Страница 2 из 4
Новомученики и Исповедники Российские! Явленные и неявленные! Молите Бога о нас, о многострадальном Отечестве нашем! Спасите нас от безбожия, беспамятства, бескультурья, безразличия! Дайте нам хоть немного крепости духа Вашего, чтобы отстаиваться русскими, православными людьми! Наверное, и среди нас – нынешних немало тех, кому пример подвига Вашего помогает выстоять в духовной брани!
А ещё не даёт покоя мысль о том, что в отличие от глубоко почитаемых русским народом Апостолов, Мучеников и Исповедников первых веков Христианства, Отцов Церкви и даже убиенных в Орде, Новомученики близки к нам ещё и в земном времени – и многие из нас – их внуки и правнуки! От одной этой мысли захватывает дух – и начинаешь осознавать свою огромную личную ответственность: понимать, что не можешь поступить некрасиво, недостойно их памяти! Даже если убиенный на том же Бутовском полигоне предок к Лику не причислен …
А для нашего героя и его семьи это были не просто слова. Конечно, и он, и его супруга, как и большинство из нас, были родом из пионерского детства и комсомольской юности; но никогда не было в их семьях богохульства, кощунства; а к Церкви всегда относились с уважением – хотя бы просто как культурные русские люди, не ставшие «не помнящими родства иванами». Воцерковлялись же они, как и большинство, в девяностые годы – вполне осознанно. И убиенные за веру у каждого из них в роду, конечно, были.
Но, наверное, самым главным в духовном становлении Серафима Тихоновича стало то, что столь редкое для его поколения имя он получил в честь расстрелянного на Бутовском полигоне и через много лет прославленного Митрополита Серафима (Чичагова). Знал наш герой и о том, что на расстрел восьмидесятилетнего старца везли на скорой помощи забывшие клятву и долг медики. Всё это уже после снятия Хрущёва рассказала двенадцатилетнему мальчику глубоко верующая бабушка Параскева – прихожанка Храма Положения Ризы Господней, что на Донской улице. Рассказала, понятно, почти шёпотом. А откуда ей было о том известно, наш герой уже и не помнил – да не так уж это и важно – главное, что теперь он знал!
Знал и о подвиге своего деда. Благочестивый крестьянин с редким именем Елисей, два его младших брата и несколько других мужиков и парней пытались защитить от палачей свой храм в селе. Дед был расстрелян на месте – в «назидание» всем остальным – однако никто из защитников не отрёкся, не струсил, не убежал. Тогда всех их арестовали и расстреляли в ту же ночь. Храм разрушили – но благодаря подвигу этих истинно русских мужиков удалось спасти несколько икон, которые бабушка Параскева долгие годы тайно сохраняла в своём доме, а потом передала в восстановленный через много лет Храм в честь Казанской иконы Богоматери…
Со своим вторым мужем – Даниилом познакомилась бабушка в любимом храме своём на Донской улице. Водитель скорой помощи, вдовец, благочестивый человек, он сразу заслужил уважение её уже выросших детей. И с его детьми она подружилась.
А родившиеся потом внуки называли его дедушкой – а внуки Даниила стали звать Параскеву бабушкой. Но о безвременно ушедших тоже никогда не забывали – и об убиенном за веру Елисее тоже, конечно, знала вся семья.
А наш герой, наверное, пошёл по стопам дедушки Даниила, желая помогать попавшим в беду людям… Бабушка пережила своего мужа всего лишь на два месяца…
А ещё рассказала бабушка своему старшему внуку о последнем взорванном Храме Преображения Господня на Преображенской площади. Что тогда мог понять двенадцатилетний пионер? Наверное, только одно, что нельзя уничтожать красоту.
Глава Вторая Спасающее благочестие.
