Страница 8 из 50
– Да, ректор. – Ответила Мия.
– Тогда сейчас располагаться в комнате и спать. Завтра утром, придешь сюда же. Проверим уровень знаний и резерв. – Гаэр-аш открыл переход в комнату, где была уже знакомая Мие по ужину во дворце, девушка и, возвращая вещи, которые забрал у Неемии во дворце.
Стоило только переходу схлопнуться, как Артан вернул каменный шар на подставку и повернулся к окну, сцепив руки за спиной.
– И ни словом, ни мыслью не соврала. – Прокомментировал по-прежнему молочный цвет артефакта, определяющего лжет ли говорящий Эллохар. – Кто продолжит вечер удивительных историй? Риан, что там не так с фамилией нашей охотницы?
– Адальер. Да все с ним не так. Нет такого рода, уничтожен, полностью, пару поколений назад. – Тьер принял бокал с вином, что протянул ему Эллохар. – Род этот был очень древним, кто-то считал, что они из первой волны, кто-то наоборот, что они пришли с темными лордами. Отличные воины, неплохие лекари. Девиз рода «Честь дороже жизни» оправдывали на полную. Заполучить клятву верности от Адальера, было равнозначно тому, что заключить самый надежный магический контракт. Но были у этого рода две особенности, за которые особенно ценили, не слишком богатый и не особо знатный род. Во-первых, Адальеры были талантливыми артефакторами, у них это было, что называется, в крови. Во-вторых, дочери рода. В этой семье не признавали браков по расчету, ни в каком виде. Что не лучшим образом влияло на знатность, но зато отлично отражалось на внешности, здоровье, даре наследников. Говорят, семья была очень красивая. Но и как наследие Хаоса, женщины этого рода, кто по крови был Адальер, полностью подстраивались под своего избранника, принимая его дар и передавая ребенку, только уже в несколько раз сильнее. Например, если оборотень-полукровка не мог оборачиваться, но брал в жены девицу этого рода, то его ребенок спокойно получал зверя.
– Скорее всего, они потомки демонов, вроде клана «изменяющих». – Поделился мыслями Эллохар. – Но тогда... Да у них каждая девочка на вес золота должна была быть.
– А так и было. Стоило только пронестись вести, что в роду Адальер родилась девочка, как даже самые знатные лорды начинали оббивать пороги дома, желая попасться малышке на глаза. Считалось, что для Адальеров истинная пара не пустой звук, и, мол, именно поэтому они и не вступают в брак по расчету. – Продолжил Риан. – Тяга истинных же возникает почти сразу. Симпатия. Вот и начиналось столпотворение. Пока не родилась Алаида Адальер. Она была необычайно красива, настолько, что появляться в императорском дворце во время официальных выходов императрицы, ей с малолетства было строжайше запрещено. В день своего представления ко двору, она, традиционно для своей семьи, принесла в дар императору, прадеду нынешнего, артефакт, созданный ей лично. Но императору на тот артефакт было все равно. Не смотря на возраст, наличие жены и взрослого сына, он словно сорвался с цепи и начал преследование юной Алаиды. Говорят, девушка была им похищена и увезена в один из замков. Откуда ее выкрали родственники. Ярости императора не было предела, а род Адальер перестал существовать. Так как не посчитал правильным отдать свою дочь в любовницы. Путая погоню, скрывая следы, отводя поиски в другую сторону, Адальеры гибли один за другим. Но девушку император так и не нашел. Жестокость и такая настойчивость породила слухи, что на момент освобождения, Алаида уже была беременна. Ребенком императора.
– То есть мало того, что у нас еще одна талантливая сиротка, воспитанная дядей артефактором, так она вполне может быть еще и прямым потомком бастарда императора? – подвел итог Эллохар.– А что, мне все нравится.
– Косвенно, это подтверждает то, что она знает именно ту староимперскую версию этикета, принятую во времена того императора и история матери Неемии. – Продолжил Тьер. – Во время сильного стресса могло проснуться наследие, кровь темных лордов. А справиться с пламенем она наверняка не смогла. Отсюда и сильные ожоги сразу по всему телу. То есть, и у Неемии может проснуться ее огонь.
