Тирамису

Я так быстро и так сильно возбудилась, что мне кажется это бесстыдным и каким-то неправильным, что ли... Моя реакция на этот поцелуй немного пугает меня. Не припоминаю подобного в своей прошлой личной жизни. Запах, голос, бирюзовый взгляд и прикосновения этого мужчины сводят меня с ума... Будь я более раскрепощённой, я бы, наверное, отдалась ему прямо в этой автомобильной пробке, так сильно хочу, чтобы он вошёл в меня... По крайней мере, легко позволила бы большее...

Я обожаю свои губы после его поцелуя, они будто источник тёплого наслаждения и, пытаясь осмыслить эти свои дикие, непонятные реакции, я чувствую себя какой-то слабоуправляемой собственным разумом...

В том, что Артур сводит женщин с ума своей дикой, просто невероятной какой-то привлекательностью, я не сомневалась и раньше, но сейчас я чувствую себя будто тающим весной снегом, и понимаю, что мне хочется продолжать и продолжать...

Поворачиваюсь в его сторону, вижу его внимательный взгляд и уже сама тянусь к нему.

Новый поцелуй.

Бесстыдное, но очень приятное прикосновение его тёплой ладони к моему бедру.

Уверенное, властное и очень мужское проникание пальцами под платье; всё выше и выше - я на секунду отрываюсь от губ Артура, чтобы сладко выдохнуть "Аххх...", потому что чувствую, что кончиками пальцев он нежно и уверенно скользит уже выше, минуя эластичный край чулков, и наконец обжигает дико возбуждающим поглаживанием внутреннюю сторону моего обнажённого бедра, совсем недалеко от трусиков... Застонав от удовольствия, я задрав подбородок, прогибаюсь чуть назад и чувствую, как тёплые, мягкие губы Артура, целуют мою шею - мягко-мягко, нежно-нежно, просто сумасшедше приятно...

Сзади раздаётся громкий и долгий гудок автомобильного клаксона, сразу за ним ещё один, им тут же вторит третий, и Артур, спохватываясь, хватается за руль, нажимает педаль газа и автомобиль устремляется на зелёный свет светофора, догонять уехавшие вперёд автомобили.

Артур поворачивается ко мне и чуть смущённо улыбается:

- Прости, - говорит он. - Увлёкся...

- Ничего, - ещё более смущённо говорю я, робко поглядывая в его бирюзовые глаза.

Мы едем молча. Оба тихонько улыбаемся. Мне очень хорошо...

Однако наше молчание вскоре становится неловким. И кажется, что если что-то сказать, ситуация  с волнительным нарастающим напряжением не только не улучшится, а скорее наоборот.

Наверное, мне хочется поговорить с ним перед тем, чем мы собираемся заняться в его квартире. Наверное это нужно мне для того, чтобы не почувствовать себя шлюхой в его, но прежде всего в своих глазах. Ведь я никогда не делала это так.

Красивый, очень нравящийся мужчина, которого я едва знаю, везёт меня в роскошной машине к себе домой, чтобы...

...чтобы раздеть меня и заняться со мной сексом.

В его проникновенном взгляде читается сильное желание меня. И вообще, атмосфера салона будто наполнена этим его желанием, я чувствую это едва ли не кожей. А поскольку сама очень хочу его, но стараюсь завуалировать этой спокойной непринуждённостью, от волнения меня даже немножко потряхивает. Хорошо, что машина едет, а не стоит, и он - за рулём и внимательно смотрит на дорогу.

Украдкой я поглядываю на него, мой взгляд падает на его брюки и я вижу, что у него эрекция... Вижу, как явственно топорщятся его брюки в паху и, чуть распахнув глаза от того, что заметила это, снова перевожу взгляд на его лицо. Вижу его мужественный профиль. Очень заметно, что рядом со мной находится сильный и уверенный в себе человек. И сейчас практически безэмоционален. Учитывая эрекцию, явно держит себя в руках. Вряд ли на моём лице такое же спокойное хладнокровие. Щёки пылают и мне кажется, что я покраснела. А может не кажется.

Я поворачиваю голову вперёд и чуть облизываю губы, которые уже знакомы с нежностью и страстью его поцелуев. В мыслях - полнейший сумбур. Не знаю, как это всё будет происходить там, в его квартире-студии,и мне хочется, чтобы он хоть что-нибудь произнёс, чтобы уменьшить моё волнение.

