Омут твоих глаз

– Лада Альбертовна, сегодня неуважаемый вами, да и мной Виталик Игоревич придет лично сюда!

– Памятник ему заказать? – на полном серьезе спрашиваю я, но вздрагиваю, когда кабинет заполняет просто заразительный смех начальника. Я и сама улыбаюсь, просто невозможно удержаться.

– Памятник пусть сам себе заказывает, – говорит Ринат Тимофеевич, – в кабинеты его не пустим, а вот в наш маленький конференц-зал пригласим.

– Вода, бумага, ручка? – ну, мало ли.

– Мне – да, ему нет! – улыбается мужчина, а сам мне в глаза смотрит очень внимательно, как будто по ним что-то прочитать хочет. Не нужно делать этого, Ринат Тимофеевич, захлебнуться можно тем болотом, в которое я угодила по собственной наивности.

– Сделаю, – заверяю и выхожу из кабинета.

Первым же делом достаю нужный ключик и иду проверять зал, в котором сегодня состоится очень неприятный разбор полетов. Надо бы сразу заварить успокоительный чай, чтоб крик на другие отделы не перебрался. А вечером Ринат будет встречаться на нейтральной территории с каким-то новым поставщиком. Слава Богу, моя помощь на этих переговорах будет не нужна, но вот некоторые документы подготовить необходимо.

До десяти дня время проходит быстро, словно кто-то щелкнул пальцами, а стрелка часов сама переместилась на нужную цифру, но у меня все готово. В конференц-зале протерты столы, стоит одна небольшая бутылочка воды и стакан. Набор ручек и несколько чистых листов. Три экземпляра договора, которые так тщательно нами вчера составлялись. Виталика искренне жаль, но сам дурак. Если ты понимаешь, что данная вершина не твоя, зачем лезешь?

В час «икс» из кабинета выходит собранный Ринат Тимофеевич.

– Пойдемте, Лада Альбертовна, будете сдерживать мой порыв.

– Помните только, что за убийство имеется реальная статья, – напоминаю, поднимаясь со своего места.

– А за моральное и словесное унижение? – уточняет он, прищуривая свои глаза.

– Не знаю, но можем проверить!

Кажется, я начала отходить, раз шучу. Хороший знак, который говорит о том, что депрессия мне не светит, совесть грызть не будет, и я все делаю правильно.

Конференц-зал находится через два кабинета от нас, но, выйдя из приемной, я закрываю дверь на ключ и убираю его в карман. Ринат Тимофеевич вопросительно поднимает одну бровь, но ничего больше не говорит.

– Прошу, – передо мной мужчина открывает дверь, позволяя первой зайти в кабинет. И это он делает зря, потому что здоровенный мужик бандитской наружности меня пугает сразу же. Я замираю, боясь идти дальше, а вот Виталик, которого совсем иначе представляла, подскакивает на ноги и суетиться.

– Он не кусается, – шепчет на ухо начальник, обходя меня и приглашая следовать за ним.

В кабинете уже сидит Антон Павлович, которого габариты нашего уже прошлого поставщика не пугают. Ладно, что я, больших мужчин не видела? Видела. Так что бери себя, Лада, в руки и садись на стул, желательно как можно дальше.

Переговоры, к моему искреннему удивлению и восхищению, проходят быстро. Виталик кается, опускает низко голову, но неустойку всю обещает выплатить за час. Деньги, по его словам, будут переведены на счет. Так что… я была тенью начальника, и лишний раз даже глаза не поднимала. На все про все у нас ушло не больше двадцати минут.

– А вы, Лада Альбертовна, трусишка! – Ринат Тимофеевич явно рад тому, как все прошло.

– Я в первую очередь женщина, – отвечаю спокойно, – такой страх обоснован.

На этом наши словесные перепалки прекратились, потому что я ухожу на свое рабочее место, а в обеденный перерыв бегу в торговый центр, чтобы купить новую сим-карту. Как только она заработала, пишу дочери, а после звоню.

– Привет, мам! – раздается голос Агаты.

– Привет, милая, у тебя все хорошо?

– Замечательно, сейчас факультатив, потом домой.

– Жди меня, я приеду сразу после работы.

И на этих словах замечаю, что не одна.

– Дочка? – уточняет мужчина.

