Страница 5 из 10
Всем было известно, что «Молния» не оправдывала своего названия. Сотрудники из конкурирующих изданий посмеивались и предлагали коллективу «Молнии» переименовать информагентство в «Гром». Так они намекали на то, что новости «Молнии» попадают на ленту уже протухшими. Конечно, звучало это крайне обидно, но что есть, то есть. Новостные заметки здесь зачастую публиковали не только позже, чем местные конкуренты, но и позже, чем федеральные СМИ. Сенсационных или разоблачительных материалов не было и вовсе. Хотя иногда журналистам и удавалось «выстрелить» свежей информацией. Но в основном это случалось в те дни, когда она сама шла им в руки, а также после планёрок, когда сотрудники получали особенно мощный нагоняй от Аллы Геннадьевны. Обычно же редакция погружалась в сонное, монотонное состояние. Здесь стояла тишина, нарушаемая стуком пальцев по клавишам клавиатуры. Эту мелодию Светлана привычно слушала каждый день. Каждый день она поднималась пешком на четвёртый этаж издательского дома, которому принадлежала и редакция «Молнии». Она здоровалась с уборщицей, с которой неизменно сталкивалась в дверях. По сырому полу, стараясь не оставить следов на линолеуме, она на носочках продвигалась к своему столу, чтобы занять своё обычное место.
Этой редакции, как и издательскому дому в целом, всегда не хватало рук, поэтому сотрудники вынуждены были представлять собой универсалов. Светлана была фотокорреспондентом и фоторедактором. Она следила за фотобанком, принимала факсы, искала сюжеты для фоторепортажей, напоминала журналистам о конференциях и даже о заседаниях суда. Её стол был завален приглашениями и афишами. Перед ней лежал огромный, исписанный пометками ежедневник-календарь. Обычно Света предлагала несколько мероприятий редакторам разделов, а уже те соображали, что именно можно из них выжать, и раздавали задания. Это она должна была кричать: «Ледяной дождь! Надо срочно снимать!». Но вместо неё это сделала Алла Геннадьевна.
Кощеевна работала в «Молнии» со дня её основания, а это не менее девяти лет. Она ещё помнила те дни, когда информагентство в числе лучших попадало в рейтинги СМИ, когда в редакцию звонили не только сумасшедшие, но и преданные читатели. Бессменная Геннадьевна – женщина без возраста – была худощавой, острой на язык, самоуверенной и жёсткой, стремительной и неунывающей. Она как будто имела на жизнь чёткий план. Упадок «Молнии» она считала временным. И, видимо, потому не спускала своим подчинённым недолжного отношения к работе. А уж попасть ей под горячую руку!
Света обычно стремилась хорошо выполнять свою работу – не прыгать выше головы, но и не халтурить, чтобы не привлекать внимания начальницы. Ей вполне хватало стресса от того, что творилось у неё внутри. И она избегала всего того извне, что могло бы её потревожить. После разочарований в своей жизни Светлана решила, что главное – найти гармонию. Сейчас она не была уверена, что выбрала для этого правильный метод. Светлана пыталась создать вокруг себя некую защитную оболочку. Быть ничем не примечательной, но и не отталкивающей. Иметь знакомых, но не заводить панибратских отношений. Работать, но не спотыкаться, пытаясь взбежать по карьерной лестнице. Она пряталась за всем этим. Жила, словно была второй куклой в прозрачной матрёшке.
Сейчас, стоя на балконе, Света смотрела сверху на скелеты деревьев, на серые крыши гаражей, автомойки и нескольких частных домов. Она остро чувствовала, что её метод рухнул. Ей не удалось укрыться от естественного желания каждого человека – она хотела быть любимой. Даже чётко знала, кем именно хочет быть любимой. И что же с этим делать? Как можно избавиться от невыносимой тоски, от этого огня, который сжигает всё нутро? Как можно вырвать его из мыслей, из памяти, из головы? Как можно заставить тело не томиться в ожидании ласк? В ожидании его объятий, запретных поцелуев? Она не знала ответов на эти вопросы. Не знала, у кого могла бы об этом спросить. Ей нужен был тот, кому смогла бы излить свою душу, кому могла бы открыться. Может быть, ей стоило открыться ему? Рассказать ему всё? Всё-всё, не утаивая, не заигрывая – всё начистоту! Но как такое рассказать? И разве он этого не знает? Нет, он не потушит пламя, а только распалит. А ей этого совсем не нужно. Или нужно? Не этого ли она ждёт? Не этого ли она так долго ждёт от него?
