Женщина с пробегом

– Серый, ты святой! – от восхищения у меня перехватило дыхание. – Я всегда знала, что ты особенный. Не уверена, что мой супруг был бы готов к такому самопожертвованию, да еще ради чужого ребенка. Не сомневаюсь, что вы со всеми трудностями справитесь – и еще кучу своих детишек нарожаете! Только не откладывайте: в этом вопросе тоже важно время не упустить, особенно женщине. Жена-то как на это смотрит?

– Не знаю! – неожиданно резко ответил Серега. – Как только определится, так скажет.

– Что значит «как определится»? – от недоумения я не заметила, что задаю откровенно бестактный вопрос. – Такие уникальные мужики, как ты, должны плодиться и размножаться, чего тут определяться-то?

– Да речь не о том, хочет ли она еще детей, а о том, планирует ли рожать именно от меня, – Серега скомкал в руках салфетку и сжал ее так, что побелели костяшки пальцев.

Я замолчала, не зная, насколько уместно вообще продолжать этот разговор. Серый тоже молчал, сосредоточенно вертя в руках истерзанную салфетку. Наконец он заговорил, и от каждого его слова я буквально прирастала к стулу.

– Мне, Наташка, повезло встретить женщину, которую я полюбил с первого взгляда и однозначно раз и навсегда. Это и счастье мое, и беда. Беда в том, что я ее люблю, а она меня… Говорит, что тоже любит, но, к сожалению, не только меня. Первые годы нашей жизни все было так хорошо, что даже страшно было: ну нереально же быть таким счастливым! Я скучал, если не видел ее больше часа, мне хотелось, чтобы она ежесекундно была рядом. И сына ее полюбил как родного. Мы строили планы, мечтали о дочке, и у меня просто крышу сносило от счастья.

А недавно я начал замечать, что Аня будто чем-то озабочена. Вроде все хорошо, но глаза у нее постоянно грустные, а то и вовсе на мокром месте. Да и похудела сильно, бледная стала, бессонницей измучилась. Я забеспокоился: может, думаю, болит что, а она скрывает? Нет, говорит, здорова. На работе тоже проблем нет, и в отношении Данилки врачи на позитив настраивали. Я с ума сходил от тревоги и изводил ее вопросами. И вот однажды она не выдержала, разрыдалась и рассказала, что влюбилась без памяти – и это взаимно. Счастливчиком оказался руководитель курсов иностранного языка: Аня решила подтянуть свой английский, записалась в группу, где они и познакомились. В результате, по ее словам, сложилась ситуация, когда оба мужчины, которые есть в ее жизни, ей одинаково дороги, и она не может сделать выбор.

После услышанного у меня словно земля из-под ног ушла. Мы, мужики, все в отношении любимой женщины собственники, и я был уверен, что Аня только моя. А узнав, что это не так, не мог справиться с обидой. Я ведь за нее жизнь готов отдать, а она… Одним словом, настроение было таким, что хоть в петлю лезь. Но мы ведь не одни, у нас Данилка, и я не мог себе позволить дать волю чувствам, чтобы не навредить пацану. Если бы я психанул и хлопнул дверью (а желание сделать именно так на первых порах меня не отпускало), для Данилки навсегда была бы утеряна вера в добро. А стараться расположить ребенка к себе в ущерб его любви к матери я и мысли не допускал: Аня хоть и сделала мне больно, но мать она просто сумасшедшая, сына боготворит.

Ясно, что из этой двусмысленной ситуации все равно нужно выбираться, а не биться в эмоциях. Перемолов свою обиду, я понял, что Ане ничуть не легче, чем мне. Хотя бы потому, что для меня все ясно, а для нее – нет. Понятно же, что ее отношения с преподавателем не интрижка, а действительно нечто серьезное. Я ей тоже совсем не безразличен. Любить сразу двоих – это удовольствие сомнительное. Когда первые эмоции улеглись, Аня попросила меня дать ей возможность разобраться в своих чувствах. Мне ничего не оставалось, как согласиться. Ты наверняка думаешь сейчас, что я не мужик, а тряпка безвольная. Наверное, со стороны это выглядит именно так. Но я люблю ее и своей жизни без нее и Данилки не представляю. Поэтому готов принять ее условия, лишь бы только она выбрала меня. Если Аня решит остаться со мной, клянусь, что никогда ни словом ее не попрекну. А пока жду, куда вся эта история вырулит. Вот как-то так.

