Лучник

— Свет сильнее теней. Ты сильнее, чем они, — негромко произнёс эльф в самое ухо мальчишки.

Затем ещё раз влил в него добрую порцию силы и пошёл к лежащим на земле детям.

Краем глаза наблюдая за тем, что происходит у него за спиной, эльф плотно приглушил поток своей силы и коснулся детских рук. Живы… но измотаны. И портал ведь не открыть. А лошадей теневые твари просто сожрут…

Сзади вдруг дико, словно смертельно раненый, вскрикнул Ниари.

Разглядел.

— Не-е-ет!

Взбивая утоптанные листья, он почти рухнул рядом, с ужасом глядя на бесчувственных мальчика и девочку.

Вскинул голову на Эрана: совершенно безумный, полный отчаяния взгляд, губы трясутся, и на них — вопрос, который он никак не мог решиться задать.

— Выберемся отсюда — выживут, — не оборачиваясь. — Но порталом, магией, нельзя. До окраины я донесу. В моей сумке бумага, перо, чернила. Напиши отцу. Нужен короткий проход, шоколад, как я говорил, и ещё вода и открытый очаг. Растопленный к приходу. Запомнил? Ястреб отнесёт.

Мальчишка, задыхаясь, судорожно кивнул и трясущимися руками снял с плеча эльфа мешок. Сунул руку, нащупывая писчие принадлежности и явно с трудом сдерживаясь, чтобы просто не вытряхнуть всё содержимое на землю. Он плакал, но, кажется, даже не замечал этого. Подвешенные в светящейся сети тени взволновано зашевелились, словно чувствуя слабость пленителя. Но вырваться пока не могли.

Письмо Ниари написал в несколько взмахов пера — хотелось верить, что Страж сможет разобрать то, что выводили трясущиеся руки сына. Поставив последний неаккуратный росчерк, юноша поспешно закрутил головой, выискивая запропастившуюся куда-то птицу.

А та словно ждала. Спикировала вниз, подхватила из дрожащих пальцев листок и снова исчезла в небесах. Эран усмехнулся, встал и без видимых усилий поднял детей. Каждого пристроив на плече. По-другому не донести, а оставлять не хотелось. Нет, нельзя.

— Сети на твоей воле, вырвутся — один я не удержу. Умрём вчетвером. Поднимайся и пошли, за пределы леса они выходить пока не могут.

Короткий взгляд и чуть резче:

— Сказал же, вынесем, умереть не дам! Шевелись!

Ниари подорвался, как ошпаренный. Слепо зашарил руками по земле, нащупывая лук и пытаясь не глядя затолкать в сумку походную чернильницу. Взгляд его, по-прежнему полубезумный, продолжал следить за действиями эльфа, не в силах оторваться от двух неподвижных маленьких тел. Но в них уже вновь появилось осмысленное выражение.

Несколько мгновений — и он вскочил на ноги. Нервно оглянулся на всё сильнее трепыхающиеся в сети тени. И брови зло сошлись на переносице, а взгляд стал очень нехорошим.

Не замечая, похоже, что делает, он вновь впился зубами в изодранную губу, безотчётно сжимая свободную ладонь в кулак. Так, словно в ней была толстая, скользкая, старающаяся вырваться верёвка.

Золотые нити засветились ярче, а невод, дрогнув, едва заметно уменьшился в размере. Шевеление тёмного комка внутри прекратилось. Тени замерли. Похоже, тоже ощутили смертельную жажду убивать, которой вдруг плеснуло из глаз бледного, как покойник, мальчишки.

…Впрочем, до попытки и впрямь уничтожить пойманных потусторонних тварей он всё-таки не дошёл. Опомнился, вздрогнув и часто заморгав с каким-то беспомощным видом. И, бросив последний взгляд на улов, бегом бросился догонять успевшего уйти на добрые два десятка шагов спутника.

— Сдержался? — не останавливаясь, спросил эльф, словно точно зная, когда парень будет рядом и услышит его. — Молодец. А теперь поспешим, надеюсь, твой отец уже получил письмо и сделал всё, что нам нужно.

Ниари не ответил. На племянников он старался не смотреть — и правильно делал, пожалуй. Самообладание его колебалось на такой тонкой ниточке, что провоцировать его лишними чёрными мыслями было просто опасно.

