Женщина с пробегом

Я не держу на тебя обиды. Вернее, уже не держу: поначалу мне было очень больно, самооценка упала до нуля. Но мне многое дало заочное знакомство с тобой. Я поняла, что ты не охотница за чужим счастьем, просто так случилось, что ты полюбила женатого человека, а он полюбил тебя. Я должна принять это как данность и идти вперед. Пятнадцать прожитых с Сашей лет были годами настоящего счастья, мне есть что вспомнить, но я не буду этого делать. Застряв в воспоминаниях, я перекрою себе дорогу в будущее. Как сказал кто-то из великих, не надо плакать о разлитом молоке. Вот я и не стану. Поэтому отпускаю Сашу с легким сердцем.

Сейчас я отправлю тебе это письмо и раскрою все карты перед мужем. И тогда наконец в наших отношениях наступит спасительная для всех ясность.

P. S. Сколько бы я себя ни убеждала в необратимости происходящего, не исключаю периодического появления мыслей о пресловутом «разлитом молоке». Поэтому дай мне возможность привыкнуть к моему нынешнему статус-кво и не старайся во что бы то ни стало со мной подружиться. На данном этапе я просто не приму этих попыток, потому что я не святая и не блаженная, и мне сейчас тяжелее, чем тебе. И еще: не пытайся стать Аришке второй мамой. Я буду признательна за доброе отношение к моей дочери, но мама у нее навсегда одна. Надеюсь на понимание. Всего доброго!»

Алина тихо посапывала под теплым пледом, а муж сидел рядом на диване, обхватив голову руками. Уже пару он месяцев собирался сказать супруге, что встретил другую и собирается уйти к ней, но все никак не мог решиться. А она, оказывается, все знала. Как ни странно, он не почувствовал облегчения от этого известия. И впервые за последнее время уход к Жене не казался ему вопросом решенным.

Венец безбрачия

Мы с моей лучшей подружкой – одноклассницы. Ухажеров вокруг нее всегда крутилось куда больше, чем около меня, что порой провоцировало с моей стороны приступы девичьей зависти (например, когда интересующий меня объект явно отдавал предпочтение подруге). Но судьба – странная штука: я уже двенадцать лет замужем, а она по-прежнему одна. В последнее время она начала заметно тяготиться этой ситуацией. Недавно на эту тему у нас вышел любопытный разговор.

– Привет! – голос подружки Юльки звучал в телефонной трубке непривычно напряженно: – Не занята сейчас? Можно к тебе на огонек?

Для Юльки «заглянуть на огонек» было делом вполне обычным. Насторожил не вопрос, а нехарактерный для подруги тон.

– Конечно, заходи! Минут через пятнадцать будешь?

– Буду! – ответила подружка. И неожиданно уточнила: – У тебя выпить есть?

– Ого! – невольно вырвалось у меня. – Есть бутылка французского шампанского, купила на Новый год. А что случилось? Что-то серьезное?

– Серьезнее не придумаешь, – мрачно сказала в трубку Юлька. – Ладно, жди, скоро буду.

Эти пятнадцать минут я не находила себе места. Что у нее могло стрястись? Юлька – не из породы хнычущих клуш, и если у нее вечером рабочего дня возникло желание срочно поговорить (и отнюдь не за чаем), значит, причина того стоит.

Она появилась на пороге какая-то взъерошенная. Весь ее внешний вид говорил о том, что сообщить она намерена действительно что-то очень важное. Я с нарастающим беспокойством смотрела, как она снимает пальто и пытается справиться с растрепавшейся челкой.

– Слушай, не томи! – не выдержала я. – Что у тебя случилось? Под оптимизацию в компании попала?

– Не-а, – словно с сожалением покачала головой подружка. – Ты же знаешь, я незаменимый работник.

– Не с такими незаменимыми расстаются, – я не скрывала облегчения, потому что с Юлькиной ипотекой эта новость была бы очень некстати. – А что тогда? Со здоровьем проблемы? Ты когда у гинеколога была?

– На прошлой неделе, – усмехнулась подружка. – Вердикт – здорова, как элитная телка, стопроцентно годная к племенному разведению.

– Тогда что? – я начинала терять терпение. – Ну не мужик-же какой-нибудь тебя из седла вышиб?

– О-о-о! – буквально застонала Юлька, и я поняла, что попала в точку.

