Страница 3 из 14
– Тебе чего надо? – напряженно спросил Артем.
Он уже встал на боевой взвод. Смотрел на противника по фронту, но хорошо натренированным боковым зрением видел еще и того, что по флангу. Третьего он чувствовал спиной. И при этом прекрасно понимал, что находится в крайне невыгодном для себя положении.
– Да нет, это тебе чего-то надо! – усмехнулся тип. – Владиславу кадришь, да?
– Тебе какое дело, что я делаю?
– Да есть дело... Короче, сапог, эта кадриль не про тебя, ты меня понял? Еще раз тебя здесь увижу, глаза на петлицы натяну...
– Так ты и есть тот самый приставала, который Владиславе проходу не дает, – догадался Артем.
– Это кто приставала? – хищно блеснул взглядом его соперник. – Кто кому проходу не дает?..
– Отстань, приставала!
Артем резко сдвинулся с места и шагнул вперед. Противник уловил готовность к схватке в его движениях. Посторонился.
– Учти, сапог, я тебя предупредил! – бросил он вслед уходящему курсанту.
Артем выполнил свое обещание и ровно через неделю получил увольнительную в город. В Тушино он летел как на крыльях. Ведь там его ждало свидание с Владой. А на ее почитателя уголовной наружности наплевать. Не для того Артем учился военному делу, чтобы бояться какую-то шпану...
Подворотня заветного дома была пуста. Артем спокойно прошел во двор. Он не знал, в какой квартире живет Влада. Да и не было уговора стучаться к ней в дверь. Часы показывали половину двенадцатого. Еще полчаса, и она сама появится. Должна появиться. А он подождет...
Но ждать пришлось долго. Влада появилась лишь во втором часу дня. Но ведь появилась. Красивая, нарядная. Артем подошел к ней – сияющий, торжественный, вручил ей букет цветов.
– Ух ты, пионы! – обрадовалась Влада. – Люблю пионы! Как ты угадал?
– А я догадливый.
– Да? А я знаешь, не очень... Я не думала, что ты придешь, – Она окинула его благодарным, но вместе с тем встревоженным взглядом.
– Как же не думала, если я обещал? – удивился Артем.
– Ну ты-то обещал. А Захар сказал, что ты не придешь.
– Кто такой этот Захар? – нахмурился он.
– Я тебе о нем говорила. И он, должно быть, разговаривал с тобой...
Теперь Артем понял, о ком идет речь. О том самом босяке из подворотни, который пытался заказать ему путь к Владе.
– Боялся я этого мазурика, – фыркнул он.
Влада смотрела на него долгим, изучающим взглядом. Затем сказала:
– Его все боятся.
– Я – не все! – отрезал Артем.
– Ты что, в самом деле его не боишься?
– Ты меня хочешь обидеть?
– Нет, просто... Понимаешь, он мне проходу не дает. Ни с кем дружить не позволяет...
– И к тебе пристает? – мрачно спросил он.
– Пытался. Но я пригрозила, что отцу пожалуюсь. А он моего отца боится. Он все-таки главный инженер оборонного завода, сам, наверное, понимаешь, что это значит...
Артем понимал. Завод режимный, бдительный контроль со стороны НКВД. А с чекистами Захар связываться боится. Видать, рыльце-то в пушку.
– Теперь можешь ему мною грозить, – великодушно разрешил он. – Я ему сам лично объясню, что тебе с ним не по пути...
– И не побоишься?
– Ну вот, снова заладила... – отмахнулся Артем. – Ты мне скажи, мы в кино идем?
– Да я не возражаю, – пожала плечами Влада. – Но а если Захар?.. Знаешь что, давай так, ты, пожалуйста, разберись с ним, а потом мы пойдем с тобой в кино, будем есть мороженое, держаться за руки, если хочешь...
«Держаться за руки...» Обещание для девушки смелое, откровенное. Но и от Артема требовалась большая смелость, чтобы выполнить ее условия. А ведь она действительно поставила перед ним условие. Как будто он рыцарь, а она его дама сердца. Почему «как будто», если так оно и есть?..
– Я хочу держать тебя за руку, – решительно сказал он. – Я хочу идти с тобой по жизни...
– Что ж, дело за тобой! – многообещающе улыбнулась она.
Умом Артем понимал, что не должен бросать вызов подозрительному Захару. Он курсант летного училища. Но прежде всего сознательный комсомолец. А тут какой-то босяк из подворотни. Да он просто не имеет права связываться с ним... Но сердцем он понимал другое. Влада расценит его сдержанность как малодушие, и тогда он ее просто-напросто потеряет.
– И как найти мне этого Захара? – спросил он.
