Страница 3 из 9
– Спасибо! Прикольная цепочка. А кулон вообще супер! Я на самом деле о серебряной мечтала.
– Начинает заливать, – сказал я. – Это называется, сохранить хорошую мину при плохой игре.
– Глеб, ещё одно слово и будешь лишён праздничного торта. Проходите уже, чего стоите, как засватанные. Стол накрыт.
Посидели мы нормально, Люська то и дело подносила к уху телефон. Он не умолкал, поздравляли её непрерывно. Вечером позвонила мама. С очередного курорта. Связь была отвратительная, Люська кричала в трубку, что ничего не слышит, мама тоже что-то кричала. В итоге прислала поздравления по вайберу. Сразу после неё позвонил отец, поздравил, сказал, что приехать не сможет, аврал в офисе. Но подарок Люська получит, он уже отправил к нам Павла. Павел – личный шофёр отца. Раньше, когда мы с сестрой жили с родителями в загородном доме, Павел отвозил нас в школу.
– Вот такие замечательные у нас родители, – сказала Люська, убрав телефон. – Мама на очередном отдыхе, отец в офисе. И так всегда. Заняты своими делами, до нас с Глебом дела нет.
– Что сейчас об этом говорить, – отмахнулся я. – Уже не раз перетирали эту тему. Проехали, Люсь.
– В день рождения отец мог бы и сам приехать.
– Слушайте, – Димон положил себе на тарелку кусок торта и потёр ладони. – Меня, конечно, мои родители устраивают, но вам, с вашими, повезло больше.
– Ты с дуба упал, Дим?
– Не, реально, Люсь. Глебыч, ну посудите сами. Они живут за городом, видитесь вы крайне редко, никакого контроля с их стороны нет. Считайте, вы предоставлены сами себе.
– Дим, – вмешалась Алиса. – По-твоему, это хорошо?
– А что плохого, Алис? Никто не стоит над душой, не зудит, не нудит. Диана не в счёт. Она актриса, к тому же постоянно на съёмках. Кстати, Люсь, она тебя поздравила?
– С утра. Наверное, поставила напоминалку в телефон, иначе бы обязательно забыла.
– Так вот, – продолжал Димон. – Вам радоваться надо, а не жаловаться.
– Понял, Глеб, – Люська мне подмигнула и грустно улыбнулась. – Каждому хочется иметь то, чего у него нет.
– К сожалению, это правда, – подытожила Алиса.
Павел приехал минут через сорок. Люська пыталась его накормить, он отказался. Ссылаясь на занятость, оставил подарок, пожелал всех благ и отчалил.
Видеокамеру отец купил зачётную. Увидев её, мне самому захотелось такую же.
– Вот это да! – присвистнул Димон. – Достойный подарок.
– Дорогой подарок как компенсация недостатка внимания, – сказала Алиса. – Я понимаю Люсины чувства, с одной стороны ей хочется…
– Алис, что ты там бормочешь? – спросила Люська, разглядывая камеру. – Иди сюда. Зацени. Я отцу позвоню, спасибо скажу.
Алиса была недовольна.
– По ходу меня никто не слушает.
– Ты права, – восторженно произнёс Димон. – Крутая вещь!
У Люськи моментально появились всевозможные идеи. Сначала она предложила снять фильм, потом клип, чуть погодя загорелась сделать репортаж о школе, потом её переклинило, и она выдала:
– Есть! Сделаем видео послание самим себе в будущее. Расскажем, что творится у нас и вокруг нас, какими мы видим себя лет… м-м… через двадцать пять-тридцать.
– Неплохая затея, – одобрил Димон.
– Решено! Я буду задавать вопросы… их будет не так много…
– Люсь, остынь, – я попытался охладить её пыл. Куда там.
– Глеб, помолчи. Давайте придумаем вопросы. Все думайте.
– А что если…
– Алис, тихо.
– Я хотела вопрос предложить.
– Потом.
– Люсь…
– Димка, не сейчас. Так, мне нужны классные вопросы.
– Мы тебе не мешаем? – спросил я.
– Нет, – Люська обкусывала губы. – Каким вы видите себя через тридцать лет? Это первый вопрос.
– Лично я вижу себя, – начал Димон, но Люська его прервала:
– Дим, отвечать начнёшь, когда я буду тебя интервьюировать.
– Что она будет со мной делать?
– Брать интервью, – засмеялась Алиса.
– Как вам кажется, все ваши мечты сбудутся? Второй вопрос готов. Ребят, помогайте.