В тот вечер Серафим Тихонович в храме был один – супруга его Елизавета Григорьевна работала фельдшером – и в тот день была на дежурстве в Первой Градской Больнице, – иначе к любимой Матушке Евфросинии они пришли бы месте…
В Первой Градской Больнице супруги и познакомились много лет назад, когда Серафим Тихонович привёз покалеченного в аварии пожилого мужчину. И тогда наш герой впервые увидел удивительно светлую молодую женщину, которую хотелось назвать забытым словом «сестра милосердия» – «милосердная сестра», как пелось в старинных солдатских песнях. Было видно, как неподдельно переживает она за того, кто попал в беду; как искренне старается облегчить страдания другого – не только умелыми действиями, но и добрым словом. Эта удивительная женщина со столь редким в двадцатом веке истинно славянским обликом как будто пришла из древнего Новгорода или Пскова или сошла со страниц древнерусской литературы, или с картин Константина Алексеевича Васильева, о котором ни наш герой, ни его будущая жена в те годы, конечно, ещё не знали. Серафиму Тихоновичу вдруг показалось, что этот образ он видел во сне. А ещё вдруг со всей ясностью осознал, что Господь незадолго до этой встречи уберег его от очень страшного, непоправимого – но об этом несколько позже…
Итак, вскоре водитель скорой помощи и сестра милосердия сочетались законным браком – и Серафим Тихонович удочерил её двухлетнюю дочку, удивительно похожую на мать. Удочерил! Да он, кажется, давно и забыл о том, что их Соня, Сонечка, София не родная по крови. А вообще, разве это самое главное?! Разве могут любовь, привязанность, родство душ «измеряться» генетической наследственностью?! А какими «критериями» в таком случае определять «ближних» и «дальних»?! Священное Писание говорит о том однозначно. А потому мужчина, который не способен принять чадо любимой женщины и относиться как к своему; для которого «верховным божеством» стала своя, часто весьма сомнительная «порода», мало чего стоит и на нашей грешной земле – и уж любить он, точно, никого не способен…
Потом в семье родились Вера, Елисей, и Даниил – и родители воцерковлялись вместе со своими чадами – тем более, что сами крещены были ещё в младенчестве. Когда Елизавета Григорьевна носила под сердцем Елисея, супруги обвенчались в том самом храме, который до конца дней своих посещала бабушка нашего героя. Обвенчались, можно сказать, полулегально – ведь было всего лишь начало Перестройки. Назвали же мальчика в честь расстрелянного деда – защитника храма – и крестили, как и его, в честь Самого Милосердного Пророка. А младшего сына крестили в честь Благоверного Московского Князя Даниила.
Князь Даниил – хозяин Москвы! Спаси Москву – а с ней и всю Россию! Помоги нам сохранить то, что называли «московским благочестием», вспомнить, что «четвёртому Риму не быти»!
В страшном тринадцатом веке, когда была Русь на шаг от гибели, поднял князь Москву, создал Святую Обитель – ныне самую древнюю в столице. Князь – миротворец, принявший одно, пусть и очень важное сражение, но победивший не мечом. Князь, учивший сыновей своих и весь народ тому, что сила только в соборном единстве. Даниловская обитель – духовный центр Москвы, позже всех закрытая и одна из первых возродившаяся – ещё в годы официального безбожия – и вернувшая на многие годы утраченный «глас» свой – колокола, как в плен, угнанные на чужбину и возвратившиеся из плена на Родину. Обитель, соединяющая трёх Святых Даниилов – Пророка, Столпника и Благоверного Князя Русского. Соединяющая века в вечности!
А один из дней памяти благоверного Князя Даниила всегда приходится именно на дни Великого Поста. И потому в эти особенные дни как-то по-особенному воспринимается и жест Благоверного Князя, указующий нам с иконы на Храм как единственный путь спасения. Святые Благоверные Князья – Заступники Земли Русской, но здесь – на Юго-Западе Москвы, в Даниловской и Донской Обителях, в отстроенной рядом с метро часовне и в Храме Преподобной Матушки Евфросинии, – кажется, особенно ощущаешь их присутствие…
В честь Святого Благоверного Князя Даниила был крещён и добрый, простодушный водитель скорой помощи, с которым соединил Господь бабушку нашего героя…
После окончания службы Серафим Тихонович молился о своих детях. Все они – уже взрослые люди и, судя по всему, духовно, нравственно сложившиеся. У обеих дочерей и у Елисея свои семьи, скреплённые узами церковного брака; и дети, которые, дай Бог, тоже вырастут настоящими русскими православными людьми. Обе дочери преподают литературу, стараясь «достучаться» до души – и для младшей сестры старшая всегда была примером. Елисей, с детства мечтавший спасать людей, стал хирургом. И, как мама, никогда не был равнодушным к страданиям людей. А Даниил учится в духовной академии! И у всех в домах кошки – найденные на улице или подобранные возле храмов. А у Софии ещё и взятая в приюте собака – беспородная, конечно.