Комментировать услышанное, а уж тем более давать советы в этой ситуации – дело неблагодарное. Я ни разу не видела его жену, но, зная Серегу, понимаю, что он не мог полюбить примитивную особу. Видимо, его избранница просто запуталась в чувствах и сама от этого страдает.

Прошло минут пять. Серый молчал, у меня тоже не было слов. У него зазвонил телефон: менеджер автосалона сообщил, что его автомобиль готов.

– Мне пора, – сказал он, поднимаясь из-за столика. – Безрадостная у нас какая-то встреча получилась, Наташка. Не знаю, с чего меня вдруг на откровенность прошибло – к чему тебе эта информация? Ладно, пошел я. Нашим всем привет передавай. И, пожалуйста, не делись ни с кем моими личными проблемами. Пусть это останется между нами, ладно?

– Не сомневайся, – сказала я. – А я не сомневаюсь, что она выберет тебя. Будь счастлив, Серый!

Он махнул мне рукой и пошел к выходу, но я успела заметить, что мои слова прозвучали для него не просто дежурным напутствием: пусть немного, но они добавили ему веры в свое счастливое завтра.

Замуж невтерпеж

К замужеству Марина относилась спокойно. Она снисходительно посмеивалась над подругами, замороченными страхом задержаться в клане старых дев. Браки, рассуждала она, заключаются на небесах, поэтому для качества отношений штамп бесполезен, а имущественные вопросы можно урегулировать и без оформления семейного статуса.

Так было до тех пор, пока она не встретила Вадима. Симпатичный парень с хитринкой в глазах внес сумятицу в ее устоявшийся взгляд на институт брака. Почти с самого начала их отношений Марина поняла, что ей мало просто проводить с ним все свободное время. Она встретила именно того мужчину, с которым хорошо даже молчать! Марина сама себе стеснялась признаться, что хочет узаконить свое право быть с ним. В первую очередь в глазах соплеменниц, проявлявших к ее возлюбленному понятный женский интерес. Ей казалось, что статус мужа будет сдерживать потенциальных охотниц за ее мужчиной: все-таки для большинства женщин роман с женатиком – это табу.

Они жили вместе уже три года, и все это время она мечтала, как он сделает ей предложение. Когда Вадим неожиданно предложил сорваться на недельку на горнолыжный курорт, она ни на секунду не сомневалась, что именно там, в незапланированном краткосрочном отпуске, он и скажет ей те слова, которых она так долго от него ждет. И даже расфантазировалась, как будет реагировать. Постарается на шею с радостным криком не броситься и не расплакаться от счастья, хотя именно такая спонтанная реакция была самой вероятной. «Скажу, пожалуй, что должна немного подумать, – решила наконец она. – Говорят, доля здоровой женской самодостаточности подогревает мужской интерес». Специально для такого случая она потихоньку положила в свой чемодан красивое платье и новые туфли.

Неделя в горах пролетела как один день. Вадим провел ее на редком эмоциональном подъеме. На горном склоне он был просто бог: красивый, ловкий и сильный, он получал истинное наслаждение от скорости и своей власти над сложной трассой. Марина любовалась им издали (горных спусков она боялась как огня), сама себе завидуя, какой у нее мужчина.

В последний вечер Вадим пригласил ее поужинать в ресторан при отеле. «Вот оно!» – с замиранием сердца подумала Марина. Когда он увидел ее, облаченную в коктейльное платье и изящные «лодочки», даже присвистнул от восхищения: «Ну, красотка! На твоем фоне Джулия Робертс нервно курит!».

На столике, предусмотрительно заказанном Вадимом, горела свеча в обрамлении красивой цветочной композиции. Официант принял заказ, а сомелье принес бутылку какого-то изысканного белого вина. Пока Вадим придирчиво пробовал напиток, Марина чувствовала, как от радостного волнения у нее разгораются щеки. Все именно так, как она себе и представляла! Вот сейчас сомелье разольет вино в тонкостенные бокалы, и любимый протянет ей бархатную коробочку с кольцом.