Второй медовый месяц

И что это был за ресторан! Все отделано дорогим красным деревом. Они прошли мимо роскошного бара. Матовые лампы источали мягкий желтый свет. Стены помещения были покрыты набросками, портретами, рисунками и карикатурами, сделанными руками знаменитостей. На столах — белые скатерти и сверкающее серебро и хрусталь, стулья с высокими спинками обиты красным бархатом. Праздник для глаз, одним словом, и, если бы она не смогла смотреть на Рейда, было бы куда отвести взгляд.

Они прошли в следующий зал. В дальнем его конце, за роскошным столом в нише, на диване сидел человек, пригласивший ее сюда, человек, за которого она вышла замуж и которому дала обет любить его и хранить ему верность всю жизнь. Как было больно смотреть на него и знать, что все кончено!

Рейд сидел, склонив голову и прижав руку ко лбу, словно у него сильно болела голова. Потом он поднял взгляд и увидел ее. Ноги у Джины подкосились. В его глазах промелькнуло изумление, облегчение и страстный голод, от которого у Джины так перехватило дыхание, что она сама испугалась.

Казалось, Рейд изголодался по ней. Когда он быстро поднялся на ноги, Джине показалось, что сейчас муж подбежит и схватит ее, чтобы она не смогла убежать. Было хорошо видно, что он сдерживает себя. Отступив назад, хотя уже сделал один шаг в ее сторону, Рейд расправил плечи и учтивым жестом пригласил ее сесть за стол.

Джина заметила, как он нервно сглотнул. Она невольно сделала то же самое. Для них обоих эта встреча была нелегким испытанием. На кон было поставлено все их будущее — и будущее их детей.

Когда она сделала шаг, потом еще один, с усилием переставляя ноги, Рейд впился в нее взглядом, вбирая в себя каждую деталь, словно она, и только она, была центром его заботы и внимания. Странно было вдруг оказаться предметом такого внимания после столь долгого безразличия.

На Джине были вещи, которые она надевала раньше, когда отчаянно желала заинтересовать его собою: черные узкие брюки и шифоновая тигровая туника с золотым поясом. И бюстгальтер. Сексуальный вид не входил сегодня в ее намерения. И было немного стыдно и нелепо ощущать на себе голодный взгляд Рейда, словно она сегодня оделась как можно более вызывающе и сексуально.

Слишком поздно, подумала Джина, с яростью отгоняя смущение. Они стоят на развилке дорог.

Он, конечно, выглядел безупречно с головы до ног, серый костюм подчеркивал привлекательность голубых глаз и черных волос. Джина подумала, что в этом ресторане едва ли найдется более красивый мужчина. Находиться рядом с Рейдом всегда было приятно. Даже теперь, несмотря на его предательство, она не смогла сдержать чувство гордости и страстное желание возвратить все прошедшие годы, когда он на самом деле любил ее.

— Спасибо, что пришла, — сказал Рейд, и его голос звучал искренне, нежно.

Джина задохнулась. Кивнув, она поспешила опуститься на стул напротив Рейда, радуясь возможности сесть, потому что ее ноги начали дрожать. Не обманывай себя, твердо приказала она себе. Конечно, Рейд беспокоится. Его должно очень беспокоить, что будет дальше. Он искренне любит свою семью.

Рейд тоже сел. Официант налил в ее бокал шампанское и удалился. Джина отпила немного вина, чтобы чуть-чуть расслабиться и успокоиться. И еще ей надо было на чтото смотреть. Встретиться со взглядом Рейда было выше ее сил.

— Как ты провел эту неделю? — вежливо спросила она.

— Как в аду, — мрачно ответил Рейд.

Джина метнула на него быстрый испуганный взгляд.

— Прости, если спутала твои планы. Я не хотела. Мне просто понадобилось побыть одной, — быстро сказала она.

— Я знаю. Прости, что поставил тебя в такое уязвимое положение. Джина. Это было ужасное, глупое упущение с моей стороны, и я очень об этом жалею.

Заранее заготовленная речь, подумала Джина, стараясь не ослабеть и не сдать свои позиции. Как бы проникновенно он ни говорил, это ничего не изменит. Уже ничто не может им помочь. Придется смириться и сделать следующий шаг.

— Мне кажется, что безразличие ко мне и моим чувствам давно вошло у тебя в привычку, Рейд, — сказала она, чтобы объяснить его недосмотр. Ее губы иронически скривились. — Жена — что-то вроде мебели. Но только до тех пор, пока не поднимет голос.