– Я не знаю... – пожала плечами Влада. – Где-то рядом... Кажется, в соседнем дворе.
– Ладно. Ты со мной не иди. Дома меня жди!
Не прощаясь, он повернулся к ней спиной и уверенной поступью вышел со двора. В подворотне его никто не ждал. А жаль...
Соседний двор являл собой полную противоположность тому, где жила Влада. Грязный захламленный. Ребятня гоняет колесо, прикрученное к палке, пацаны постарше гурьбой копошатся возле допотопного мотоцикла. На скамейке под лестницей три девчонки, сидят, лузгают семечки – заметили Артема, зашушукались. Смотрят на него с любопытством. Одна даже с восхищением. Симпатичная девчонка. Одни глаза чего стоят – большие, чуть ли не в пол-лица. И с поволокой. Удивительно, девчонке всего-то лет четырнадцать, не больше, а взгляд такой чувственный. Она смотрит на него, ярко улыбается. Вот перевела взгляд на подружку, что-то ей шепнула. Снова посмотрела на него, еще ярче улыбнулась. Поднялась со скамейки, на удивление взрослой походкой подошла, остановилась, манерно протянула к нему руку. Жеманным движением поднесла два сомкнутых пальца к своим губам. С театральной истомой в голосе спросила:
– Огоньку не найдется!
– Чего? – опешил Артем.
– Да шучу я! – засмеялась девчонка.
Смех звонкий, озорной. Роковая кокотка растворилась в нем без остатка. Сейчас на Артема смотрела самая обыкновенная девчонка. И когда она перестала смеяться, на щеках выступила краска. В глазах появились робость и смущение.
– А вы подумали, что я курю? – вымученно улыбнулась она. – Нет, я не курю. И никогда не курила... А вы красный командир?
– Нет, пока что курсант.
– Значит, будете командиром... А я Римма.
– Очень приятно. Артем.
– А вы кого-то ищете?
– Разве?
– Ну да, я же вижу, что вы кого-то ищете...
– Да, ищу. Мне нужен Захар...
– Захар?! – загадочно улыбнулась Римма.
– Да, Захар. Фамилии, к сожалению, не знаю. Но знаю, что у него шрам на правой щеке... Вы знаете такого?
– Допустим. А зачем он вам?
– Поговорить надо.
– Его сейчас нет дома. Но здесь сквер неподалеку, Захар сейчас там, с друзьями... Хотите, провожу?
Артем кивнул. У него не было никакого желания общаться с Захаром в присутствии его дружков. Но и отступить он не мог. Взялся за гуж – вперед...
– Тогда подождите, я сейчас...
Римма весело улыбнулась и направилась к своим подружкам. А те смотрят на Артема во все глаза, хихикают. Это ему не нравилось, и он вышел со двора. Римму можно и на улице подождать...
Впрочем, ждать ее не пришлось: Захар появился раньше. В сопровождении двух таких же босяков на всех парусах он шел к дому Влады. Мрачный как грозовая туча. Хмурый взгляд устремлен куда-то вдаль. Пожалуй, если бы Артем не окликнул его, он бы прошел мимо.
Захар остановился, будто наткнулся на какое-то препятствие, резко развернулся к Артему.
– А-а, сапог, вот ты где? А я тебя ищу!
Видимо, кто-то сообщил ему, что Артем приходил к Владе.
– Да нет, это я тебя ищу! – жестко отрезал курсант.
– Это еще зачем?
– А чтобы ты к Владиславе на пушечный выстрел не подходил.
– А то что?
– По морде получишь, вот что!
Эти слова взбесили Захара.
– Ну ты, падла! – в ярости заорал он.
И первым бросился на Артема... В летном училище не было обязательной программы по рукопашному бою. Зато работала добровольная секция борьбы самбо. Преподаватели учили, что советский летчик непобедим и, как ни старайся враг, сбить его невозможно. Но существовало и другое мнение, носителем которого являлся майор Ковтунов. Участник Испанской войны, орденоносец. На свой страх и риск он на реальных примерах рассказывал о войне в воздухе. Говорил о том, что германский фашизм – сильный враг. Оказывается, советские самолеты тоже горят. И далеко не всегда сбитый пилот парашютируется на свою территорию. А раз так, то настоящий боевой летчик должен уметь выходить к своим из вражеского тыла. Для этого он должен иметь соответствующую подготовку. Умение быстро и скрытно передвигаться, владение стрелковым и холодным оружием, рукопашный бой. В прошлом году майора Ковтунова обвинили в нагнетании панических настроений, арестовали, отправили в лагеря. Но его слова глубоко засели в сознании Артема. Советский летчик должен воевать не для того, чтобы героически умереть, а для того, чтобы бить и уничтожать врага...