Страница 9 из 11
Колхозники с первого дня стали присматриваться к Восковцеву, то ли сравнивая его с предыдущим, то ли пытаясь понять, что привело в суровую казахстанскую степь этого однорукого фронтовика в строгом офицерском кителе с орденскими планками, следами погон на плечах и в фуражке с лакированным козырьком. Да и он не оставлял без своего заинтересованного внимания сельчан, особенно тех, кто входил в состав правления колхоза, так как хотел как можно скорее понять, с кем имеет дело, на кого из них можно опереться теперь уже не в бою, а в битве за урожай. О том, что условия жизни и работы здесь непростые, ему рассказали еще в райкоме. К тому же немало добавили и коллеги из соседних хозяйств, к которым он наведался вместе с секретарем парторганизации на прошедшей неделе. И потому, не теряя времени, вникал в дела хозяйства, буквально на ходу налаживая трудовую дисциплину, первым делом среди работников конторы и управленцев. Проверял готовность полеводческих бригад к предстоящей уборочной страде, много делал для того, чтобы стать руководителем, воспринимаемым в многоликом и непростом коллективе хозяйства, который состоял из выходцев из семей крестьян, в свое время сбежавших сюда из-под кнута помещиков, кулаков, сосланных в период коллективизации, немцев, депортированных из Поволжья, и местных казахов. Прикладывал усилия к тому, чтобы привыкнуть к новым условиям повседневной жизни на селе.
Его труды, самоотдача в работе и забота о людях не остались незамеченными в верхах и, главное, колхозниками. Люди за глаза стали называть его уважительно «наш Маркович». В итоге возглавляемое им хозяйство убрало урожай своевременно, без потерь, выполнило план по сдаче государству зерна, мяса, молока и подошло к морозной и снежной зиме с достаточными запасами для нужд колхозников. Как сказал секретарь местной парторганизации, «во всеоружии».
Достижения колхоза оценило и руководство. И потому вызов 23 февраля в райком партии на внеочередное совещание руководителей хозяйств и председателей сельсоветов района он воспринял как очередное торжественное мероприятие к праздничной дате.
Правда, увиденная им в райкоме картина ничем не подтверждала его ожиданий. На вопрос о повестке совещания заведующий орготделом ответил, что сам об этом пока ничего не знает, мол, секретарь с предрайисполкома и энкавэдэшниками целый час что-то обсуждают за закрытыми дверями. Поэтому лучше пройти в зал совещаний и ждать.
Спустя полчаса в зал пришли секретарь райкома в сопровождении председателя райисполкома, майора НКВД и местного начальника РО НКВД. Сев за стол в президиуме и дождавшись, когда остальные займут места слева и справа от него, секретарь торжественно произнёс:
– Товарищи, позвольте поздравить вас с днём Красной Армии и флота. Сейчас наши доблестные войска героически громят на всех фронтах ненавистного врага, а мы с вами, труженики села, своим ратным трудом надежно обеспечиваем тылы великой армии! Уверен, наша победа над коварным врагом не за горами! – и интенсивно захлопал.
Президиум и руководители в зале поддержали секретаря шумными аплодисментами, вскочив с мест. Восковцев заодно со всеми встал и волнительно глядел на людей, которые искренне выражали свою радость, так как армия, в рядах которой он еще недавно находился, гонит лютого врага с родной земли.