Больше до самой опушки никто на них не напал. Золотая сеть, несмотря на полный душевный раздрай юноши (а быть может, наоборот, благодаря ему) по-прежнему держалась, и даже на давешней поляне они застали лишь вяло шевелящиеся комки мрака, плотно придавленные к земле тускло светящимися нитями. Ниари косился на них диковато, словно сам не ожидал, что его собственное, непонятное ему волшебство будет так хорошо работать. И всё прибавлял шагу, постепенно перегнав Эрана с его ношей и теперь ежемоментно оглядываясь назад.

Сам эльф шёл, не глядя по сторонам, сосредоточенный и убийственно-спокойный. Дети, хоть и выглядящие почти полупрозрачными от истощения, всё же весили немало. Старшему недавно исполнилось девять. Младшая, восьмилетняя, почти не уступала ему ростом. Впрочем, куда больше сил отнимала необходимость поддерживать в полумёртвых телах жизнь.

Яркую точку пляшущего в темноте огня они заметили почти от края леса. А когда до потайной двери оставалось несколько десятков шагов, неподвижно застывшая с поднятым фонарём фигура шевельнулась, и отблеск пламени отчётливо блеснул на обнажённом клинке.

— Цвет флаг-ключа в день, когда ты ушёл, Ниари? — хрипло каркнул из темноты голос старого Стража.

Ниари, услышав отца, шумно выдохнул и невольно прибавил шаг — тут же, впрочем, опомнившись и задержавшись, чтобы не отрываться от Эрана больше чем на пару десятков шагов.

— Чёрно-синий, но я ушёл ночью, отец! — выкрикнул он, опуская, наконец, вскинутый наизготовку лук. — Флаг был красно-зелёным…

Меч громко щёлкнул, убираясь в ножны, и Страж, подняв фонарь, шагнул вперёд.

— Слава богам… Проходите скорее.

Эран входить всё же не спешил. Он остановился и негромко, но твёрдо произнёс, глядя хозяину дома прямо в глаза:

— Может ли идущий путём магии войти в твой дом, не сходя со своей дороги, хозяин? Даю слово ни делом, ни словом, ни Силой не причинять вреда тем, кто находится под твоей защитой за этим порогом.

Третий Страж нетерпеливо нахмурился.

— Я, кажется, обоим сказал входить, — громыхнул он. Потом прищурился, видимо, осознав что-то. — Да вы, господин маг, у меня никак права колдовать в Башне испрашиваете?

— Только так я смогу помочь, — спокойно ответил эльф.

Взгляд Третьего Стража стал очень задумчивым. После краткого молчания он вдруг усмехнулся и, решительно кивнув, ещё раз махнул эльфу на темнеющий в стене проём.

— Я доверяю слову человека, вернувшего мне сына и… — он с надеждой покосился на неподвижные тела детей, на которых до этого изо всех сил старался не смотреть, — и внуков. И даю разрешение творить любое волшебство, которое вы сочтёте нужным.

И, отходя в сторону, добавил себе под нос:

— Раз уж вам это разрешение нужно…

Эльф кивнул и быстро вошёл в дом.

— Я просил приготовить воду и растопить очаг. Куда мне идти?

— Наверх, — кратко отозвался Страж. Ниари, быстро взглянув на отца, махнул рукой, указывая на одну из двух лестниц, и задержался, пропуская наставника. — Сиреневые покои, сын проводит. Дайте мне детей, вы устали!

— Я могу помочь? — одновременно с ним спросил Ниари. Два похожих голоса, твёрдый старый и дрожащий молодой, прозвучали почти в унисон.

— У тебя без того работы хватит, мальчик, — усмехнулся эльф. — Пусть в комнату поднимутся самый близкий мужчина и самая близкая женщина для этих детей. Ещё может входить мой ученик и хозяин дома. Остальным, пока я не закончу, нельзя. Никому. И не забудьте про шоколад. Его понадобится… Приличное количество.

С этими словами Эран быстро взбежал по лестнице наверх.

По мере того, как маг говорил, брови пожилого военачальника взлетали всё выше.

— Мальчик? — задумчиво пробормотал он, глядя в спину мага. Мимолётное обращение сказало наблюдательному военачальнику куда больше, чем большинству людей: Лишённый Судьбы считался взрослым с момента потери своего Пути. Тот, кто звал Ниари так, либо не знал вовсе о его проклятии… либо не считал его чем-то важным.

Ниари бросил на отца быстрый вопросительный взгляд. Получил короткий кивок и, облегчённо улыбнувшись дрожащими губами, бросился вслед за наставником. А Третий Страж, прежде чем последовать за сыном, достал свой амулет связи. И лишь после того, как все нужные приказы были отданы, двинулся на второй этаж.