Отпусти меня

Так и завертелась эта карусель. Дальше мне, конечно, пришлось выплывать самой, но первый пинок под зад дала мне именно Даша, которая стала мне не только другом, но еще и начальником. И я была счастлива, что она вообще когда-то появилась в моей жизни. Весёлая, немного сумасшедшая, она терпеть не могла одну вещь — нытьё. В этом мы были солидарны, за исключением того, что были времена, когда я срывалась и ей приходилось встряхивать меня и напоминать, что я — не тряпка, а взрослый, самодостаточный человек. Которому для счастья нужна была прежде всего я сама, а не окружающие.

От размышлений, да и от работы, меня отвлёк телефонный звонок. Взглянув на экран, я улыбнулась, прежде чем ответить:

— Привет, Близняш.

Да, совсем забыла сказать — я была половинкой одного целого. Существовала не только Маша, но еще и Карина Сергеева. Точнее, уже Михайлова — постоянно забывала, что она вышла замуж, хоть и прошло уже четыре года с того знаменательного события. Моя сестра была для меня всем — моей жизнью, моим компасом, путеводной звездой — называйте, как хотите. Периодически она выступала в роли моей совести, но она ей не давалась — свою совесть я уже давным-давно обменяла на возможность есть и не толстеть. Ну а ещё на хорошую кожу. Судите сами — мне было двадцать восемь лет, и я ни разу еще не обращалась за помощью к косметологу. Что это было, если не проделки дьявола?

На самом деле, называть нас близнецами было, как минимум, странно. Мы всё же были двойняшками. Общие черты лица у нас присутствовали — всё же, одна кровь, общие родители, и все дела. Но мы также сильно отличались — Карина была русоволосой, с пышными губами, огромными глазами и грудью твёрдого третьего размера. Я же…скажем так, была слеплена из тех кусков теста, что остались в утробе матери. Как-то так.

— Как думаешь, день рождения в стиле Дисней — это не перебор? — сразу без приветствия взяла сестра быка за рога.

— Ну… — я задумчиво побарабанила пальцами по столу, — Если для нашего с тобой — то такое себе, конечно. Всё же, мы уже взрослые. Я если для Алины — то почему нет?

— А вдруг ей не понравится? Три года — это сложный возраст, дети начинают делать вид, что у них есть свой стиль, вкус и прочее, — в голосе сестры причудливым образом переплелись лёгкое пренебрежение и любовь.

Да, вот у моей двойняшки получилось осуществить мою мечту — она была мамой. Даже не так — она была Мамой. С большой буквы, и никак иначе. Алина — моя маленькая племянница, которой, как вы догадались, скоро должно было исполниться три года, держала в своих крошечных ручках сердца всех без исключений членов семьи. Даже нашего отчима, которому, по сути, мы были не сильно то и родные. Просто этот детский шарм, непосредственность и очарование никого не могли оставить равнодушными.

Мы с сестрой всегда были неразлучны. С самой утробы — всё всегда вместе. Общая комната, парта в школе, скамья в университете. Все невзгоды и тяготы мы делили поровну, понимая, что вдвоём мы могли вынести всё, что угодно. И даже ядерную войну. Наш общий друг однажды сказал, что мы две — живучие, как тараканы, нас можно было убить только тапочком, и то — шансы на выживание оставались.

Не сошлись мы в двух вещах — работе и личной жизни. Карина подалась в издательский дом, я же пыталась найти себе в телевидении. В итоге я ушла в интернет, а сестра — в декрет. Но я в тайне надеялась перетащить её к себе под бок, и даже грела ей местечко. Всё же Сергеевы — даже если они были уже и бывшими — должны были держаться вместе.

Ну, а что касалось личной жизни — тут вы, я думаю, и сами всё поняли. Карина была замужем, воспитывала дочь, и — я уверена — уже подумывала о сыне. Я же в какой-то момент просто забила на всё это и начала активно, кирпичик за кирпичиком, ваять свою карьеру.

— Сделай ей день рождения в стиле «Бесстыжих», — назвала я наш любимый сериал, — Закажи много пластиковых бутылочек в форме пивных, рассыпь по дому сахарную пудру, переодень всех в лохмотья. А ведущего заставь одеться, как Фрэнк Галлагер*. По-моему, идея шикарная.

