Страница 8 из 12
И без слов курьера я понимала – связываться с Джеком плохая идея, и его самонадеянное поведение только тому подтверждение. И он нарочно меня провоцирует. Самое время определиться – включить рассудительность или поддаться эмоциям. А они буквально кричат «шли этого павлина подальше».
– Сказал, чтобы держалась от тебя подальше, – честно призналась я и отвернулась, чтобы не видеть, как он ослепительно улыбается.
– Так и думал, – согласился рыжий и перепрыгнул на другую сторону, теперь он снова передо мной. – Адонис меня недолюбливает.
– Почему-то я не удивлена.
– Серьезно? – удивился парень. – Как быстро ты делаешь выводы о людях с чужих слов. Любишь сплетни?
Сплетни я не любила, но сама постановка вопроса разозлила – кто он такой, чтобы так говорить?
Пришлось сделать лицо поравнодушнее.
– Мне и самой все понятно, – отозвалась я.
– Да? И что тебе понятно?
Кажется, моя холодность его задела. Надо же, кто бы мог подумать, что у такого самовлюбленного человека (или кто он там? Бард? Еще бы понять, что это толком означает) есть чувства. Хотя, скорее всего, эти чувства ограничиваются эгоцентризмом и самолюбованием. Павлин и есть павлин.
– То, что ты сосредоточен на себе, – ответила я.
Рыжий Джек закатил глаза и усмехнулся.
– Тоже мне, новость. Будто кто-то другой сосредоточен не на себе.
– Представь, такие есть.
– И кто, например? Ты что ли?
Его тон начал раздражать, к своему удивлению, все больше хотелось сделать что-нибудь наоборот, только бы наперекор этому самоуверенному типу.
– А может и так, – фыркнула я.
Интонация рыжего стала изобличающей.
– Ну конечно. Если интересно, недолюбливает курьер не меня, а моего отца. Просто он увел у Адониса мою мать. Он тоже бард.
– Адонис? – переспросила я, хотя прекрасно поняла, о ком речь.
Рыжий покривился, он тоже догадался, что я издеваюсь.
– Магия бардов гораздо круче, чем у какого-то курьера, – уверенно сообщил он.
Приняв демонстративно скучающий вид, я согласилась:
– Уже поняла, что у вас это наследственное.
– Что именно? – кривыми губами усмехнулся Джек.
Я понимала – он играет со мной. Но я тоже умею.
– Завышенное самомнение, – отозвалась я. – И желание всеобщего внимания.
Джек прыснул.
– Хочешь сказать, факт того, что ты хорошенькая, не заставляет тебя подкрашивать ресницы и губы, чтобы привлечь еще больше этого самого внимания?
Его слова звучали одновременно и комплиментом, и оскорблением, что-то срочно нужно ответить, но у меня лишь желание отвернуться и уйти.
– Это не так, – смогла сказать я.
– Не так что? – уточнил Джек.
Собственные мысли начали запутываться.
– Все, что ты сказал – не так, – сообщила я уверенно, хотя уверенности совсем не испытывала.
Джек уперся плечом в стену и сложил руки на груди, на губах заиграла уже знакомая мне лисья улыбка.
– То есть ты не хорошенькая?
– Что?!
Напрашиваться на похвалу некрасиво, и я никогда этого не делала. Но его вопрос выбил из колеи. Такое спрашивать у девушек нельзя, это бестактно.
Пока я растерянно и возмущенно пыхтела, Джек все же умудрился потрогать мой локон, упавший на грудь, его улыбка стала победной, что рассердило еще больше. Откуда вообще такие хамы берутся?
– Или, все-таки, хорошенькая? – не успокаивался Джек.
Выдернув прядь из его пальцев, я сказала:
– Это не мне судить!
– Ну, если судить мне…
– И не тебе! – окончательно запутавшись, заключила я. – И вообще, отстань от меня. Я только попала… сюда. Ты усиливаешь мой стресс.
Глаза Джека сделались круглыми, как у олененка, прям сама невинность, он вскинул брови.
– Усиливаю? Глупости какие. Я со всей силы пытаюсь его ослабить. Ты откуда? Из Виридии? Говорят, на том континенте все такие… без чувства юмора.
Разговор все больше напоминал допрос. Привлекательный парень с яркой внешностью, который чего-то пытается от меня добиться, спокойствия явно не добавлял.