Но он этого не делает. Он молча ведёт машину.

Моя нога закинута на ногу и когда я, меняю позу, садясь ровно, сведя вместе колени, явственно ощущаю влажность между ног. Там так скользко, будто у меня некстати начались месячные и я протекла... О Боже мой... Хорошо, что Артур этого не видит... Я бы, наверное, со стыда сгорела бы, узнай он об этом...

Не припоминаю, чтобы я хотела кого-нибудь так сильно, как его. Нет, я, безусловно, возбуждалась и много раз, но вот так? Чтобы после пары поцелуев, просто сидеть рядом и течь?!

И я понимаю, что теку и сейчас. У меня там уже так сильно тянет, что можно сказать, будто моя киска умоляет меня о том, чтобы член Артура поскорее вошёл в неё. Чтобы двигался там, чтобы унял наконец эту сложно переносимую физическую тоску женщины по мужскому обладанию ею.

Потому что между ног у меня едва приятно тянет, нетерпеливо изнывает в предвкушении члена, но одновременно с тем это приносит и некоторый психологический  дискомфорт.  Потому что трудно переносить вот так - молча, делая вид, что мне чуть ли не всё равно.

Я чуть шевелю ногами и понимаю, что по-прежнему теку.  Опасаюсь, что намочила ему сиденье и он заметит это - а если это так, он наверняка это рано или поздно заметит. И конечно это не добавляет мне спокойствия.

Стараюсь думать о чём-нибудь другом. О проносящемся мимо ухоженном парке, о залитых солнечным светом многоэтажных домах, о том, что мне нужно решить вопрос с работой.

Но ничего не получается. Я трындец как хочу его...

Наконец машина заезжает во двор очень красивой многоэтажки с панорамными окнами и аккуратными, увитыми зелёным плющом подъездами, а затем останавливается на небольшой парковочной площадке у второго с краю подъезда.

- Вот мы и приехали, - повернувшись ко мне, говорит Артур.

Он выключает зажигание и улыбается.

- Чему ты смеёшься? - смущаясь, спрашиваю я.

- Я не смеюсь, - говорит он. - Просто рад. Очень хочется показать тебе квартиру, в которой я иногда живу.

- Мне очень интересно, - совершенно искренне говорю я.

- Ну, тогда пойдём, - говорит Артур, и мы выходим из машины.

На скамейке перед подъездом сидят две хорошо одетые пожилые женщины и с интересом смотрят на нас, что меня дополнительно порядком смущает. Так и кажется, что сейчас в спину полетит язвительным шёпотом "Ишь, проссститутка! Смотри, как вырядилась, а?"

Но ничего подобного не происходит, бабульки общаются о чём своём, куда более интересном им, чем наши с Артуром персоны.

Он прикладывает к замку магнитный ключ, открывает дверь подъезда и придерживает её передо мной. Мы заходим в очень красивый холл с обилием цветов в горшках, несколькими креслами, шкафами с книгами и двумя камерами наблюдения под потолком. Артур приветственно кивает консьержке за стеклом - темноволосой женщине лет сорока-сорока пяти, в больших овальных очках с роговой оправой, и здоровается. Она тоже отвечает улыбкой и приветствием.

Мы проходим через холл к лифтам и Артур нажимает кнопку вызова. Открываются двери и Артур радушным жестом приглашает меня войти. Когда двери закрываются, я чувствую такой мандраж, что это уже больше похоже на озноб. И вовсе не потому, что у меня какая-нибудь клаустрофобия, а потому что под внимательным и чуть насмешливым бирюзовым взглядом Артура я чувствую себя будто на собеседовании, одновременно с тем, что в голове крутится множество мыслей на тему того, что он не воспринимает меня всерьёз, что я веду себя, как легкодоступная женщина, что не было по сути никаких ухаживаний с его стороны, что он, наверное, очень горд собой, что добился своего и я поднимаюсь с ним в его квартиру, что я веду себя так, будто у меня нет характера, что мне, наверное, нужно чуть больше общения для того, чтобы перейти непосредственно к сексу, что он - манипулятор, а я ведусь на его ловкие приёмы, что он прекрасно знает, что он мне очень нравится и я хочу его и оттого я совершенно не владею ситуацией, что я понятия не имею, как вести себя сейчас и много подобных же "тараканов" и сомнений, какой-то бешеной вереницей пролетающих в моей голове.