— Ага, а конкурсы у них какие будут? — фыркнула в трубку сестра, — Кто быстрее зафигачит ведущего битой? Или зашьёт на кухонном столе задницу, которую до этого прострелили дробью из ружья?

— Вот видишь, — удовлетворенно кивнула я, хоть двойняшка и не могла меня видеть, — Ты и сама просто фонтанируешь идеями. И главное, помни — продукты покупать нельзя. Всё, что будет стоять на столе, должно быть обязательно украдено. У Галлагеров только так.

— Спасибо, Маш. Что бы я без тебя делала.

— Страдала, разумеется, — хмыкнув, отозвалась я, — Ладно, сестрёнка, я тут работать пытаюсь, давай после обсудим все детали. Алине и Вадиму привет.

— И тебе от них, — отозвалась Карина, — Мелкая всё спрашивает, когда её тетя соизволит навестить нас.

— Как только — так сразу, — туманно ответила я, — Честно, сама не знаю, когда вырвусь. Работы до самой задницы. А в выходные вас дома поймать нереально. Всё, люблю тебя. Пока.

Но поработать мне так и не дали. Не прошло и пятнадцати минут, как мне в телеграмм пришло сообщение от Дениса с лаконичным «Зайди ко мне». Вздохнув, я открыла другое окошко и написала Даше:

«Прикрой меня. Гном вызывает к себе»

Прозвище радикально не отражало того, кем на самом деле был наш директор. Хотя бы потому, что рост Дениса был не метр с кепкой, а приличные такие сто девяносто восемь сантиметров — я как-то шутки ради полюбопытствовала. Гномом мы с Дашей звали его за глаза и только между собой, шифруясь, чтобы окружающие не поняли, о ком на самом деле шла речь. Чаще всего еще добавляли «злобный», но тут всё зависело от настроения. Еще он был красавчиком, и харизматичной падлой, который знал о себе всё это и пользовался своими навыками вовсю. Говорила же, мой начальник — мудак.

«Я так и знала! Вот и пришёл час расплаты! Наручники с собой прихватила?»

Прочитав сообщение от подруги, я только хмыкнула.

«Дома оставила. Придётся сегодня ограничиться шлёпаньем линейкой по моей пятой точке»

«Клянусь, если бы я не знала, что это всё — шуточки, решила бы, что тебе это нравится. Иди уже, я за тебя на ленте посижу. Не зли гнома еще больше».

Вздохнув и на всякий случай нацепив на лицо маску глубочайшего раскаяния, я поднялась на ноги и, одёрнув юбку, поспешила в кабинет Дениса. В который, как и всегда, вошла без стука, чуть ли не выдернув с корнем ручку, которая, к слову, итак держалась на честном слове.

— Я работаю здесь три года, и за всё это время ты так и не удосужился почить эту треклятую штуку, — хмыкнула я, прикрывая за собой дверь, — А ведь серьёзная контора вроде, деньги есть. В чём проблема отремонтировать дверь?

Правильно, именно так и нужно было входить в кабинет начальника. Простите, я сказала «входить»? Вернее будет — вламываться, а ещё лучше, открывать дверь с ноги с громким «не ждали?!». Ну а что, если получать люлей, так хоть делать это с чувством, с толком, с расстановкой, и на своей волне. Таким был мой девиз по жизни.

Денис, оторвав взгляд от монитора компьютера, только усмехнулся:

— А может, мне нравится, как ты постоянно вопишь «караул!», заходя в мой кабинет? И поэтому я ничего не чиню. Что ты на это скажешь?

— Скажу, что ты — редкостный извращенец, — прямо заявила я, — И добавлю, что мне это и без того известно.

Ухмыльнувшись, я подошла к столу мужчины и, не дожидаясь приглашения, усадила свой зад в стоящее рядом кресло. Денис же, отодвинув в сторону клавиатуру, на которой он за минуту до этого что-то крайне увлечённо печатал, улыбнулся и спросил:

— Как дела?

Моя бровь против воли взлетела вверх:

— Ты за этим меня позвал? Спросить, как мои дела? Серьёзно?

— А что, я не могу поинтересоваться, как поживает мой сотрудник? — парировал мужчина.

— Хм…признаю, в трудовом кодексе по этому поводу никаких ограничений и ссылок нет, — кивнула я задумчиво, — Всё нормально, работаю в поте лица. У меня, знаешь ли, начальник — зверь. Чуть что — сразу орать начинает и грозить физическим наказанием.