Страница 18 из 50
Насмешка проскальзывала во всем, в расслабленной позе, во взгляде, каким обычно смотрят на думающего, что никто не знает о его шалостях, озорника. В усмешке, исказившей четко очерченные губы. Оба собеседника знали, что Тьер мог бы оказаться на троне империи, сменив действующего императора. Знали, что император занимает больше номинальную, представительскую роль. Решает текущие вопросы, и вынужден участвовать в непрекращающемся бурлении императорского двора, который сам император презрительно звал балаганом.
Вечно тасующиеся, словно карты в колоде, любовники и любовницы, фавориты и неудачники. Любой, кто прикидывался безобидной овечкой, мгновенно мог превратиться в лютого волка. Двойные стандарты, ложь и интриги, напрочь гнилая серая мораль... Часто наблюдая за лордами, леди и прихлебателями всех мастей с высоты балкона, император мысленно представлял себе вдруг забурлившее болото.
– Быть ширмой, паяцем на троне становится скучнее день ото дня. – Продолжал Анаргар. – А тут такая интрига.
– При дворе стало не хватать интриг? Вот это новость. – За ничего не значащими фразами скрывались важные и очень серьезные расчеты.
Выяснять каким образом артефакт сработал именно так, нужно было все равно. А открыть эту тайну, кроме самого императора, было некому. Да и странный интерес Анаргара к совершенно незнакомой ему девушке тоже желательно было бы объяснить. Сейчас был хороший момент, чтобы вести беседу на условиях Тьера.
– Что там за интриги? Кто пробрался в чью постель и что хочет с этого поиметь? Кто кого подсидел, чтобы первым сунуть пасть в общую кормушку? – император улыбнулся, хорошо знакомой Риану злой улыбкой. – Мне даже интересно, как все они будут выживать при новом императоре. И конечно, как новый император сможет управлять этим лицемерным сборищем.
– Не ты ли говорил, что власть неизбежно приманивает к себе далеко не лучших? – спросил Тьер, уже определившись в своем решении. – Эта девушка, Неемия, возможно, последняя из Адальеров. Мы в этом почти уверены.
– Мы, это ты и твой беловолосый приятель? И вспомнив историю гибели этого рода, ты решил сразу проверить, а не является ли она заодно и потомком императорского рода? Логично. – Император кивнул, видимо соглашаясь с выбранным решением. – Судя по силе отклика артефакта крови, родство есть. И кровь очень сильна. Чем там были знамениты Адальеры, кроме красоты своих девок? Артефакторы и усиление наследственности, если память мне не изменяет?
– Ее кровь, попав на артефакт, заставила его светиться смесью алого и золотого. – Тихо ответил Риан, не отводя взгляда от императора и ожидая реакции, которая не заставила себя долго ждать.
– Повтори, что ты сказал? – напрягся в кресле император, вся расслабленность буквально испарилась вместе с раздражающей Тьера самодовольной усмешкой.
– Ее кровь...
– Издеваешься!? – Тьер не боялся гнева императора, но зрелище было впечатляющим.
– Нет. Неемия Адальер в прямом родстве с императорской семьей, разница не больше одного поколения с ныне живущими членами семьи. – Анаргар не особо нуждался в пояснении, но Тьер давал ему время прийти в себя и вспомнить. То есть отец девушки либо ты, либо твой сын. Но золото проявляется только в случае коронации, либо наследования трона. После того, как твоим наследником стал я...
– Я в курсе, как действует артефакт крови моего собственного рода! – прервал его император. – Значит, девушка мой бастард. Сколько ей? Откуда она? Что говорит о родителях?
– С северного приграничья...
– Что? – прищурился император.
– Еще и охотница! – Риану определенно нравилось сообщать императору подробности о вполне обычной жизни его дочери-бастарда.
Особенно приятно становилось, когда он вспоминал отношение императора к своей жене, Дее. Причем именно из-за простого происхождения. Из тех самых охотников, с того самого приграничья.
