АлкХимик

Желчь лисицы тоже проканала за ингредиент. Подозреваю, что свойства будут похожие на волчью – все же родня куда более близкая, чем с тем же медведем или барсуком. Прочих ингредиентов, как ни прискорбно, оказалось мало. Несколько штук какого-то странного древесного гриба-трутовика. Заметил я их случайно, ибо рос он на высоте пяти метров. Хорошо, что сатир был достаточно ловкий и прыгучий. Забраться на вершину за добычей и спуститься ему не составило никакого труда. Ну и несколько пучков уже знакомых мне трав.

На обратном пути по направлению к Младшему, уже издалека мы услышали пронзительный визг. Словно маленькую девочку посадили в бочку с мышами.

- Надо же. – удивился Шозах. – Получилось?

- Что получилось? – непонимающе посмотрел я на него.

- Ну, бобра наш зеленый друг поймал. – усмехнулся он в ответ. – Либо, ребенка какого-то от скуки решил заживо сожрать.

Ускорившись, мы вскоре вышли на берег реки. На распрямившейся иве висела сетка, в которой копошились три бобра. Насколько они были взрослыми, хер их знает, но уровни у них были десятый-пятнадцатый. И эти звери орали на всю округу. Чего орали? Да орчонок им зубы или выбил, или выдрал. Судя по пожеванным веревкам ячеек сетки – потому что имущество начали портить. Даже малость жалко стало грызунов. Они ж теперь максимум – сосуны. Отбросив начавшие беситься пошлые фантазии, я попросил спутников аккуратно их прибить. Конзах аккуратно посворачивал им шеи, и я приступил к добыче ингредиентов.

Те самые железы, что мне были нужны, оказались размером с небольшое куриное яйцо, второго сорта. Итого шесть штуковин с названием «Струйная бобровая железа» и с двумя скрытыми свойствами. И, едва я закончил снимать с тушек шкурки для скорняка, пока остальные готовили ужин из зайца и грибов, как за спиной, со стороны леса раздался переполненный злобы визг-крик. Видимо, была в этот звук примешана какая-то магия, потому что вместе с мурашками меня окутал паралич. И не только меня.

Первым от паралича очнулся Конзах. Подскочив, он схватил щит и, прикрывшись им, кинулся в сторону источника звука, уходя из моего поля зрения. И тут же раздался мощный удар, а танк скрылся в озере, подняв здоровенный фонтан воды.

Глава 8

Вторым от незнакомой магии освободился Блеезеер. И теперь я, наконец, понял, зачем бардов в пати берут. Вместо того, чтобы бросаться и бодать нового противника, сатир ловко запрыгнул на ближайшее дерево и, вынув свою флейту, принялся наяривать. Мелодию. Флейта же не кожаная. Меня паралич тоже постепенно начал отпускать, и мне удалось повернуть голову. Огромный, полутораметровый…

«Старый бешенный бобер, 72 уровень»

Яркими красными буквами. И шкала здоровья, заполненная на две трети. Зверь заметил, как сатир запрыгнул на безопасную ветку, и тут же бросился за ним в погоню. Только вот не стал прыгать под деревом, или пытаться взобраться вслед за добычей. Бобер тупо начал подгрызать ствол молодой осинки. Один укус – четверть диаметра ствола. Целых три укуса успел сделать, пока Блеезеер брал первые ноты свой гипнотизирующей мелодии. На четвертом укусе зверь замер, но в движении пришло дерево. Само собой, сатир прекратил играть и с матом упал на землю вместе с осиной, крепко обняв ее ствол. Так получилось, что упало дерево ровнехонько на грызуна, что прервал существование бедного растения. И не причинило бобру никакого вреда.

Встряхнув головой, старый бешенный бобер отошел от усыпляющей мелодии и, дико запищав, прыгнул на Блеезеера. В тот же миг раздался щелчок, и зверя отбросило вбок, поворачивая тело в прыжке. Прокатившись кубарем по траве, бобер вскочил на лапы и, помотав головой с торчащей из уха короткой толстой стрелой, яростно пискнул и уставился на перезаряжавшего арбалет Шозаха. Злобно клацнув зубами, бобер выбрал себе новую мишень и бросился на стрелка.

