Лучник

— Позаботься о своём ученике, Хозяин Изумрудного Дворца.

— Непременно, — с усмешкой, бросил маг, обнимая Наэри. — У меня на примете как раз есть толковый целитель.

Серая тень на миг замерла и расхохоталась. Затем снова посмотрела на некроманта, и смех словно испарился.

— Что ты там говорил? На колени? Согласен, там тебе самое место! Живо!

Некромант только сдавленно ахнул, только вытаращился в ужасе — на ожившего, только что убитого им мальчишку, на не пожелавшую покориться смерть…

Потом невидимая тяжесть рухнула ему на плечи, и он, застонав, тяжело упал на оба колена. И забормотал что-то потрясённо, неверяще, не в силах отвести взгляда от Наэри, на груди которого в одежде зияла огромная, щедро пропитанная кровью дыра. Лишь в одежде. Не более того.

Наэри же осоловело крутил головой, ещё не успев до конца осознать, что произошло. Только что вокруг были лишь холодные потоки тумана, и в нём — искры восхитительного тепла. К ним так хотелось прижаться, впитать в себя, поглотить до капли в попытке хоть немного отогреться… И ярче всего горел тёплый зелёный огонёк — знакомый, почему-то очень важный… тот, на который указал хозяин. Тот, который надо было погасить. Выпустить наружу то горячее, живое, что так манило к себе — он чувствовал, что уже хочет этого, что ему станет теплее, когда принадлежащая чужому жизнь хлынет на камни, когда он сможет забрать её себе…

И в тот момент, когда щупальца окутавшего его тумана качнулись вперёд, заставляя сокращаться мускулы чем-то знакомой груды мёртвой плоти на полу, он (то, что ещё оставалось от него) рванулся вперёд. Ударился — всей своей гаснущей сутью, всей распадающейся в невыносимом холоде волей, ворвался в остывающее, ставшее чужим и неповоротливым тело…

И изо всех сил вцепился в наполненные жидким холодом конечности, останавливая. Не позволяя совершить непоправимого.

— Ма… Мас… тер? — потерянно прошептал Наэри, с трудом подавляя колотящую его дрожь. И, сам почти не осознавая, что делает, вцепился в руку держащего его Эрана. Почувствовать, убедиться, что учитель жив, что то, что примерещилось в предсмертном бреду, было лишь несбывшейся фантазией…

Причём не его.

— Нет… — сипло прохрипел некромант, тряся, как собака, которой замочило уши, головой. — Нет, нет…

А потом, осознав, должно быть, случившееся окончательно, опустил глаза, непонимающе глядя на собственные окровавленные пальцы — пустые, потому что вырванное сердце исчезло из руки некроманта в тот же миг, когда к Наэри вернулась жизнь. И дико завизжал:

— Нет, не надо, не надо! Прости меня, я всё понял! Это не я, не я придумал, не убивай меня! Я буду твоим слугой, вот, Хозяин, смотри! — он трясущейся рукой вцепился в амулет Наэри, поднял его перед лицом, словно пытаясь заслониться от взгляда серой фигуры Смерти. — У меня твоя печать, я буду служить тебе, обещаю!

Наэри через силу оглянулся на своего несостоявшегося убийцу. И невольно передёрнулся. Сам не зная, от чего больше — от запоздалого страха или отвращения.

— Всё хорошо, — Эран успокаивающим жестом крепче прижал мальчика к себе. А затем и вовсе подхватил обессилившего ученика на руки, чтобы тот мог не тратить силы. — Ты со всем справился, всё будет хорошо. Скоро мы отсюда выберемся. Потерпи ещё немного, хорошо? Если хочешь, закрой глаза. Я удержу.

Зелёное пламя, окутывающее эльфа, словно растягиваясь, охватило и ученика тоже.

Наэри попытался было кивнуть — но слабость всё ещё была чудовищной, и он лишь обессиленно уронил голову на плечо Эрана.

А некромант всё ещё бормотал что-то о печати, всё ещё пытался умолять о чём-то Хозяина Серых Палат.

— А тебе её кто-то давал, печать? — презрительно поинтересовалась воплощённая Смерть.

Печать в руках некроманта осыпалась пеплом. Серая тень склонилась к некроманту и заговорила тихим, свистящим и могильно ледяным голосом.