– Да, – выдыхаю и смотрю строго в глаза начальнику, давая понять, что это тема для всех табу, но он словно и не замечает этого. Садится напротив меня и наклоняет голову набок.

Ринат вообще очень красивый мужчина. У него все так, как нравится нам, женщинам, особенно таким, кто счастья-то и не видел. Он хорошо сложен, уверенный в себе, у него красивые густые и чуть вьющиеся волосы. Но еще есть и растительность на лице – густая борода и усы. Раньше меня они бесили и раздражали, оказывается, я и не догадывалась, как это может выглядеть притягательно, когда мужчина умеет ухаживать за собой и своей внешностью.

– Трудный ребенок? – продолжает допрос Ринат, я сильнее сжимаю в руках телефон.

– Нет, с чего вы взяли? Агата у меня чудесная…

– Ваши глаза сегодня, – прерывает меня мужчина, – они и до этого были глубокими, внимательными и чуткими, но сегодня переполнены болью.

Я задыхаюсь. Мне не хватает слов, да и не получится их выговорить, потому что мой рот как у рыбы открывается и снова закрывается. Пальцы белеют, а глаза наполняются слезами.

– Это с ней никак не связано, извините…

Я подрываюсь на ноги, выскакиваю из кабинета. Каким чудом добираюсь до туалета, не понимаю. Лишь только когда умываюсь, когда прикусываю губу, чтобы не разрыдаться, успокаиваюсь. Точнее, хоть как-то контролирую ситуацию.

В свой кабинет возвращаюсь только через семь минут. Если допрос продолжится, то я просто не выдержу всего этого. Но Ринат Тимофеевич в своем кабинете. Дверь между нашими комнатами раскрыта настежь, и мне видно, что мужчина разговаривает по телефону.

Сажусь за стол, а перед моим носом лежит самая простая конфетка. Вот, казалось бы, ничего серьезного, а я гипнотизирую ее довольно долго.

– Лада Альбертовна, – слышу голос начальника, – подготовьте мне документы для нового поставщика, распечатайте все в трех экземплярах и вложите в папку.

– Хорошо, – кричу следом, утираю еще раз нос и прячу конфету в карман брюк.

Работа, работа и еще раз работа. А со следующей недели подработка, чтобы снова загрузить себя, иначе в голове будет слишком много ненужных мыслей. А к концу рабочего дня предупреждаю начальника о смене номера. Ринат Тимофеевич без лишних вопросов записал мой новый номер и, пожелав хорошего вечера, ушел.

Глава 4

С самого утра я был бодр и полон сил. Еще бы, я предвкушал, как отреагирует Виталик на мое утреннее письмо «счастья». С трудом дотерпел до восьми утра, а так хотелось порадовать бывшего партнера еще раньше, часиков так в шесть или семь.

Придя на рабочее место, я с радостью отметил, что сегодня первый, ну, и оценил работу друга. Стол, который был в приемной, внушал доверие и был раза в два большего того недоразумения, что стоял до этого. Удобное кресло светлого цвета отлично вписывалось в интерьер кабинета. Ну, и компьютер добротный, со всеми причитающимися аксессуарами. Антон Павлович меня своей работой порадовал, но премию ему не выпишу. Все ж работу выполнял, а не что-то сверхъестественное.

Появление Лады Альбертовны я ждал с нетерпением. Теперь каждый мой день начинается с предвкушения. Загадочная женщина манит к себе, и остановиться лично я уже не могу. Вот только за то время, пока я ее не видел, в жизни моей помощницы произошли изменения. И если внешне она держалась молодцом, то вот глаза сильно выдавали.

Рабочий день уже как полчаса закончился, а я стоял в темном кабинете и наблюдал за жизнью города из окна. Все куда-то спешат и торопятся, даже Лада Альбертовна сегодняшний вечер проведет в кругу семьи. Ну, это громко сказано, однако если тебя дома кто-то ждет, наверное, это здорово.

Накинув на плечи пальто, я закрыл кабинет, прошелся по другим отделам, проверяя закрытые окна и отключенную технику, и только после этого вышел на улицу, поднимая голову к небу. Первые мелкие снежинки крутились над головой, оседая на волосы и плечи. И мне впервые не хочется куда-то спешить, как тому же Антону. Он-то, как только на часах стукнуло пять, умчался на «свидание». Знаю я такие встречи, проходил.