Что касается работы, то ей надо было уже давно признаться себе – ей просто здесь скучно. Невыносимо скучно! Вот она и сказала себе это, но что дальше? Может быть, это лишь временная блажь? Или ей надо сбежать отсюда? Сегодня же написать заявление об увольнении и бежать… Но куда? И что это даст? Станет ли ей лучше и менее одиноко, если у неё не будет этой привычной и утомительной занятости. Нет, без денег в кармане точно не станет. Нет, бежать нельзя. Пока ещё нельзя. Пока она не придумает свой чёткий план на жизнь. Пока не поймёт, чего же она хочет.
Сейчас Света остро ощущала, как быстро испаряется время. Ещё недавно она была девчонкой, но сейчас из зеркала по утрам на неё смотрела молодая женщина. Пока ещё молодая! Она боялась разглядывать эту женщину. И она ей сейчас совсем не нравилась. Ей не нравился ни её внешний вид – внутри она была совсем не такая, ни её всегда унылое и тусклое выражение лица. Ей нравились лишь глаза – её серые глубокие глаза. Они действительно были её глазами.
Света отхлебнула ещё кофе. Пока она тут мысленно выла, кофе стал еле тёплым. Она посмотрела на белую плёнку от сливок.
«Надо позвонить Вере, – твёрдо решила Света. – Разговор с Верой обычно идёт мне на пользу. Она умеет слушать. У неё есть чувство юмора. Ей не надоедает обмусоливать со мной тему вселенского одиночества. И, кроме того, она всегда готова без умолку болтать о мужиках. И всегда так забавно это делает!».
Вера словно ждала её звонка.
– Бар в подворотне, 20.00? – сразу спросила она.
– Ага. И столик, как обычно, – ответила Света и первый раз в этот день расслабилась, предвкушая приятный вечер.
«Бар в подворотне» вовсе не был злачным заведением. Это был приятный и уютный паб в центре города,
с деревом и кожей в интерьере. Он располагался во дворике, куда можно было пройти через арку. Там никогда не было многолюдно. Музыка не рвала барабанные перепонки. Еду готовили из свежих, а не из замороженных продуктов. Всё, что было указано в меню, точно имелось на кухне. Это касалось и блюд, и алкоголя. Официанты здесь были милыми – другого слова и не подобрать. Они всегда оказывались рядом, когда были нужны, и растворялись, когда беседа принимала интимный характер, когда свидетели были лишними. Столики стояли обособленно друг от друга, что позволяло сплетничать и откровенничать, не оглядываясь по сторонам. И Света, и Вера всё время забывали название этого паба, хотя он и был их излюбленным местом посиделок. Поэтому они и именовали его просто «Бар в подворотне».
Когда Светлана добралась до паба, Вера уже заняла привычный столик – с одной стороны стеклянная стена-окно, с другой – декоративный стеллаж с книгами. Книги, конечно, были вполне настоящими. Иногда Света и Вера вспоминали студенческие годы и «гадали», перелистывая страницы этих книг. Это поднимало им настроение. Они искренне хохотали над предсказаниями. На третьей полке снизу стоял роман «Эммануэль». Задай вопрос. Назови одну цифру – это страница, назови вторую цифру – это строчка. И вот – твой ответ. Как ни странно, ответы зачастую попадали в самую точку, а если и не попадали, то были вполне многообещающими.
В этот раз Вера уже успела сделать заказ. Сырная тарелка. Красное сухое вино. Она предпочитала местное – с таманских виноградников. Как только Светлана приземлилась в кресло, ей принесли глинтвейн. Корица, корочка цитрусовых, долька ароматного яблока и подогретое вино – это был её любимый набор на период холодов. Так они традиционно начинали свои зимние гастрономические вечера.
Как и ожидала Света, главной темой их сегодняшнего собрания стали мужики. Однако на этот раз её бесшабашная приятельница Вера, которая в свои тридцать с хвостиком уже успела дважды побывать замужем и дважды с одним и тем же мужчиной развестись, вовсе не стала шокировать её подробностями своего очередного романа. Словно фокусник, который достаёт из шляпы одного зайца за другим, она стала припоминать истории о «бывших» Светланы.