Я сказала:
– Не знаю никакой Виридии. Я из… неважно. Главное, там нет магии. Так что дай нормально ко всему привыкнуть.
Шумный выдох рыжего сообщил, что я его все-таки достала, что не могло не порадовать – может он все же от меня отстанет.
Но мои надежды не сбылись. Джек наклонился, причем так близко, что я почувствовала его запах, свежий, легкий и легкомысленный, как, наверное, и он сам.
– Хватит упираться, – произнес он приглушенно и слегка улыбаясь, – рано или поздно мы все равно… гм… подружимся. Какой смысл тратить силы на споры?
– Ну, ты и фрукт, – заключила я.
Если раньше я еще допускала, что Джек может быть внимательным, то теперь окончательно убедилась – он бесповоротный нарцисс на себе.
Рыжий пожал плечами.
– Фрукт или овощ – не знаю, но он тебе понравится. Обещаю.
– Ты слишком самоуверен, как тебя там… Джек. С такими дружить я точно не собираюсь.
– Хочешь сдружиться с какими-нибудь задохликами, вроде менталистов? – фыркнул Джек. Кажется, я снова зацепила его самолюбие. Надо же, даже не знала, что я так умею. – Хочешь целыми днями ковыряться в пыльных фолиантах? Глупо. У меня есть кое-что гораздо веселее.
– Даже спрашивать не хочу, о чем речь.
– А ты спроси.
– Обойдусь.
Наверное, мы бы продолжали спорить, потому что поток адептов из беседки поредел, они как-то разбрелись, и нам никто не мешает. На меня внимания особо не обращают. Кроме той стриженой девушки, с которой разговаривал Джек. Интересно, кто она? И почему так меня рассматривала?
К счастью, из арки вынырнул Адонис, довольный и улыбающийся. Будто выиграл в лотерею. Когда заметил рядом со мной Джека, нахмурился. Джек нехотя, но все же отшагнул в сторону.
– Я все узнал, – сообщил курьер. – Сейчас я провожу вас к камердинеру. В Бикелови он не просто прислуга, имейте в виду. Но и занимается хозяйственным управлением академии. Он вас определит в комнату хостелия.
Слово показалось знакомым, но забавным.
– Хостелия?
– Именно, – согласился Адонис. – В Бикелови в комнате проживают не более двух адептов, так что уверен, вам будет удобно. А теперь позвольте сопроводить вас к камердинеру. Я, наконец, его нашел.
Выбора у меня особо нет, к тому же оставаться с этим Джеком – только нервы трепать. Я кивнула и пошла за курьером. Вслед услышала:
– Эй, вредина, как тебя зовут?
Вредина, это, конечно же, я. Самое время поднять подбородок и проигнорировать. Что я и сделала. Правда один раз все же не выдержала и обернулась, о чем тут же пожалела, потому что Джек продолжал стоять в арке и, кажется, только и ждал, когда оглянусь – по-лисьи заулыбался и подмигнул.
Пришлось резко отвернуться обратно. Откуда только такие берутся.
Адонис провел меня через уже знакомый светлый коридор, затем свернули куда-то вправо, где коридор превратился в крытую террасу с очередным внутренним двориком. Там небольшой фонтанчик, лавочки и местные адепты: две девушки и парень в голубом, кажется, камзоле. Высокий блондин с волосами до пояса. Стройный и фактурный одновременно, чем-то напоминает эльфа.
Присмотрелась и чуть не охнула. Похоже, действительно эльф – сквозь волосы торчат острые кончики ушей.
Парень бросил на меня совершенно равнодушный взгляд, даже стало немного обидно. Особенно после гипервнимания рыжего Джека. Но я быстро выгнала эти ощущения. Какая разница? Я ведь сама хотела немного покоя после всего этого безумия.
И все же спросила Адониса, чья спина покачивается прямо передо мной:
– Это кто?
Он не видел, куда я смотрю, но, кажется, без дополнительных уточнений понял, о ком речь.
– Во дворике? Эльфы с факультета магической экономики и управления.
Пока шли, я то и дело оглядывалась на них, пока терраса не кончилась, и мы вновь не вошли в коридор.
– Такие высокомерные…
– Это ведь эльфы, – сообщил курьер так, словно это само собой разумеется.
Да уж. С этими если захочешь подружиться – не подружишься. Не то, что Джек. Сама открытость и участие. Только почему-то оно злит, будоражит, и я сама не до конца понимаю палитру эмоций, вызываемых им.