Страница 9 из 13
– Таро – сын дракона, ага, – хмыкнул я, вспомнив аниме, которое смотрел в далеком детстве[17].
– Что, прямо из яйца вылупился? – в глазах старшего монаха мелькнула ирония.
– Из икринки, – в ответ усмехнулся я и вдруг сообразил, как глупо выгляжу. Шестнадцатилетний пацан не может так разговаривать со взрослыми мужиками, особенно если он азиат! С другой стороны, если я потерял память, то могу и не знать всех этих условностей. А раз так – нужно вести себя, как привык. Фальшь-то они сразу почувствуют…
Очевидно, заметив промелькнувшие на моем лице колебания, монах чуть склонил голову и осторожно спросил:
– Что-то вспомнил?
– Нет, – покачал головой я, – но имя Таро ничем не хуже всех остальных, так что можете называть меня так.
Монах некоторое время молча смотрел мне в глаза, затем едва заметно кивнул и попросил:
– Таро, ты позволишь мне осмотреть твой затылок?
Странно как-то звучали его слова. Ласково-напряженно, или что-то очень близкое к этому. Так разговаривают с безнадежно больными и сумасшедшими. Ну и еще – с большими собаками, чтобы их случайно не разозлить. Интересно…
– А что с моим затылком не так? – отступив на шаг, осторожно уточнил я. – И как ты собрался его осматривать?
– Просто взглянуть, – монах сделал успокаивающий жест, в глазах его что-то мелькнуло. – Понимаешь, Таро, ещё в полдень твоё тело было мертво. Кто-то проломил тебе голову…
– Че, серьезно? – поморщился я, впрочем, не особенно удивленный таким оборотом. Не, ну а чего тут теперь удивляться? Наоборот – радоваться нужно, что меня не «подселили» в живого. Так хоть совесть не будет мучить.
– Да, серьезно! Мы пошли готовить тебе костёр, а тут Харухи прибежала и позвала нас обратно. – Монах обернулся, кивнул на женщину и снова посмотрел на меня. – Дело в том, что она с детства не разговаривала, и мы благодарны тебе, Таро, за её исцеление, но хотим убедиться, что ты не асур.
– Не знаю, кто такие асуры, но посмотри, – я хлопнул себя по затылку и, обернувшись, сделал приглашающий жест. – Ты можешь даже потрогать.
– Спасибо, – кивнул тот и, приблизившись, протянул ко мне руки.
Осмотр продлился пару минут. Монах трогал затылок, нажимал в разных местах и что-то негромко бормотал себе под нос. Слов было не разобрать, но я не особо-то и старался. Закончив меня ощупывать, он отошёл назад с озадаченным видом и, сложив перед грудью ладони, коротко поклонился:
– Мы приветствуем тебя, Таро, в святилище Милосердной Каннон.
Монахи за его спиной склонили головы. Из глаз женщины пропал страх.
– Все в порядке? – слабо понимая происходящее, я вежливо кивнул им в ответ. – Если да, то подскажите, где я и какой сейчас год.
– Мы в провинции Сато, на земле клана Ясудо, неподалёку от границы со Степью, – пояснил монах, наблюдая за моей реакцией на свои слова. – На дворе эра Познания. Двадцать седьмой год правления императора Горо, четыре тысячи сто семнадцатый год от Вознесения Великого Небесного Дракона.
О-хре-неть!!! Это куда же меня, сука, занесло?! Четыре тысячи хрен знает какой год! Драконы, императоры и проломленная голова, а на дворе гребаное Средневековье! М-да… Я вздохнул и посмотрел в сторону леса, возле которого ютились небольшие деревянные домики с гнутыми крышами. Где-то там, в другом мире, остались друзья и все мои знакомые женщины. Цивилизация с её компьютерами и ядерными ракетами. Страна, за которую воевал, и могилы родителей…
– Послушай, Таро, ты можешь пока остаться у нас, – заметив мое состояние, монах сделал успокаивающий жест. – Поживи, пока память не вернётся.
– Да, спасибо, – я благодарно кивнул и со вздохом опустил взгляд. – Только для того, чтобы вспомнить, мне нужно будет понять…
– Мы поможем тебе вспомнить, – уверенно произнес монах, и в этот момент на территорию святилища зашли трое мужчин.
Старший – высокий, широкоплечий мужик с густыми усами и холодным надменным взглядом – был экипирован в пластинчатый корсет-кирасу с длинным подолом. На голове – хорошо узнаваемый шлем с присоединенными пластинами для защиты шеи и небольшой декоративной фигурой. Кабуто[18] или как-то так – точно не помню.
