Страница 19 из 30
Опять то же самое — ему так удобно!
— Я надеялась, что, хотя большую часть дня я буду у вас на побегушках, у меня все же будет возможность уединиться, не опасаясь, что вы появитесь в дверях в полураздетом виде.
— Что, Кармоди, пробирает-таки? — с вызовом бросил Филдинг.
— Да, сэр. Наблюдать, как вы раздеваетесь, не соответствует моим понятиям о приличиях.
— Боитесь, как бы чего не вышло, Кармоди? Что я ворвусь ночью к вам в спальню и изнасилую вас?
— Нет, не боюсь!
— И за это спасибо. И позвольте вам заметить, мисс Недотрога, что у меня и без вас есть с кем переспать. Нечего изображать из себя чопорную старую деву! Мне отлично известно, какое вы получили воспитание. Ваши серые костюмы меня не проведут!
У Энн пылали щеки. Собрав все свое достоинство, она отчеканила:
— Мистер Филдинг, я имею право располагать собой. Я настаиваю, чтобы эта дверь была всегда закрыта и чтобы вы стучали, когда вам нужно что-то мне сказать. И ждали, пока я ее открою.
— Если вы надеетесь во время пребывания здесь развлечься с молодыми людьми, то забудьте об этом. У вас будет время только на работу. Так что, когда я буду стучать в эту дверь, не заставляйте меня долго ждать.
Филдинг прошел к себе в номер и с треском захлопнул за собой дверь. Энн торопливо повернула в замке ключ. У нее подкашивались ноги, и она боялась, что упадет на пол и разрыдается. Такая слабость вовсе не была ей свойственна, но Мэтью Филдинг умудрялся доводить ее как никто другой. Ей все труднее было ему противостоять.
На подгибающихся ногах Энн дошла до постели и долго сидела на ней, устремив в окно невидящий взгляд. В дверь постучала горничная, но Энн отослала ее: спасибо, ничего не надо. Она не спеша разобрала чемодан, вынула портативный магнитофон, который привезла с собой, и вставила в него кассету. Постепенно под воздействием музыки она успокоилась, но на сердце у нее было пусто и невыносимо тяжело.
Нет, мистер Филдинг, вы не знаете, какое я получила воспитание! Вы знаете, кто была моя мать. Да и то вам о ней известны только гнусные сплетни. По правде говоря, сексуальный опыт Энн ограничивался двумя случаями. Первый — когда она училась в Киллара-колледж. Тогда у нее не появилось желания продолжать эти отношения и вообще возникло подозрение, что восторги секса сильно преувеличены. Похоже, что люди просто обманывают сами себя, утверждая, что с ними не может сравниться ничто на свете. Второй случай произошел через несколько лет. Она поддалась на длительное и умелое ухаживание, но ее ожидания были обмануты и на этот раз. Она сама не понимала, в чем дело. Может быть, она фригидна, а может быть, у нее не было к этому человеку сколько-нибудь серьезного влечения. Так или иначе, с тех пор Энн уклонялась от физической близости.
Но с Мэтью Филдингом все было бы иначе — в этом она почему-то была уверена, и эта мысль заставляла ее внутренне трепетать. Он наверняка сумел бы пробудить в ней подлинные желания и страсть. Энн сама не знала, почему так в этом уверена. Она вообще не понимала себя. Она только твердила, что увлечься Филдингом — верх глупости. Она этого не хочет! И он тоже! Он заявил ей об этом без обиняков.
Энн просидела в номере до вечера, ломая голову над проблемой своих отношений с Филдингом. Она так ничего и не решила, когда раздался стук в дверь. Даже не решила, как себя с ним вести. Она глянула на часы. Через двадцать минут у него в номере начнут собираться гости. Наверно, он хочет сказать ей, кто из них какие напитки предпочитает. Вряд ли ему понравится, если она заставит его ждать перед запертой дверью.
Энн быстро встала и повернула ключ. Филдинг уже отошел к себе в комнату.
— Кармоди, нам надо договориться, — сказал он напряженным голосом, стоя к ней спиной. Полуобернувшись, он сделал приглашающий жест. — Заходите и садитесь. Сейчас придет официант накрывать на стол, но у нас есть еще несколько минут.