— Ты взял то, что тебе не принадлежит. Возомнил себя хозяином смерти. Но, знаешь, это бы я тебе, пожалуй, простил. Но ты попытался нарушить законы мироздания, ты мучил людей, превращал в вуаль смерти души тех, чьё время ещё не пришло. Этого я тебе не прощу. Душу выну… — он на миг замолчал. — Впрочем, это будет несправедливо. Смерть для тебя — слишком просто.

Некромант молча трясся, в ужасе глядя на нависающую над ним фигуру. Вся его самоуверенность и гордыня исчезли без следа. Теперь перед воплощённой Смертью стоял на коленях, с дрожащими руками и прыгающими глазами, обычный смертельно испуганный человек.

— Это не я… — умоляюще просипел он, мелко перебирая руками опустевшую цепочку на шее. — Меня обманули…

Потом в глазах его мелькнуло что-то более осмысленное.

— Я… — торопливо начал он, словно вдруг сообразил, как можно обмануть пришедшего карать по праву, — Я хотел лишь спасти этот мир. Место Серой Госпожи не должно пустовать, я желал лишь добра!

— Добра, значит, хотел? — голос Смерти звучал насмешливо — дескать, «за дурака меня держишь, парень»? — Вот и будешь нести своё «добро» вечно. Я, Хозяин Серых Палат, наказываю тебя, поправшего законы мироздания. И проклинаю тебя проклятьем вечной жизни. С этой щепки душа твоя привязана к этому телу намертво. Никакой ране, никакой болезни, ни времени или магии отныне не дано разорвать эту связь. Однако тело твоё от этого бессмертным не станет. Раны, болезни, магия и время, что на него повлияют, на нём и останутся. И всё, что они с собой принесут, ты будешь испытывать беспрестанно. До того дня, пока я сам не решу, что с тебя довольно за все беды и мучения, что причинены тобой.

— Что? — не веря своим ушам, отшатнулся от него некромант. — Нет, это несправедливо! Это же… это… Ты не можешь так со мной поступить!

Наэри с отвращением, с трудом заставляя шевелиться словно залитое оловом тело, отвернулся. Просто не мог больше видеть отвратительную гримасу злобы, страха и мольбы на лице, так похожем на лицо отца. Было тоскливо и гадко.

— Уже поступил, — усмехнулась серая фигура.

А затем, словно потеряв всякий интерес к прикованному тяжестью человеку на коленях, он развернулся и подошёл к Эрану.

— Посмотри на меня, мальчик. Не бойся, твоё время придёт не скоро.

Наэри с трудом повернул голову и, лишь едва заметно побледнев, взглянул в затянутую туманом темноту под плащом.

— Я не боюсь, — тихо, но твёрдо ответил он. — Я знаю, что ты пришёл не за мной. Благодарю тебя за спасение, Хозяин Серых Палат…

— Мир должен сохраняться в равновесии. — Серая тень словно бы улыбнулась. — Я освобождаю тебя от своей печати, Грань Справедливости, и возвращаю тебе Твой Путь и Твою Судьбу. Мне больше нечего делать здесь. Управишься дальше сам, Хозяин Изумрудного Дворца?

— Управлюсь, Хозяин Серых Палат, — эльф кивнул.

Наэри непонимающе моргнул. Потом, сообразив, о чём речь, машинально схватился за грудь — за то место, где совсем недавно висел медальон Кеарана. Разумеется, там было пусто.

Глаза его изумлённо расширились: лишь сейчас до него окончательно дошло, чьим служителем был спасший всю их башню целитель… а заодно и зачем Кеаран, прежде чем приступить к лечению Карилли, спрашивал её полное имя. Он тоже знал, чьё время уже пришло. И, вдруг отчётливо понял Наэри, ни за что не попытался бы удержать в мире живых того, чей срок уже истёк.

В отличие от…

Он невольно покосился на бездумно раскачивающегося, словно жестокая кара окончательно лишила его разума, некроманта.

Серая тень тем временем словно вздрогнула. Её охватили золотистые искры, яркая вспышка — и на месте серой бесплотной тени внезапно возник Кеаран. Фыркнув, словно кот, избавляющийся от воды, он на миг прикрыл глаза, а затем посмотрел сначала на приличных размеров серое облако, по-прежнему висящее над Эраном, а затем на Наэри.

— Сначала займёмся живыми, потом мёртвыми. Пока первые не стали вторыми, — с улыбкой. — Ты не против?

Юноша изумлённо смотрел на него, широко распахнув глаза. И сам подозревал, что выглядит сейчас очень глухо.