– Ну уж нет, такая проблема – не повод открывать французское шампанское, пусть до Нового года подождет, – решительно сказала я. – Кофе сейчас поставлю. И кто же этот Брэд Питт, который сумел лишить тебя душевного равновесия?

– Ой, да какой там Питт! – с досадой сказала Юлька. – Ты же знаешь, вокруг меня чаще всякие недоразумения в мужском обличье скачут. Одним словом, я была у гадалки. Очень авторитетной, между прочим: к ней за несколько недель записываться надо. И она мне сказала, что у меня венец безбрачия, который обязательно надо снимать, иначе быть мне всю жизнь одной.

– Слушай, впечатлительная моя! – моему удивлению не было предела. – Про какой-такой венец ты тут вещаешь? Может, я ошибаюсь, но мне кажется, что тебя замуж зовут чаще, чем поужинать.

– Не ошибаешься, – неожиданно всхлипнула подружка. – Только разве ты не обращала внимания, что при всем многообразии выбора у меня ни разу не было сколько-нибудь достойного варианта?

– Ну, знаешь ли… – неуверенно протянула я. – Лучше тебя твоих ухажеров никто не знает. Как я могу оценить, кто из них в мужья годится, а кто нет?

– Да никто, в том-то и дело! – вспыхнула Юлька. – Вообще никто, понимаешь? За общение с половиной из них можно на материнский капитал претендовать. Что ни ухажер – то либо бесхребетный рефлексирующий неудачник, либо альфа-самец с одним единственным вектором – доминировать!

– Ну да, великовозрастных младенцев вокруг тебя немало крутилось. Но что тебе в варианте мужчины-лидера не нравится? – пожала плечами я. – Если он стремится доминировать, значит, ты сможешь почувствовать себя за ним как за каменной стеной. Или тебе непременно паритет нужен?

– Ну, паритет – это в идеале, – сказала Юлька. – Но если доминирование сводится не к желанию защитить женщину и избавить ее от проблем, а просто «держать шишку» в отношениях – это не странно? Помнишь Владика из строительной компании? Он же, как прораб на стройке, сразу взял под свой контроль всю мою жизнь вплоть до финансовых расходов – и начал мне мозг выносить по поводу неразумности моих трат. Круг моего общения тоже прошерстил и почти ни с кем не посоветовал водить дружбу. С тобой, между прочим, тоже.

– Наглец какой! – возмутилась я. – Чем же я ему не угодила? Он и видел-то меня пару раз!

– Он находил тебя излишне самоуверенной и считал, что эта твоя черта и мне передается, – простодушно сказала Юлька. – Он даже говорил, что у нас с тобой общий взгляд на многие вещи.

– Ну так мы с тобой вообще-то близкие подруги, и это нормально, что у нас много общего, – возразила я, всем сердцем в глубине души одобряя расставание Юльки с этим «доминантом». А ведь, помнится, он произвел на меня очень хорошее впечатление, и я даже недоумевала, почему у них не сложилось.

– Ну, а Павлик чем не вышел? Тот, который все время в планшете своем торчал? Серьезный вроде мужик, основательный, – вспомнила я еще одного потенциального суженого подруги.

– Это ты про программиста? – уточнила Юлька. – Ну, тот вообще был «вещью в себе». У него свой особенный мир, в котором я ничего не понимала. Он даже изъяснялся на каком-то одному ему да еще коллегам-айтишникам понятном языке. Вроде всем хорош: и симпатичный, и зарабатывает хорошо, и с манерами все в порядке, но вот чужой какой-то! Наверное, потому что говорить нам с ним было не о чем. Все, что я рассказывала, ему неинтересно: я ведь видела, что он слушал из вежливости. А уж если он мне что-то говорил, я на полном серьезе чувствовала себя воспитанницей коррекционной школы. Вообще ничего не понимала! Да и тем общих особо не было. Проблем не было только в сексе. Но ведь на одной только физиологии отношения не построишь, должно быть не только притяжение тел, но и родство душ.

– А где он сейчас? – спросила я.

– Не знаю! – равнодушно пожала плечами Юлька. – Вроде свалил куда-то в Европу, хорошие айтишники там нарасхват.

– Не жалеешь? Могла бы сейчас где-нибудь на берегу Женевского озера жить и в перерывах между шопингом лебедей с руки кормить.