НекроХаник

— И?

— Купца Хивинского задрали. Следы похожие, как лет тридцать назад дрянь бродяжку в пригородах погрызла. Зевеке тогда еще неделю клубок распутывал, но нашел нечисть.

Горянов боялся даже смотреть на князя. Похоже, тот не просто был готов взорваться, а сдерживался из последних сил.

— Тело со следами ударов когтей, лицо будто выжгли чем-то, пеплом рассыпалось, даже кости деформировались. Сейчас останки в университете еще раз изучают… Полный доклад с места происшествия будет к вечеру, я там лучших своих людей оставил.

— Дважды в месяц у меня дома твари себя проявили. Не успели господина некроманта отпеть, как полезли со всех щелей… Варфоломей, ты понимаешь, в какое дерьмо мы вляпались?

Выдохнув, Мстислав Святославич встал, постучал худым пальцем по злополучной папке и повторил:

— Если мы вместе с умниками университетскими заразу за хвост не отловим, то проблемы посыплются одна за другой. Хотя, что-то надежды у меня мало на Лядова, он все больше теориями увлекается. А нам нужны практики… Напомни мне, кто там в хороших знакомых у Германа Ерофеевича числился? Учеников-то у него ведь не было?

— Никак нет, не было… Ученица была, но погибла… А в последнее время покойный часто Скотланд-Ярд консультировал. Каких-то оккультистов гоняли.

— Точно… Значит так. С лучших своих не слезай, пока они результат не предоставят. Пусть даже отрицательный, но чтобы шкурой за него отвечали. А я позвоню Великому Князю. Пусть Николай Иванович через свои связи нам человека из Лондона выпишет. С ответным визитом, так сказать. Очень мне не нравится, с какими вестями ты стал в гости захаживать. Надо с этим что-то делать… Все, иди. И писанину свою забери. А я пойду приму перед разговором, для успокоения…

***

Остановившись на краю дорожки, госпожа Далия облегченно вздохнула и улыбнулась. Проклятый розовый куст потерял все листья, превратившись просто в пучок колючих черных веток. Значит, Наджи со своей задачей справился. Вернувшись в дом, женщина приказала садовнику выкорчевать погибшее растение и сжечь. Присматривать за рутинной работой не стала, поэтому никто не обратил внимания, что на паре веток появились крохотные черные почки. В будущем они бы выросли в большие красивые цветы, но сейчас остатки куста корчились в огне, превращаясь в серый пепел. А из пепла даже великий намиб Ясир не мог предсказать, чем именно будет заниматься человек, помеченный Смертью.

***

На улице только-только зажгли фонари, чтобы разогнать ранние сумерки, а Гарнер уже позвонил в дверь крохотного особняка. Встречал его сам хозяин — высокий мужчина, больше похожий на гимназиста, чем солидного господина старшего инженера на сталелитейном заводе. Но ошибки не было, американец успел полистать подшивку газет и даже нашел несколько черно-белых фото. Бахрушин Глеб Никанорович, потомственный мастер по работе с металлами. Одаренный, может стоя рядом с домной сказать, что происходит внутри, как именно себя ведет огонь и какая по качеству отливка получится. Дед владел даром, отец развивал и внук после окончания Новгородского Университета продолжает унаследованное дело. Двое детей, супруга из мещан, вроде как родня владеет небольшим магазином в пригородах.

Но вся собранная информация была нужна Гарнеру, чтобы по протекции заглянуть в гости и осмотреться внутри дома. Удивительно еще, что это получилось организовать настолько быстро. И не скажешь даже, что больше повлияло: визитные карточки «представитель Эдисон и Ко» или Бурдаков, имевший связи по всему городу. Все же очень полезными контактами обзавелся босс на чужой земле. И никакого криминала — всего лишь модное слово «лоббизм», который местные даже и не знают, хотя прекрасно обходятся другими. Типа «кумовство, блат, полезные люди на правильном месте».

— Честно говоря, несколько обескуражен вниманием вашей компании к моей персоне, — устраивая гостя за столом, произнес Глеб Никанорович. — Все же моя работа достаточно далеко отстоит от всех этих возвышенных материй: электрические эманации и все такое.