Еще в детстве, как и все пацаны под впечатлением аниме, я достаточно долго интересовался Японией и всем, что связано с самураями. Читал книги, смотрел ролики на Ютубе и даже прикупил себе бутафорский меч. Сейчас всего уже не вспомнить, но самурая я легко отличу от всех остальных. И вот ведь странно… Если монах не соврал, то это какой-то другой мир – совсем не тот, в котором я когда-то родился. Неужели самураи появились и здесь? Человеческая цивилизация настолько предсказуема в своем развитии? Интересно…
Мужика сопровождали двое парней помоложе, в странных, деревянных с виду, кирасах, с укороченными нагинатами[19] в руках. Зайдя во двор, они остались стоять в воротах, самурай нашел взглядом моего собеседника и сразу направился к нам.
Приблизившись, он смерил меня презрительным взглядом, затем посмотрел на монаха и холодно произнес:
– Господин Сато хотел бы знать, когда вы выполните свое обещание? Через месяц Сато-сан будет принимать у себя младшего брата даймё[20], господина Ясудо Нори. Нам нужно где-то разместить часть свиты, но в поместье до сих пор хозяйничают они![21]
Говорил он резко, рублеными фразами, как это часто показывали в фильмах. Угрозы в голосе вроде бы не звучало, но иди-ка поспорь с таким-то мордоворотом. Монах был ниже его сантиметров на десять-пятнадцать, а два висящих на самурайском поясе меча и мужики за спиной были неплохим дополнительным аргументом.
Любой цивилизованный человек при подобном обращении с большой вероятностью от страха наделал бы в штаны, только вот на монаха такой тон ничуть не подействовал.
– Я помню свои обещания, Наката-сан, – глядя в глаза самурая, спокойно произнёс он, – но боги смеются над торопливыми. Я обещал господину Сато поговорить с Макомото-гэндзя[22] и попросить его нам помочь. Однако ямабуси[23] с тех пор нашу деревню не посещал. Отшельник все ещё в горах, и как только он появится, я обязательно с ним поговорю.
– А сами вы что?! – оглядев притихших монахов, чуть сбавив тон, произнёс самурай. – Вы же можете провести обряд?
– Обряд способен провести даже ты, – легко пожал плечами монах. – Только хватит ли у тебя сил прогнать они? Поверь, Наката-сан, если бы я мог сделать это сам, то поместье уже было бы очищено.
– Дерьмо! – прорычал самурай и, очевидно, собирался уже уходить, когда взгляд его упал на меня. В простыне, с биркой на руке, ага… Желая избежать конфликта, я сделал максимально постную физиономию, но это, разумеется, не помогло.
Наката снова смерил меня презрительным взглядом и, поморщившись, произнёс:
– А чего этот дурак опять вырядился? Подохнуть, что ли, собрался?
В следующий миг лицо его вытянулось. Самурай скосил взгляд на монаха и удивленно посмотрел на меня.
– Погоди, Кенджи, он же и так вроде подох?!
– Такое случается, – глядя на меня, пожал плечами монах. – Только, боюсь, это уже не тот дурак, которого мы знали последние семь лет…
Судя по реакции самурая, «случалось» тут такое, по ходу, не раз и не два, а как бы не в конце каждого месяца. Да подумаешь, труп ожил – какая херня. Нет, удивиться, конечно, можно, но только если немного…
– И?.. – Накато положил ладонь на рукоять меча и снова скосил взгляд на монаха. Солдаты за его спиной двинулись вперед и, разойдясь в стороны, встали за спиной командира. В воздухе повисла напряженная тишина.
– Он не асур, если ты об этом, – покачал головой монах. – Это я проверил в первую очередь.
17
«Таро – сын дракона». 1979 год.
18
Кабуто – японский тип шлема.
19
Нагина́та – японское холодное оружие с длинной рукоятью овального сечения (именно рукоятью, а не древком, как может показаться на первый взгляд) и изогнутым односторонним клинком.
20
Даймё – князь («большое имя» – яп.) – крупнейшие феодалы в средневековой Японии. Элита среди самураев.
21
О́ни – в японской мифологии большие злобные клыкастые и рогатые человекоподобные демоны с красной, голубой или чёрной кожей.
22
Гэндзя – заклинатели (экзорцисты) – последователи течения сюгэндо, соединяющего в себе элементы буддизма и синтоизма.
23
Ямабуси – монахи-отшельники. По-другому – «спящие в горах». Именно из их числа выделились заклинатели гендзя.