Страница 4 из 128
Прищурившись, я не заметила рядом с преследователем «напарников» и слегка расслабилась.
— Пока что да.
— А нас сколько?
— Двое…
— Трое, — Брэндон постучал по дверце пикапа, и тот жалобно скрипнул. — Мы уедем раньше, чем этот псих явится сюда. Я почти закончил. — В доказательство этого он загрузил старое колесо в багажник, затем принялся закреплять новое, размахивая инструментами.
Я готова была кусать локти, с нетерпением ожидая, когда древний мотор снова завоет, и мы, наконец, свалим с этого адского местечка, но также мне хотелось завизжать, потому что «маньяк» пропал из виду, а Брэндон с нецензурной бранью направился очищать дорогу от гвоздей. Куда испарился тот псих – в душе не чаяла, но нутро подсказывало, что дерзкий парнишка, разрушающий традиции этого райончика, привлек его внимание.
— Брэндон, — я приоткрыла дверцу, неуверенно опуская одну ногу на асфальт, — ты скоро?
— Уже иду. — Коротко осмотревшись, он забрал чемоданчик и снял перчатки, бросив атрибутику в багажник. На улице холодало, и наше дыхание сопровождалось едва заметными клубнями пара. — Готова ехать?
— Знал бы, насколько…
Мы тронулись с места, и я облегченно откинулась на сидение, успокаивая пляшущее чечетку сердце. Отныне, Брэндон внимательнее объезжал препятствия, рассказывая мне забавную историю из жизни, которую, к великому разочарованию, пропускала мимо ушей. Мой взгляд был сосредоточен на зеркале заднего вида, в котором исчезала неказистая фигура нашего «преследователя». Он вышагал на дорогу, сунув руки в карманы брюк, и бдел за отдаляющимся пикапом, оставаясь в тени. Вскоре и вовсе исчез, слившись с вечерними красками.
***
Брэндон притормозил возле двухэтажного серого дома, облицованного красным камнем, и ослепительно улыбнулся мне.
— Увидимся завтра?
— Конечно. Спасибо, — я постаралась выдавить улыбку, пока выползала из машины и мысленно отправляла сегодняшний день в мусорное ведро.
Попрощавшись с Брэндоном, я вошла за узорчатую ограду. Свет в окнах горел, свидетельствуя о том, что папа дома, и мне не придется искать в бездонном рюкзаке ключи.
Сегодня он вернулся с работы раньше, чем ожидалось.
Улыбка наползла на лицо. Зайдя в дом, я скинула сумку на пол, выглядывая отца.
На бежевом кресле лежала папка для бумаг и как всегда была мега переполненной, а самого ее обладателя не наблюдалось. Папа работал полицейским, и в основном многие, незакрытые дела взваливались на его уставшие плечи, потому что он успешно справлялся с ними. Работа не щадила его…
Мои постоянные уговоры уйти из полиции и заняться чем-то другим он даже не желал слушать. У него был один ответ: «Нам нужны деньги. С этой работой у нас есть шанс держаться наплаву». Конечно, я спокойно бы принимала такое объяснение, если бы папе платили справедливо за его адские труды. Он часто пропадает в участке, не ночует дома, порой, в выходные сидит за документами, отчего я все больше ощущаю себя брошенным «котенком». После смерти мамы он словно охолодел и забыл, что у него есть дочь, которая требует родительского внимания.
Я обнаружила отца возле окна. Он потягивал кофе и доедал шоколадное печенье. Заметив меня, папа отложил кружку, и с широкой улыбкой собрал меня в охапку.
— Как ты, мой ангел? — ласково поинтересовался он. Слегка шершавая ладонь легла мне на щеку.
Я закрыла глаза, сдерживая слезы. Ангел. Родители не называли меня так уже очень давно. С того момента словно прошла целая, длинная вечность. Вечность, где я радовалась и светилась от счастья.
Вечность, где мама жила…
— Улыбаюсь, значит — нормально, — я разлепила веки и взглянула в карие глаза отца, стараясь не опускать уголки губ.
Он стоял в униформе, из какой, практически, не вылезал, глубокие морщинки в некоторых местах прорезали кожу, давая знать о немолодом возрасте, темные волосы, как всегда, пребывали в небрежном виде — у отца не находилось времени их расчесать, так же, как и побрить щетину на пол лица.
— Это хорошо.
Папа чмокнул меня в лоб и вновь взялся за кофе. Лицо помрачнело, тяжелый вздох вырвался из груди, когда человек по рации на его ремне сообщил, что нужно срочно ехать в участок, захватив дела. Посмотрев на меня извиняющим взглядом, он сказал своему коллеге, что скоро будет на месте. Я продолжала стоять на месте, только на это раз не сдерживая слез. Мне было чертовски обидно, что единственный, родной человек отдаляется от меня с каждым разом все больше. Он не находится рядом, когда это требуется, не знает, что творится в моей жизни и почти не участвует в ней…
Как бы я хотела вернуть те времена, где отец не окунался с головой в работу, и мама была с нами. Но, к сожалению, это невозможно. Прошлое нельзя вернуть.
Увидев белужьи слезы, папа неуклюже обнял меня.
— Детка, что случилось?
— Я не помню, когда последний раз видела, чтобы у тебя был выходной, — я сделала шаг назад, убрав его руки со спины. — Ты даже не думаешь о своем здоровье. Обо мне… Чертовски обидно, что тебя вечно нет рядом. А ты мне нужен, пап.
Болезненный комок застрял в горле. Я собиралась закончить «сцену», но знала, что это еще не конец.
— Я люблю тебя, Скай, — прошептал он, приковав печальный взгляд в пол. — И все, что я делаю, лишь ради нашего будущего. Скоро ты поступишь в университет, и мне нужно заработать достаточно денег для этого. Раньше твоя мама…
— … знаю, — я закрыла глаза, громадные капельки слез скатились по щекам. — Она тоже приносила доход в семью. А сейчас ты думаешь, что один это делаешь? Я специально устроилась на работу, чтобы помочь тебе погасить кредит за новую мебель и откладывать на учебу.
Он громко выдохнул, переминаясь с ноги на ногу.
— Я очень благодарен тебе, ангел, но этого все равно мало. Ты получаешь недостаточно, и эти деньги не играют большой роли в бюджете нашей семьи.