– Ты слово не даёшь вставить.
– Неправда! Блин, уже не терпится взять камеру в школу.
– В школу-то зачем?
– Глеб, чем ты меня слушаешь? Я буду общаться с одноклассниками, друзьями, знакомыми.
– Короче, задолбаешь всех.
– Помолчи! Посмотрим, как заговоришь, когда тридцать лет спустя посмотришь запись с собой шестнадцатилетним.
– Никак не заговорю. Улыбнусь и всё.
– Ну-ну. Слушайте, с учителями, наверное, тоже можно будет поговорить.
– Особенно с Изольдой Артуровной, – расхохотался Димон.
Изольда Артуровна преподаёт в школе немецкий язык. Сколько ей лет мы точно не знаем, но в прошлом году директриса упомянула, что трудовой стаж у Изольды пятьдесят пять лет. Подходить к ней с камерой и задавать вопрос, какой она видит себя через тридцать лет, способен только безумец или Люська. Хотя для меня два этих слова давно стали синонимами.
***
Люська сдержала слово, с камерой она не расставалась ни на минуту. Снимала всех подряд. Своих одноклассников достала настолько, что те шарахались от неё как от чумы.
Сегодня Люська решила заняться учителями. Вылавливала их в коридоре и задавала вопросы. Одни отшучивались, улыбались, другие на полном серьёзе отвечали на вопросы, передавая привет нам в будущее. Изольда Артуровна, да, Люська и её не оставила без внимания, узнав о Люськиной идее, растерялась. Начала поправлять причёску, посетовала, что не накрасила губы, попросила перенести съёмку на завтра. Люська замотала головой.
– Изольда Артуровна, вы хорошо выглядите.
Немка зарделась. Выпрямив спину и расправив плечи, хорошо поставленным голосом сказала:
– Я готова.
Люська затараторила:
– Изольда Артуровна, первый вопрос: какой вы видите себя через тридцать лет?
Лицо Изольды вытянулось, правый глаз задёргался. Вопросик, мягко говоря, убойный. Сглотнув, Изольда Артуровна выдавила:
– Я не доживу до тех времён.
– Доживёте, – приободрила немку Люська. – Вам сейчас сколько? Восемьдесят?
– Семьдесят семь.
– Так, плюсуем тридцатку, получается… сто семь лет. Жесть! Хорошо, снимаю свой вопрос. Задаю другой… э-э… Блин.
Люська судорожно соображала, о чём бы спросить Изольду, чтобы не попасть впросак. В итоге ляпнула:
– Помашите нам ручкой.
Изольда Артуровна помахала, обдала Люську гневным взглядом и зашла в учительскую.
Люська выдохнула.
– Зря я к ней подошла, – сказала она Алиске.
– Я тебя сто раз предупреждала.
– Алис, скажи и ты что-нибудь для потомков.
– Сколько можно, Люсь?
– Давай-давай, не жмись, – Люська начала снимать Алису. – Улыбайся, тебя же сейчас не только я вижу, но и твои дети тоже.
– Какие дети?
– Такие! Через тридцать лет у вас с Глебом будет два сына и две дочери. Кстати, уже и внуки родятся. О! Лёгок на помине. Глеб! Глеб, иди сюда.
Я подошёл.
– Тебе ещё не надоело всех терроризировать?
– Смотри в камеру и передай привет внукам.
– Глеб, она сошла с ума, – сказала мне Алиса.
– Я давно это знал.
– Ребят, прекратите нести ахинею. Я вас снимаю.
Я показал в камеру язык.
– Глеб, не порть съёмку, – Люська отошла на шаг назад и с сарказмом произнесла. – Окей. Не хотите говорить, я сделаю это за вас. Итак. Видео послание моим племянникам. Посмотрите, какой стеснительной была ваша мама тридцать лет назад.
– Люсь, не надо.
– И папа у вас вредный. Глеб, подмигни внукам. Они наверняка сейчас сидят на диване и ржут, гладя на тебя.
Я выхватил у Люськи камеру.
– Отдай!
– Пусть мои внуки посмотрят на свою двоюродную бабку, – я начал снимать Люську. – Сейчас они вообще с дивана от хохота упадут.
– Глеб, не смей! – орала Люська. – Я не одета для съёмки. Выключи!
– Нет, – веселился я. – Пусть все видят. Смотрите, внуки и правнуки, это Людмила Озерова во всей красе. Обратите внимания на перекошенное злобой лицо и раздувающиеся ноздри.