Страница 57 из 59
Бедняк, который не трудится (и, следовательно, не подвергается эксплуатации) – это люмпен, а не пролетарий. Такой человек редко когда становится революционным.
Важным здесь является именно сочетание бедности с эксплуатацией.
Пролетарий почти лишён собственности. Кроме личных вещей и скудной домашней утвари у него ничего нет. Он вынужден жить в съёмном жильё очень плохого качества. Работает он с утра до вечера, – обычно от двенадцати до восемнадцати часов в сутки. Его заработной платы едва хватает на еду и аренду койки. При потере работы пролетарий уже в первые дни (максимум – недели) столкнётся с угрозой смерти от голода и холода.
Собственно, именно это делает пролетария готовым на радикальные действия. Ему и вправду нечего терять. Его жизнь настолько ужасна, что попадание в тюрьму не видится катастрофой. Более того, в тюрьме могут быть даже лучше, чем на воле. Смерть в целом тоже не слишком пугает такого человека. Когда жизнь хуже смерти, смерть видится избавлением от страданий.
Во время восстания лионских ткачей 1832 года, – рабочие ткацких фабрик без страха бросались под ядра и пули. Рабочий день в те времена продолжался по восемнадцать часов и более. Спали рабочие прямо возле станков. Многие не выходили из помещения фабрики месяцами. Вся зарплата уходила на скудное питание. Мастера часто рукоприкладствовали.
Разумеется, это не могло не развить вполне определённые психологические особенности.
Иными словами, важнейшим фактором выработки нового сознания является крайняя степень бедности и эксплуатации.
Но это фактор не единственный. Есть и другой, не менее важный, фактор. Он состоит именно в специфике пролетарского труда.
Как уже было сказано, пролетарий работает на крупном промышленном предприятии.
Постоянное нахождение в крупном коллективе, состоящем из сотен и тысяч людей, порождает определённый коллективизм.
Пролетарий все дни проводит в крупном заводском коллективе. Совместный труд воспитывает в нём определённое чувство локтя. Это чувство укрепляется в ходе экономической борьбы за повышение зарплаты и улучшение условий труда.
В конце концов человек до такой степени привыкает к большому коллективу, что и немногие свободные минуты тоже старается проводить в окружении своих коллег.
Иными словами, в пролетарской среде развивается коллективизм.
Специфика пролетарского труда также очень способствует развитию классовой борьбы.
На крупном промышленном предприятии начальство предельно отчуждённостях от рабочей массы, поставлено с ней в почти открыто антагонистические отношения.
Этого не наблюдается на малых предприятиях.
Допустим, у нас есть мастерская, где трудится всего пять человек. Хозяин мастерской эксплуатирует своих рабочих безо всякой жалости: рабочий день длится четырнадцать часов без перерыва, а зарплата удручающе низка.
В данном случае борьба рабочих за свои права весьма затруднена. Если даже все пятеро объявят забастовку, – хозяин просто выгонит их и найдёт новых работников.
Это невозможно на крупном предприятии. Найти тысячу или две тысячи новых рабочих для хозяина предприятия будет затруднительно.
Есть и психологический фактор.
На небольшом предприятии даже в условиях крайней эксплуатации между работниками и хозяином возможна психологическая близость.
Начальник там постоянно общается со своими рабочими. Он может подойти к одному из эксплуатируемых, спросить про детей, про семью, похлопать по плечу и сказать, мол, все мы братья.
Это фактор иррациональный, но очень важный. Фактически хозяин мастерской – эксплуататор. Но рабочие могут его таковым не считать. Он воспринимается ими как либо как «почти равный», либо как благодетель, дающий работу. Отчасти именно поэтому здесь маловероятно возникновение открытого классового конфликта.
Совсем иначе обстоят дела на крупном производстве.
Хозяин его может находится в другом городе или даже в другой стране. Постоянной связи с рабочими он не имеет. «Белые воротнички» из заводской администрации презрительно относятся к рабочим, а иногда даже открыто демонстрируют социальный расизм. Это формирует психологическую почву для ненависти и противостояния.
Также очень важен семейный фактор.
В пролетарской среде семейные узы бывают непрочны, а само понятие семьи имеет второстепенное значение. Это связано с определёнными условиями быта: во-первых, пролетарий проводит большую часть своего времени на заводе, а потому домой возвращается лишь для того, чтобы выспаться. Следовательно, он мало времени проводит со своей семьёй.
Во-вторых, само понятие дома для пролетария весьма условно: он живёт в общежитии или казарме, иногда и вовсе в бытовке. Его семья занимает в лучшем случае одну комнату в коммунальной квартире, в худшем – одну из кроватей в заводском бараке. Иными словами, даже дома пролетарий не может полностью удалиться от общества: его и там будут окружать его коллеги, – такие же пролетарии как он.
Теперь поговорим о пауперах.
Паупер – это не пролетарий, а вполне отдельный, самостоятельный социальный тип. В общем он характерен для традиционного, доиндустриального общества.
У нас есть огромное количество нищих, почти совсем обездоленных людей. У многих из них нет работы, нет доступа к медицинскому обслуживанию и образованию. Они живут преимущественно в небольших городах, посёлках и деревнях. Это в массе своей и есть пауперы.
Паупер – человек нищий, лишённый социальных гарантий, часто без постоянного места работы, но при этом располагающий некоторой очень скудной собственностью (обычно недвижимой).
По своему имущественному положению он очевидно недотягивает до классического мелкого буржуа. Здесь он находится гораздо ближе к пролетариату. При этом психология у него в известной степени мелкобуржуазная. Впрочем, тут дело сложное. Здесь требуется дополнительное исследование.
Итак, каковы же условия жизни среднего российского паупера?
Он проживав в небольшом городе, посёлка или деревне. У него есть собственный домишко или городская Квартира.
Формально это – собственность, но фактически стоимость её настолько низка, что можно считать её незначительной. Так, небольшой дом в деревне будет стоить в районе двухсот-пятисот тысяч рублей. Квартира в малом городе едва ли будет превышать в стоимости два миллиона рублей. Кое-где можно без труда найти Квартиры за пятьсот и даже за сто (sic) тысяч рублей.
С трудовой деятельностью всё обстоит несколько сложнее. В девяностые и двухтысячные годы Россия пережила мощнейшую деиндустриализацию. Огромное количество промышленных предприятий в нашей стране закрылось. Многие заводы сократили производство в десятки раз.