Энн притворила дверь, прошла в гостиную и села на один из стульев, стоявших вокруг стола. Сесть в кресло и оказаться полностью открытой его взору было ей не по силам. Сложив руки на коленях, она постаралась принять спокойный, собранный вид. Филдинг сел на стул по другую сторону стола и вперил в нее жесткий, воинственный взор.
— Кармоди, мне нравится, как вы работаете, — начал он. — Вы ловите мои мысли на лету. Вы отлично соображаете. Вы замечаете вещи, которые многие оставили бы без внимания. Я ценю вас и ценил бы еще больше, — тут он помедлил, и его губы сжались в тонкую линию, — если бы вы не лезли на стену по всякому пустячному поводу. Что бы я ни сказал или ни сделал, все вызывает ваше неудовольствие. Это я больше терпеть не намерен.
Он стукнул обеими руками по столу, потом сжал их в кулаки. Костяшки его пальцев побелели.
— Я признаю, что сказал лишнее. Но вы сами меня на это спровоцировали. Не знаю, нарочно вы это делаете или нет, но я требую, чтобы вы это прекратили. Раз и навсегда! — Он снова стукнул кулаком по столу. — Наше дело — провести конференцию с максимальной пользой, и ничто — ничто! — не должно этому мешать. Из этого вытекает, что вам придется мириться с некоторыми неудобствами, которые задевают вашу чувствительную душу. Помалкивать и мириться! Понятно, Кармоди?
— Да, сэр, — проговорила Энн. По всей вероятности, он прав. Как еще избежать бесконечных стычек? Во всяком случае, он уже согласился выполнить ее главное требование.
Однако ее кроткий ответ не только не успокоил его, но даже вызвал новую вспышку гнева, который он и так сдерживал с огромным трудом.
— И перестаньте, черт возьми, величать меня «сэр»! Если вы еще раз это сделаете, я не отвечаю за последствия. Я вам не отец! Я и по годам не могу быть вам отцом! И у меня нет к вам никаких отцовских чувств!
У Энн побежали мурашки по спине. Как он на нее смотрит! Неужели он ощущает то же, что и она? Притяжение и отталкивание одновременно? Энн сглотнула и выговорила:
— Я постараюсь, мистер Филдинг. И спасибо за высокое мнение о моей работе. Мне хотелось бы… — Она остановилась на полуслове, вдруг осознав, что чуть не выдала своих чувств, чувств, которые она сама отказывалась признать.
— Хотелось бы чего? Договаривайте! — приказал Филдинг. — Я готов по мере возможности пойти вам навстречу. Чего бы вам хотелось, Кармод и?
Энн покачала головой. Господи, она же совсем потеряла голову! Так быстро! И так некстати!
— Это неважно, — сказала она.
— Черт бы вас побрал, Кармоди! Хватит загадывать мне загадки! Выкладывайте!
Энн смотрела ему в глаза. Нет, в них не было ответного чувства.
— Я хотела бы быть вам полезной, вот и все, — тихо проговорила она.
Филдинг как-то странно воззрился на нее — не то гневно, не то затравленно.
— Тогда делайте, что я вам говорю. Больше от вас ничего не требуется! — наконец взорвался он. — Не спорьте со мной на каждом шагу!
Энн кивнула головой. Все остается по-прежнему. Я — Тарзан, ты — Джейн. Он никогда не изменится. Он не собирается «пачкать у себя в гнезде» и не даст ей выбрасывать из него палочки, которые ей не нравятся. У нее один выбор: или смириться, или уволиться. Но уволиться она не готова… пока не готова.
— Хорошо, мистер Филдинг, — покорно сказала Энн, но в глубине души она знала, что надолго ее не хватит. Этот человек потребует от нее абсолютной покорности, на которую она неспособна.
И надо же, чтобы именно такой человек стал ей дороже всего на свете.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Филдинг недоверчиво смотрел на Энн. Винимо, он так же мало верил в ее покорность, как и она сама. И тут же решил ее проверить.
— Мне бы хотелось, чтобы вы называли меня Мэтт.
Эта просьба, а также злорадный огонек, который сверкнул в его глазах, привели Энн в смятение. Если она начнет называть его по имени, это будет означать новую степень близости, крайне нежелательную для ее душевного спокойствия.
— Мне кажется, это не совсем удобно…
— Позвольте мне самому об этом судить, Кармоди.