— Это не так, — резко ответил он.

Джина посмотрела ему прямо в глаза, чтобы он хорошо увидел ее иронию.

— Ты же не станешь притворяться и лгать мне. Рейд? Эта встреча — пустая трата времени, и ты это знаешь.

Он ответил ей недоверчивым взглядом, потом с беспомощным отчаянием медленно покачал головой.

— Ты читала записки, которые я посылал тебе с понедельника. Джина?

В его глазах снова сверкнул вызов. Джина физически ощущала его. Ей хотелось снова захлопнуть дверь перед его носом, как тогда, в ванной, чтобы его насмешки ее не задевали.

— Я же просила оставить меня в покое, — резко напомнила она. Ее глаза засверкали негодованием. — Мне показалось, что в нашей ситуации я прошу немногого.

— Ситуация не такова, как ты хотела, да, Джина? — тихо, с болью в глазах спросил Рейд.

Она упрямо покачала головой.

— Пожалуйста, не говори так, Рейд. В этом виноваты мы оба.

Он поморщился.

— Ты и в самом деле не читала ничего, что я тебе писал.

— Сегодняшнюю записку, — поправила она, чтобы отвергнуть несправедливое обвинение, — читала. Поэтому я здесь. Я знаю, что завтра ты улетаешь в Париж и…

— Ты поедешь со мной?

Она невольно застыла на стуле, ее глаза сверкнули. При мысли о том, что она поедет вместе с ним и с Пейдж, у нее в груди всколыхнулась горечь.

— Нет, не поеду, — холодно ответила она. — Я приехала сюда, надеясь, что мы придем ко взаимопониманию.

— Взаимопониманию, — передразнил он. — Какой замечательный эвфемизм, когда брак рушится! И когда общение супругов совершенно прекратилось.

Это был болезненный удар.

— А тебе обязательно нужны услуги почты, чтобы сообщить мне, где ты меня будешь ждать? — бросила она в ответ.

— Мне вообще не нужны услуги почты, — резко ответил он, его гнев наконец вырвался наружу. — Для меня наш брак жив, и почему ты так хочешь побыстрее покончить с ним?..

— Я хочу покончить с ним! — Как чудовищно с его стороны обвинять в этом ее! — Только потому, что ты хочешь получить лакомый кусочек, ты считаешь, что я должна глотать твою… неверность и закрывать на все глаза? И жить дальше, словно ничего не случилось?

— Я не был тебе неверен, — искренне сказал Рейд.

Сквозь его уверения проскальзывала горечь. Он лжет. Джина с трудом могла говорить связно.

— И ты думаешь, что я в это поверю, после всего, что сказала мне Пейдж Колдер? После того, как она со мной себя вела? После «переезда» в «Дьюрли-Хаус»? Не говоря уж о том «куда-как-более-важном» ленче в честь ее дня рождения?

Она чувствовала, как у нее садится голос, и схватила бокал с шампанским.

— Я понимаю, что виноват, — склонил Рейд голову.

— О, это прогресс! — от ярости Джина уже не выбирала слова. — Боже мой! Ты сам решил, что я удовлетворить тебя не в состоянии, и надумал податься к любовнице. Как хорошо, не правда ли?

Рейд сделал глубокий вдох. Он выглядел усталым. Он смотрел на нее в надежде обнаружить хотя бы немного теплоты в ее взгляде вместо яростной непримиримости.

— Я не был тебе неверен, Джина, — тихо повторил он. — Думал об этом, но ничего не сделал.

— Почему? Потому что я обо всем догадалась! — фыркнула она, чувствуя, что раз он был ей неверен хотя бы в мыслях, то доверять ему нельзя.

— Потому что я не захотел.

Это могло быть правдой. В этом эгоцентричном, эгоистическом мире значение имело то, хочешь ты сам чего-то или нет.

— Вовсе не потому, что ты ко мне что-то чувствуешь, — с иронией сказала она.

— Как раз потому, что мои чувства к тебе очень сильны, — мягко сказал он. — И потому, что хочу, чтобы наш брак был счастливым.

— Мне казалось, все совсем по-другому, — ответила Джина. Она сама прилагала все усилия, чтобы их брак стал счастливым. Но он сопротивлялся ее усилиям. — Пожалуйста, давай это прекратим! — взмолилась она, не в силах больше выносить эту бесцельную дискуссию о том, в чем были их ошибки.