Ага, кажется, я понял. Существо агрится на последний источник урона. Посмотрев по сторонам, я подобрал небольшой обломок-огрызок толстой ветки длиной и толщиной с мое предплечье и с размаха запульнул им в сторону зверька. И весьма вовремя – бешенная шапка уже добралась до Шозаха и, одним взмахом зубов перекусив арбалет, уже собиралась повторить тоже самое с его рукой. Но мое полено достигло его пушистой задницы.

Подпрыгнув на месте, бобер яростно свистнул, в прыжке оглушил мужика ударом хвоста с разворота и, приземлившись, бросился в мою сторону. Я же рванул к воде, к уже почти выбравшемуся из озера Конзаху. В этот момент из оглушения вышел орчонок и по округе пронесся глухой и продирающий до самых глубин души орочий рык, наводящий резкую слабость. Не ожидав такой подлянки, я запнулся и полетел целоваться с бревном, на котором сидел сын трактирщика. Бобер, тоже слегка охеревший от неожиданной звуковой атаки, на секунду застыл на месте, чего хватило нашему танку. Швырнув свой щит на манер фрисби, Конзах снял бобру сразу четверть здоровья, а орчонок подхватил свой топор и рванул к бешенному зверю, пока тот не очухался после последнего удара.

Схватив бобра за горло, орчонок с размаху… Выбил обухом топора ему зубы в три удара! После чего запрыгнул ему на спину и начал растягивать ему пасть, подставляя ее подбегающему Конзаху. Тот не растерялся, на бегу перехватил меч и со все дури, всем своим весом, сделал из бобра неудачливого факира-шпагоглотателя. Подергавшись, бобер испустил дух, а система уведомила меня о получении аж целых двух уровней.

- Славная добыча. – потрепал обеззубленную тушу орчонок.

- Чур, его жопа – моя! – усмехнулся я, берясь за нож. – Потом можете делать с ним все, что пожелаете.

- Извращенец! – вылез из кроны поваленной осины сатир. – Чур, я следующий!

- На вскрытие? – удивленно посмотрел я сначала на рогатика, а потом на нож.

А, ты об этом. – не то в шутку, не то всерьез погрустнел Блеезеер. – Эх, ладно. Дудку мою не видали?

Музыкальный инструмент сатира оказался уничтожен при падении. Когда Блеезеер это понял, я думал, что он реально выебет бобровую тушу – так он бесился. После чего умчался куда-то в лес. Наверное, пар выпустить. Ну, а я приступил к добыче лута из нового гостя. Вполне ожидаемо, добыча оказалась, как и из волка – с добавкой от диагноза.

«Струйная железа бешенного бобра»

Данный ингредиент имел аж четыре скрытых параметра, против двух обычных.

- ААААААНДРЭЭЭЭЭЭЭЙ!!! – раздался быстро приближающийся голос Блеезеера из леса.

После чего к нам выскочил сатир с глазами, словно он дикобразом посрал, и с насаженной на рог белкой. У белки шерсть на горле и вокруг пасти была мокрой от слюней, как и у прочих бешенных животных

- А… Ан… Тут… Даже белки… Вот… - пытаясь одновременно отдышаться и говорить, вытолкнул из себя слова сатир, показывая пальцами на свой новый головной убор.

- Че, народ? – оглядел я посмурневших спутников. – Я так понимаю, завтра масштабная облава на бешенных зверушек? А то такими темпами до упыриного логова хер доберешься через пару дней.

- Да как бы они связаны не оказались. – хмуро вздохнул Шозах. – Слишком уж одновременно две заразы объявились.

- Хм. – потер я подбородок. – А бывают бешенные упыри?

- Теоретически, в нашем мире бывает все, что угодно. – равнодушно пожал Конзах плечами. – Даже одушевленная нежить.

- Хотя, казалось бы, само определение «нежить» изначально обозначает поднятые бездушные трупы. – закончил за ним фразу Шозах.

- Да и в общем-то, ничего особо сложного в получении бешенного упыря нет. – задумчиво продолжила Рондо, неожиданно появившаяся со своими спутниками из кустов. – Заражаем человека бешенством, затем заживо подвергаем его ритуалу «вампиризации». В естественных условиях заразность пропадет, когда он перейдет из стадии «дикого упыря» в «младшего вампира», но можно магически зафиксировать это свойство и за окончательно испустившей дух мертвечиной.