Год дурака

Некоторое время мы прогуливались по гулким залам музея, чопорно держа друг друга под ручку, когда возле «Апрельской любви» Артура Хьюза я вдруг увидела Эрика. На нем были старые джинсы, красная куртка и шарф нелепой расцветки. Еще никогда он не казался мне таким элегантным.

— Эрик! — завопила я, едва не уронив Роланда в мощном рывке и напугав бабульку-смотрительницу, дремавшую на стульчике в уголке.

Эрик замер, пристально глядя на меня. Потом зашагал мне навстречу.

— Привет! Что ты здесь делаешь? — я потянулась обнять его, но передумала и отступила на шаг. Эрик сунул руки в карманы. — Как Игорек? Я пишу ему, но он мне не отвечает.

— Вряд ли он тебе ответит в ближайшее время. А я зашел с компьютерами помочь — у меня тут подруга работает.

Подруга? Что еще за подруга? Не слишком ли много у него подруг? Неприятные мысли мелькнули и скрылись. Я пожирала лицо Эрика взглядом. Вблизи я заметила, что выглядит он не очень хорошо — глаза и крылья носа покрасневшие, щеки бледные, лицевые кости проступили четче. Простудился? Раньше он никогда не болел.

— С кем ты разговариваешь? — поинтересовался подошедший Роланд.

— Да так, мы…

— Это твой сосед? — догадался Роланд.

Странно, я думала, он не слушает, когда я рассказывала ему о моей прежней жизни.

— Бывший сосед, — подчеркнул Роланд.

Эрик окинул Роланда взглядом:

— С виду почти нормальный.

— Не могу сказать о вас того же, — насупился Роланд. — Я бы посоветовал вам сменить гардероб.

— Ничего страшного. По одежде встречают, а провожают по уму. Так что это вам нужно беспокоиться, — не остался в долгу Эрик.

Чувствуя, как стремительно собирается гроза, я переводила взгляд с одного на другого. Они как будто позабыли обо мне, сверля друг друга зрачками точно дулами револьверов.

— Вот и чудесно, что вы познакомились, — параноидально улыбнувшись, я схватила Роланда за руку. — Мы, пожалуй, пойдем.

Роланд послушался и побрел за мной, но Эрик достал платок и шумно высморкался. Это был вызов. Роланд решительно развернулся:

— Меня не интересует ваше мнение. Вы не умеете себя вести. Глупый мальчишка.

Эрик сразу ощетинился.

— Он не мальчишка, — попыталась примирить их я. — Ему двадцать три.

— А мне тридцать два, — величественно объявил Роланд. — И я многого добился в жизни… в отличие от некоторых твоих бывших соседей, София.

— Высиживать яйца в офисе — да миллионы мальчишек мечтают об этом, — усмехнулся Эрик.

— А ты, кажется, игры разрабатываешь? Тупые игры для бездельников. Ох, он фрилансер! — Роланд драматично всплеснул руками. Я даже не знала, что он может быть таким экспрессивным. — Мечешься от проекта к проекту, как дворняжка, которой бросают колбасу!

— Зато ты похож на стриженую болонку! Ай, у меня лапки в пыли! Ай, срочно вытрите мне попку! Ай, продезинфицируйте диван, я запрыгну!

— Дешевка! — перебил его Роланд.

— Трус!

— Разгильдяй!

— Неврастеник!

— Кретин!

— Офисный планктон!

Роланд покачал пальцем:

— Высокопоставленный офисный планктон.

— Эрик! — закричала я. — Ярослав Борисович!

— Тсс, — механически напомнила соблюдать тишину смотрительница, тем не менее не предпринимая серьезных попыток заткнуть нас. Да и кто бы в скучный рабочий день оборвал такой спектакль?

— Ты называешь его «Ярослав Борисович»? — поразился Эрик. — Да, это отражает степень вашей близости.

— Но при этом я обращаюсь к нему на «ты», — попыталась оправдаться я.

— Мы очень близки, — встрял Роланд. — Мы даже смотрели вместе комедию.

— Ты смотрела комедию? С ним? При его-то ничтожном чувстве юмора? — поразился Эрик.

— Да уж мое чувство юмора побольше, чем у тебя! — огрызнулся Роланд.

— Оно у тебя вот такое, — Эрик показал мизинец.

— Нет, у меня оно вот такое, — Роланд широко развел руками. — А это твое, — он сжал указательный и большой пальцы в клювик.

Сморщившись, я хлопнула себя по лбу ладонью. Если дошло до меренья чувством юмора, дело совсем плохо.

