спокойствием сказал Ботан, — Чтобы вы не боялись тут находиться.
— Ботан, все в порядке. Мы тебе поможем. Ты просто… Ты понимаешь, отчего у тебя такие вспышки агрессии?
— В том-то и дело, — Ботан упал на кровать, разведя руки в стороны, — Я не знаю, с чего вдруг. Со мной происходит ряд странных вещей. Но сейчас, я думаю, вспышки прекратятся. Я ничего не чувствую. Я разучился чувствовать. Я не почувствовал грусти, когда ты сказал мне уходить, я не почувствовал радости, когда ты разрешил остаться. Как будто меня поцеловал дементор из той сказочной истории. У меня как будто отключились нервные окончания, отделы мозга, отвечающие за эмоции. У меня, скорее всего, эмоциональное выгорание.
— Ну тут ничего сверхъестественного я не вижу, — Брайн лег рядом с Ботаном, подумав, что ситуация со стороны крайне комична: один парень лежит с другим парнем в одной кровати рядом, почти вплотную. Мапс отстранился, чтобы сделать дистанцию больше, — Ты учишься сутками, ещё и эти съёмки. Тебе нужно перерывы делать, отдыхать. У тебя крыша скоро поедет с твоей экономикой. Ничего зазорного и плохого в том, что ты прогуляешься, например или просто полежишь в кровати, слушая музыку, нет. Если бы я беспрерывно, двадцать четыре на семь сидел бы за компьютером, отходя к камере, как ты думаешь, кем бы я стал за шесть¹ лет ведения канала?