— Но ведь освещение в цехах наверняка есть?

— Разумеется, — инженер позвонил в колокольчик и кивнул заглянувшей в небольшой зал прислуге. — У нас стоят конверторы, которые излишки тепла преобразуют в первородную силу, а уже часть ее используется в светильниках… Марфуша, передай остальным, мы уже ждем к ужину.

Пока Гарнер знакомился с супругой и отпускал комплименты двум белокурым ангелочкам, он пытался в голове со скрипом уложить услышанную фразу. Наконец вспомнил, что местные любители артефакторики и прочих древностей основные природные проявления сводят к отражению первородной силы. Которую любой из одаренных может использовать для своих нужд. Огонь зажечь, воду заморозить, шторм обуздать или саженец заставить вырасти за пару дней вместо месяца. Каким образом это все может быть связано с электричеством, паровозами или лечением людей — для американца вообще было тайной за семью печатями. Но зато у него был шикарный козырь:

— К моему сожалению, уважаемый Глеб Никанорович, я в тех самых эманациях понимаю еще меньше, чем в рыбалке, охоте или языках. Вот, русским владею, в молодости участвовал в нескольких экспедициях вашего географического сообщества, поэтому и послали с ответным визитом. Что именно из мной предложенного заинтересует ваше руководство — понятия не имею, с этим будут уже специалисты дома разбираться. Мне же нужно вдохнуть жизнь в созданное местное представительство и потом бывать наездами, согласовывать контракты.

— Отлично, тогда можно забыть про служебные разговоры и обсудить что-нибудь более интересное. Например, позже в кабинете за рюмкой и сигарой с удовольствием выслушаю, как у вас охотятся на крупного зверя. А сейчас предлагаю отведать перепелов и можно будет обсудить новинки театрального сезона. Ты не против, дорогая?

Насчет новинок Гарнер не волновался. Спасибо мадам Фифу и ее постояльцам. Да и успел один раз сходить в местную оперу, где давали что-то из классики «За Веру, Императора и Отечество». Громко, пафосно и несколько сумбурно. В конце новоиспеченный любитель благородных развлечений даже запутался, о чем именно шла речь. То ли чингизидов побеждали, то ли вместе с ними уже по китаю с песнями и плясками катались. Но сейчас хоть не выглядел провинциальным тюфяком. Все же на родине было не до прогулок в театры.

Чуть позже мужчины отдали должное хорошему табаку и выдержанному коньяку. Беседа о сложностях охоты на бизонов и медведей плавно перетекла к прекрасной технической библиотеке хозяина, а потом и небольшой прогулке по двухэтажному дому, где гостю показали обстановку, сдержанно похвалились доставшейся от прежнего хозяина старинной мебелью и коллекцией ружей. Еще через полчаса перешли к взаимным раскланиваниям, вручению проспектов «Эдисон — новинки технологий» и пожеланиям увидеться еще как-нибудь в Северном Посаде, обители инженерных кадров Новгорода.

Возвращаясь в коляске в пансион, Гарнер про себя усмехнулся: неплохо живет господин старший инженер. Не сказать, какой это табель о рангах, но в тысячу наиболее богатых и уважаемых людей города явно входит. Прислуга, личный выезд, обновленный особняк в историческом центре. Главный же итог визита — гость успел осмотреть все, что его интересовало. Древностей на виду нет, по словам хозяина, все вывезли в местную церковь и музей. От Зевеке в доме лишь большие старинные часы и пара картин с видами на Ильмень озеро. Значит, можно переходить к активизации поиска в других локациях. Церквями займется Бурдаков, у него там кто-то может в амбарные книги нос сунуть и выписку переданного сделать. А вот в запасники музея придется отправлять уже других специалистов, кто будет стоить дороже, зато результат предоставит без лишней шумихи.

— Интересный господин. Вежливый, язык хорошо подвешен, но границы знает. Наши бы купцы половину ужина пытались на контракты и выгоду совместную завернуть. А мистер Смит только красивые бумаги оставил.