– Если уже не проснулся. – Высказался Артан. – Она не испугалась перехода, не удивилась, даже любопытства не проявила. То есть она явно знала, что это такое. И потом, она не сказала, как она ушла из своей деревни, каким образом оказалась в лесу, чуть ли не в самой чаще. Неумелый переход через пламя это прекрасно объясняет.
– С чем я тебя и поздравляю, мой юный дракон.– Отсалютовал бокалом Эллохар.
– С чего это я дракон? – обернулся Артан.
– Ну, так... Как увидел интересную прелесть, сразу и пригреб к собственным лапкам. И воспитанница моя, и адептка моя, и учиться будет в Некросе, опять же, у меня! – ухмылялся Даррен. – И артефакт подсуну тоже свой да, Артан?
– То есть, никого из вас не удивило, что некто расставляет ловушку явно на темного лорда, причем с блокировкой, ненадолго, надолго не справились бы. И было бы свободное время, ее б распутали. Но именно его и не было, потому что этот некто постарался обеспечить горячий прием. – Гаэр-аш, наконец, пригубил и свой бокал. – А на месте расставленной ловушки, вдруг оказывается девушка, которая начинает рьяно помогать отбиваться от нежити.
– И ты решил...
– Да. – Перебил Эллохара Артан. – Если хотели, чтобы девица оказалась рядом, я ее приблизил дальше некуда. Я смогу вовремя отследить следующий шаг и размазать, наконец, эту котлу. Ненавижу. И власть эту, и трон, и эту кучу лицемерных скотов, что и пальцем не пошевелят ради кого-то другого. Главы родов, которые уже и не помнят о своих обязанностях перед родом. Но готовы растерзать страну на клочки, лишь бы урвать личной выгоды, для себя! И не важно, что после этого только сдохнуть и останется.
– А если она ни сном, ни духом обо всем этом, а ты ее назвал воспитанницей и считай, представил знати? – спросил Тьер.
– Тогда то, что я назвал ее так, будет для нее поддержкой. Даже здесь в Некросе, будут опасаться ее задеть, чтобы не вызвать моего гнева. Такая дополнительная защита. – Ответил Артан.
– А артефакт зачем? Подсунул ты его, я так понимаю, во время второго валяния в сугробе? Вот и спасай вас, темных лордов, после этого! – ответил Эллохар.
– Паук гарантированно позволит мне ее найти, я смогу чувствовать ее эмоции, а значит смогу отследить, если она с кем-то встретится, а в случае предательства, артефакт ее уничтожит. – Жестко и холодно ответил Артан.
– Да ты гений! Только вот, влюбится девочка, и каак с кем-то встретится! Все эмоции прочувствуешь! А если и замуж выйдет и ребеночка мужу рожать будет... – с ехидной улыбкой развел руками Эллохар. – Я-то думал, чего это он в романтику ударился? Барышень в беде спасает, а он, оказывается, артефакт-убийцу девочке подсунул. Ладно, пройдет время, до тебя дойдет очевидное, и как ты паука обратно вытаскивать будешь? Ждать зимы и сугробов?
– Артефакт ей не навредит, больше, как способ отследить и найти. И ей вообще не зачем о нем знать. – Проигнорировал шутку Артан.
– Серьезно, артефактор и не почувствует навешенного на нее артефакта? – усомнился Эллохар.
– Это особый артефакт, там еще и магия крови. Так что нет, не почувствует. Уж в твоем-то возрасте пора бы знать. – Парировал Артан. – Меня больше яд в еде интересует. Не логично. Отправлять меня на корм нежити и травить еду на ужине, на котором меня не должно было быть.
– Все логично, если на корм нежити тебя отправляла одна компания, а травила ужин другая. Они даже могут и не знать друг о друге. – Предположил Тьер.
– И узнал ты об этой отраве, благодаря действиям первой компашки. Потому что яд не растительный, и двусоставный. Отдельные части безобидны, и действовать начинают не сразу. Поэтому даже Дастел-младший не почувствовал этого. А потом артефакт Неемии сработал быстрее чутья целителя. – Эллохар явно наслаждался беседой и вином.
– Я так понимаю, что в компании, которая травила ужин, собрались идиоты? – сузил глаза Артан. – Никого не смущает, что я в первую голову некромант? Если составляющие, становятся ядом, через какое-то время после соединения, то моя кровь некроманта начнет растворять яд сразу. А темное пламя и вовсе делает лордов невосприимчивыми к отраве.