Спустя минуту секретарь сел и, обведя зал изучающим взглядом, продолжил:
– Товарищи, теперь поговорим о другом, о злободневном. Записей прошу не делать, это разговор пока сугубо между нами. Дело в том, что руководством страны принято решение об упразднении Чечено-Ингушской АССР и депортации всех чеченцев и ингушей от мала и до велика, где бы они ни находились, в Казахстан и Киргизию за пособничество фашистским оккупантам, массовое уклонение от призыва в Красную Армию и вооруженную борьбу против советской власти. Сегодня утром начато исполнение этого решения: эшелоны со спецпереселенцами уже пошли на Восток. Партийные и советские органы Казахстана и Киргизии вместе с НКВД с января текущего года силами созданных в центре и областях комиссий, а в районах – «троек», в составе секретаря райкома партии, председателя райисполкома и начальника РО НКВД, разработали меры по организации приема и размещения спецпереселенцев. Такая «тройка» создана и у нас. Некоторые из вас знают об этом, как и то, что в райцентре создана спецкомендатура НКВД. Наша «тройка» определила, сколько спецпереселенцев будет направлено в то или иное хозяйство. За оставшееся время до прибытия эшелонов эти данные должны быть уточнены, так что прошу каждого руководителя внимательно отнестись к нашим наработкам в этой части и сделать уточнения с учетом того, что вы лучше знаете свои возможности, но только не пытайтесь хитрить. Это будет расценено как непонимание руководителем-коммунистом важности государственного поручения. Проверить достоверность представленных данных не составит труда, так как этим будет заниматься НКВД, – уточнил секретарь, бросив взгляд на майора, который тут же кивнул, подтверждая слова оратора. – Далее, товарищи, к моменту прибытия эшелонов со спецпереселенцами на станцию ваши представители с достаточным транспортом уже обязаны быть там, обеспечить их рассадку и доставку к местам вселения. И еще: надо полагать, что с продуктами питания у них будет неважно, поэтому, как об этом указано в директивном документе, им нужно будет выдать продукты взамен сданных при депортации, что должно быть подтверждено соответствующей квитанцией…
Восковцев слушал оратора и не мог поверить своим ушам, что это происходит наяву, что это не какой-то кошмарный сон. «Как это всех от мала и до велика? Выходит, и мать Алхазура, воина-героя, благодаря которому я живу, тоже в их числе? И близкие тысяч чеченцев, которые полегли в боях под Котельниково, прикрывая отход советских войск к Сталинграду, и тысяч воинов, которые в этот момент воюют с фашистами? И мать героя Советского Союза Ханпаши Нурадилова, похороненного на Мамаевом кургане? Но как же быть, если слова партийного секретаря не стыкуются с реальностью, которую я доподлинно знаю? Он ссылается на какие-то документы, директиву какую-то? Как же быть? Встать и заявить, что всё это несправедливо, и попробовать донести до них свою правду? Нет, так не годится, это ничего не изменит, если эшелоны уже в пути и через две-три недели будут здесь…» – все эти мысли разрывали его голову и сердце, отчего ему стало даже тяжело дышать.
– Леонид Маркович, Леонид… что с вами, вам плохо? – неожиданно услышал он настойчивый шёпот сидящего рядом председателя сельсовета Трубникова Михаила Нестеровича.
Поняв, что его переживания стали внешне заметны, он слегка тряхнул головой и так же шепотом ответил:
– Ничего, сейчас пройдет, не к месту раны напоминают о себе.
– Смотрите, если что, я помогу.
Восковцев благодарно улыбнулся ему и напряг слух. В этот момент уже начал говорить майор НКВД:
– Я хочу обратить ваше внимание на то, что в руководимые вами хозяйства поступит не простой контингент, а ярые враги советской власти. Сюда их прибудет несколько тысяч. Разместить их надо в любые пустующие помещения, а кое-где придется подселять на уплотнение к другим им подобным гражданам. Думаю, вам не надо объяснять, кого я имею в виду. И еще. Надо помнить, что вы обязаны их рассматривать в качестве дополнительных трудовых ресурсов. Время, конечно, покажет, какие они работники, но к весне вы должны вывести их на поля. Думаю, вряд ли у них на руках будут какие-либо квитанции за сданные имущество, зерно или продукты. Обстоятельства требовали их отрыва с мест проживания в течение считаных часов во избежание организованного сопротивления, поэтому никто не думал о каких-то там квитанциях. Среди прибывающих есть больные тифом и другими заразными болезнями, что тоже надо учитывать при их вселении. И еще, что очень важно знать, все они до безумия озлоблены на советскую власть и могут пытаться вредить, поэтому при поступлении к вам какой-либо информации такого плана немедленно докладывайте в НКВД. Мы примем соответствующие меры.