Шаг в темноту

– Жаль не показать им меня в детстве. Где жарко, там и я, – Инга всё же решилась спросить. Давид на такой вопрос ей точно не ответит. – Как-то всё глобально получилось. Его ведь не только ровесники сторонились, это проблема чуть ли не всего Амрилана, а то и Ландории. Мы в детстве много чего творили, пока не поумнели, но к такому масштабу и близко не подошли.

– Да простит меня Равновесие, я не знаю точно. Должность отнимает много времени. Я начала замечать, что Давид приходит побитый. На мои вопросы не отвечает, ничего не объясняет и не жалуется. Когда пыталась узнать у других, моего сына обвинили в дерзости и отвратительном поведении. Мол, сам виноват, – она поморщилась.

Вот так. Ищешь справедливости, а получаешь претензии.

– Силы, я столько просила Равновесие о детях, но, когда получила такой чудесный дар, не смогла дать ему должного внимания и любви.

Инга осторожно дотронулась до её руки.

– Если бы ты не смогла, все обвинения были бы обоснованными. Давид такой, какой есть, благодаря тебе, и я сейчас не про его «дипломатию», а про чуткость, умение поддерживать, моральные принципы. Прошлое в прошлом, а будущее будет счастливым. Уж я постараюсь.

– Спасибо, но увы, прошлое оставляет неизгладимые следы. Именно поэтому оно так важно, – Карин опустила голову. – А я сделала недостаточно, чтобы Давид чувствовал себя понятым, принятым и, главное, любимым. Может, поэтому мне Равновесие и не дало истинной любви? Потому что я попросту не удержу это чувство? Не ценю его и не прилагаю достаточных усилий?

– Возможно я скажу абсурдные иномирные вещи, но в Анионе каждый сам решает, истинное чувство или нет. Если не сомневаешься, что хочешь посвятить жизнь вот ему, плетёшь обручальный браслет. Сделать это можно всего раз, и если ошибся, увы. Раз тебе пока не встретился подходящий парень, это не значит, что его нет.

– У нас в принципе то же самое. В Ландории, я имею в виду, – уточнила Карин. – Вообще ритуал определения истинной любви – традиция эльфов. Остальные расы подхватили как красивый оборот речи и романтичную традицию. Истинная любовь показывает тех, с кем ты точно будешь счастлив, но это не значит, что не найдёшь другого или что твоя любовь уже не состоит в союзе. Да и, откровенно говоря, я не чувствую себя несчастной, но, Силы, – она потёрла висок. – Амрилан очень большой город. Главу эльфийской расы знают все. На каком бы празднике я ни появилась – вижу сочувствующие взгляды и слышу шепотки: «Эх, бедняжка. Равновесие не дало истинной любви, родных детей, ещё и воспитывает несносного найдёныша». Не представляешь, как это бесит. Я – глава целой расы, успешно руковожу народом. Меня уважают или хотя бы делают вид, что уважают, остальные правители. Но, нет. Я не замужем, у меня нет истинной любви, значит я несчастна. Имя-то я узнала, – Карин хохотнула, – но это походило на странный набор звуков. Эдна сказала, что на древнеэльфийском – это «не существует» или «белый воздух», «белый ветер», в общем, пустое место. Не помню точно, но заканчивалось на «вульс».

– Так ты ни при чём, это «Ветервульс» не пойми где ходит. Хм. Я теперь лучше понимаю, чего ребята в меня так вцепились, когда мы начали сближаться. Бегом замуж, а то чего бродишь одна. Непорядок, бла-бла, – Инга рассмеялась. – Похоже, у них всё же получилось промыть мне мозги.

– Ребята или один ребятёнок? – Карин усмехнулась. – Тот, что с неуёмной энергией.

– И фетишем всех переженить, да. Давид первое время даже помогал, а потом… Взял дело в свои руки, так сказать. Хотя нет. Там я спровоцировала, а он поддался.

– Значит, хотел поддаться, – Карин улыбнулась. – Ты нашла правильные слова, эмоции, поступки.

– И множество переменных сошлись в одной точке. Иногда оказываешься там, где должен быть, хотя с виду всё спонтанно.

– И в этом параллель с тем, как я нашла Давида. До сих пор кажется, что это не взаправду. Слишком чудесно.

– А как это получилось?