Но хорошее настроение быстро улетучилось. Стоило вспомнить о некоторых особенностях темных лордов. И сопоставить с тем, что рассказывала о своей матери Мия. « Неразделенное пламя страсти темных лордов обжигает», сказала ему однажды мать. Ожоги на коже тогда еще невесты, красноречиво подтверждали ее слова. А у матери Неемии было обоженно все тело. Как рассказывала девушка, словно ее всю углями обкладывали. Нет, не углями.
Если отцом Неемии был темный лорд, то понятно, откуда ожоги. Только яснее ситуация не становится.
– О родителях она может рассказать не многое. Отца не знает, и не видела. Чужак, появившийся на празднике в поселке и напавший на ее мать в лесу. – Делился тем, что знал со слов Неемии, Тьер. – Помимо того, что после того нападения, появилась собственно сама Неемия, все тело ее матери было обожжено.
– Не сон, значит... Не сон. – Каким-то своим мыслям отвечал император.
– Я вот только не пойму. У темных лордов не бывает детей, если они сами не хотят, чтобы произошло зачатие. И редко какая девушка может заставить лорда вспыхнуть и совершенно забыться, и не контролировать собственное пламя! Так как получилось, что ты совершенно этого не помнил, и существование Неемии для тебя вдруг такой сюрприз? – задал самые важные вопросы Тьер.
– Я отвечу, раз это тебе так важно. – Взял себя в руки император, возвращая себе прежнюю уверенность и вальяжную позу. – Но при условии, что лорд Нарг продолжит занятия с Неемией. И никто не сообщит девочке, что лорд Нарг, он же император, является ее отцом. Пока, по крайней мере.
Тем временем сама Неемия и не подозревала, какое значение имел случайно засветившийся артефакт. Она уже и думать забыла об этом инциденте. Куда интереснее было рассматривать созданную одним из артефактов Риаллин объемную модель королевского дворца.
Девушки ожесточенно спорили, выискивая лучшее место для размещения артефакта – тронный зал или большой холл, ведущий в личную, закрытую часть дворца.
– А зачем вообще предателям быть во дворце? – Задумчиво спросила Риаллин, одним движением изменяя висящее в воздухе изображение на внешний вид дворца.
– Пожалуй, что и не за чем. – Поддержала ее Неемия, внимательно всматриваясь в широкую лестницу с массивными резными перилами, что вела к главным дворцовым воротам.
Проходя через надвратную арку, абсолютно все попадали во внутренний двор, из которого уже вели проходы в подсобные помещения, в парадные залы или в административную часть дворца. Вот эта широкая, куполообразная арка и привлекла внимание обеих девиц. Когда то давно, для придания торжественности и ощущения особенности, дворец все-таки, весь внутренний свод прочного купола выложили лазуритом, причем особым, привезенным с юга. Его ценили за насыщенный синий цвет.
Риаллин, уже не раз видевшая этот купол, могла сравнить его лишь с предрассветным небом. Неемия, знавшая, что лазурит обладает свойством вызывать искренность и отводить от владельца тех, кто задумал в отношении него недоброе, посчитала подобное место практически идеальной основой для размещения артефакта.
Определиться с местом было конечно важно, но еще важнее была схема самого артефакта. Риаллин считала, что необходима сеть, в которой более крупные ячейки постепенно сменялись бы более мелкими, обеспечивая разный уровень концентрации воздействия артефакта.
– Если, скажем так, излучение артефакта будет все время равномерным, то рано или поздно, под него подберут артефакт-ключ. – Объясняла она свои выводы. – А если воздействие все время меняется, то необходимо подбирать свой артефакт, для того, чтобы просто сделать один шаг, плюс время на активацию...
– Да и такое количество артефактов может начать противодействовать друг другу. А это в любом случае привлечет внимание. – Согласилась с ней Неемия. – Послушай, а что если, воздействующую часть артефакта сделать в виде паутины?
– Основные потоки направить по вертикальным осям, а концентрационные по спиралевидным, в горизонталь! Тогда можно будет не только ступенчато разделить воздействие, но и менять направленность усиления. От края к центру и наоборот! – уже вычерчивала схему будущей паутины Риаллин. – Та-ак... Надо основу для плетения подобрать!