— Послушайте… нельзя же так. Ругаетесь, как школьники. Вы же взрослые люди…

— Да, разберемся как взрослые люди, — поддержал Эрик, и я воспряла.

— Сразимся, — завершил Роланд.

— Прямо здесь? В музее? — я нервно скрестила руки на груди.

Эрик обвел взглядом экспонаты.

— Интересно, сколько все это стоит…

— Кажется, драка в музее является административным правонарушением, — вспомнил Роланд.

— И моя подруга расстроится, если я устрою здесь погром…

— Да, на берсерков вы не похожи, — разочарованно протянула я. — За музеем есть дворик.

— Точно! Идем туда! — решил Эрик.

— Только заберу пальто из гардероба, — кивнул Роланд.

Вот зачем я им сказала?!

Дворик был совсем маленький. В нем росло одно дерево и стоял мусорный бак. Роланд брезгливо огляделся.

— Мне кажется, это место слишком негигиенично для драки.

— Драться в операционной тебе никто не позволит, — буркнул Эрик.

— Тогда правило — на землю не толкать.

— Ага. И не бить ниже пояса.

— Понимаю, — быстро согласился Роланд.

— А тебе-то чего беспокоиться? — фыркнул Эрик.

— Он пытается спровоцировать меня на демонстрацию моих тестикул с целью доказательства их наличия? — обернулся на меня Роланд.

— Нет, — поспешно уверила я.

— Начинаем, — поторопил Эрик.

Мне стало не по себе. Роланд посещал тренажерный зал и был гораздо выше Эрика. А Эрик… Эрик был программистом.

— Остановитесь!

— Мы до первой крови, — успокоил меня Эрик.

— До крови? — насторожился Роланд, но Эрик уже принял боевую стойку, выставив кулаки.

Роланд попытался повторить позу, но его руки вяло повисли в запястьях.

— Блин, я как будто собираюсь драться с белкой, — досадливо бросил Эрик. — А ну, встань нормально!

Роланд выпрямил спину, сжал пальцы и напрягся. Начинается! Мое сердце замерло, а мозг судорожно припоминал телефонный номер скорой… Эрик подскочил к Роланду, нанес быстрый, короткий удар… Роланд схватился за нос и… и, собственно, все. Битва титанов, тоже мне. Почему в романах такие события, как сражение двух рыцарей за прекрасную леди, всегда гораздо круче? Чего уж там, даже драка двух хорьков за самку в передаче о животных смотрелась драматичнее…

— Мой дос! Ты сломал мне дос! — из-под пальцев Роланда на его серый пиджак упали несколько капель крови.

— DOS? — не поняла я, — Операционную систему?

— Дос! — закричал Роланд.

— А… нос… Эрик, что ты наделал?!

— Первая кровь. Я победил, — хладнокровно констатировал Эрик, застегивая куртку. — И не сломал я ему нос, пусть прекратит верещать.

— Бедненький, — пожалела я и, достав салфетку, протянула Роланду.

Роланд вытер нос и вдруг выдал с гнусной ехидцей:

— И все равно ты проиграл. Потому что жалеет она меня.

— На самом деле я бы пожалела любого из вас, кто проиграл, — возразила я, но Эрик замер и вдруг начал уменьшаться в размерах, как будто из него выпустили воздух.

— Скоро мы поженимся, и у нас все будет хорошо, — добил его Роланд.

— Эрик, — позвала я, но он уже уходил прочь, сгорбив плечи и опустив голову.

Я попыталась нагнать его, но пальцы Роланда как клешня сжали мою руку.

— Так мы поженимся? — сухо осведомилась я, не оборачиваясь. — Скоро? Приятно, что ты решил уведомить меня об этом.

— Это же с самого начала подразумевалось.

— Да? А как насчет познакомить с родителями и прочее?

— Вот и познакомишься. Мы идем к ним на Новый год, — Роланд потянул меня к машине.

Увидев Роланда, прижимающего к лицу окровавленную салфетку, Юра вытаращил на нас глаза. Я рухнула на заднее сиденье и некоторое время посидела молча, оглушенная. Ни один мужчина прежде не изъявлял желания познакомить меня с родителями. Не считая Эрика, который считал, что его умная мама сможет мне, глупой, помочь, но это было другое. Наш иллюзорный потенциальный брак с Роландом вдруг предстал чем-то вполне реальным. Я должна была радоваться, но вместо этого мне почему-то навязчиво представлялись металлические детали, которые придирчивый контроллер снимает с конвейера. Когда я немного оклемалась, из меня посыпались вопросы.