– На самом деле всё было грустно и страшно, – Старейшина поджала губы. – Тролли стали чаще нападать на путников и охотников, несколько раз атаковали даже королевских рыцарей. Мы начали подозревать формирование клана, а это угроза не только лесу, но и близлежащим городам и деревням. Тролли в отличие от диких зверей разумны и часто состоят в сговоре с работорговцами, как поставщики. Реагировать пришлось немедленно. Прочесали весь лес, рыцари по краям, мы из глубины, но троллей не было. На третий день вышли к громадной расщелине – Пасти червя. Походили вокруг, а потом, – она улыбнулась, – услышала писк. Проклятье, я настолько плохо разбиралась в детях, что начала приняла это за крик испуганного зайчонка. Сама не знаю, почему решила посмотреть. Наверное, как ты и сказала, всё сошлось в нужном моменте. Подхожу, а там малыш. Ему тогда и года не было. Держался за корни и смотрел своими чернющими глазами. Не плакал. Только оглядывался по сторонам, хотя было видно, что ему страшно. В какой-то момент посмотрел на меня и произнёс: «Мама. Не». И всхлипнул. Разве могла я его оставить? Вот так у меня и появился сын. Единственный и самый родной.

– Ух ты, – заворожённо отозвалась Инга. – Как же здорово, что ты его услышала.

– Идеальный слух, ничего не поде…

– Старейшина, – в комнату ввалился запыхавшийся мальчик. Переброшенная через плечо кожаная сумка и торчащие оттуда бумаги выдавали в нём посыльного. – Там возле госпиталя паника. Народу набежало. Ночью поступило много больных. Все требуют объяснений!

– 3 –

– Силы, что за резкая вспышка. – Карин’дала свела светлые брови к переносице. – Я посмотрю, да. Спасибо.

– Я могу помочь? – выпрямилась Инга.

– Возможно… Многие будут реагировать бурно. Ты могла бы…

– Успокоить их? Конечно.

– Хорошо. Болеют эльфы, пока. Так что ты в безопасности. Это не честно, – вздохнула Карин'дала, – но я предпочитаю, чтобы никто не пострадал.

– Крайний случай, да, – Инга кивнула. – Но моя сила помогает лишь на время.

– Иногда хватит и минуты, чтобы уберечь от глупостей, – Старейшина улыбнулась. – Тебе несложно? Или отвести тебя к Давиду? Он, наверняка поедет в лес, чтобы оценить лошадь.

– Стаж верховой езды у меня скромный, так что ему я только помешаю, а тебе помогу. Кстати, а маги что говорят? Могу уболтать кое-кого.

– Мы попросили помощи. Хотели участия Сорела, но он временно в Шатрии. Её правительнице нужна помощь.

Инга поджала губы. Олис Сорел – лучший лечащий маг Ландории, и именно его она собиралась уговаривать. О талантах парня легенды слагают. Как некстати, что он уехал сейчас.

– Тогда пошли? Надо только Давиду записку оставить. Первый вариант, который он придумает сам: я влюбилась и сбежала.

– Давид с детства ревнивый. – Карин усмехнулась. – Когда ему было лет пять, я, о ужас, взяла на руки ребёнка подруги. Давид разволновался и спросил, не забыла ли я, что я его мама, а не этого малыша? А потом сказал: отдавай маме, и идём домой.

– Когда Эдна сказала, что Сила – мой брат не-по-крови, а не Давида, как тот думал, был скандал, хотя ничего не изменилось, – Инга покачала головой, улыбаясь. – Нужно родить минимум трёх детей. Чтобы Давиду не хватало на всех рук, и мы могли держать не влезшего.

Карин'дала на этих словах замерла и вдруг крепко её обняла, после чего резко отступила, возвращая лицу прежнюю официальность:

– Прости за это. Я так счастлива, что вы с Давидом… вы такая замечательная пара. А ты – чудо. Настоящее чудо. У меня будто ещё и дочь появилась.

– Мне так приятно… Надеюсь, будет не нагло признать, ты мне тоже как мама, – Инга покраснела. – Вдали от Дома я становлюсь сентиментальной.

– Твоя мать сейчас не может защищать и заботиться о тебе. Значит, я приложу все усилия, чтобы ты чувствовала себя комфортно и не пожалела, что оказалась рядом с моим сыном.

В этот момент в гостиную вошла одна из горничных и подала Карин’дале накидку.

Инга смущённо улыбнулась. Карин удивительная женщина. Немного странно просто сидеть и говорить с ней о Давиде, прошлом, мужчинах. Инга мамой таких тем не касалась. Пришлось немало поработать, чтобы все разговоры не сводились к критике по поводу и без. Необычно.