Страница 10 из 20
– Пошел ты, – огрызнулась Кристина и получила еще одну оплеуху.
– Хуг, оставь девчонку в покое. А ты не провоцируй его, сиди спокойно, тебе некуда деваться.
Ральф отпустил ее только в доме ведьмы. Тут пахло сушеными травами, спиртом.
– Почему так долго? Что у нее с лицом? – сердитым тоном встретила ведьма своих гостей.
– Выбивали дурь, – довольно ответил Хуг.
– Посади ее, отвар почти готов, – приказала ведьма и ушла.
Ральф силой усадил Кристину на стул и остался держать за плечи. Девушка вслушивалась в каждый шорох. На кухне гремела посуда, скрипели половицы, помимо Хуга, Ральфа и ведьмы в доме был еще кто-то, у него был быстрый и твердый шаг, какой бывает у мужчин.
– Вы еще тут? Кто будет ловить жнецов? Приведите мне хотя бы одного. Этого вполне будет достаточно, – ведьма вышла из кухни и зашагала к Кристине, – Пей.
Чашка с отвратительно пахнущим варевом коснулась крепко сжатых губ Кристины.
– Пей, кому говорят! Если сама не выпьешь, силой волью!
Кристина резко вскинула руку и отшвырнула чашку с зельем. Раздался звон – чаша разбилась.
– Гадина! – ведьма ударила наотмашь, так что на распухших губах вновь выступила кровь, – Раз не хочешь по-хорошему, будет по-плохому.
Ведьма ушла и вскоре вернулась с новой чашкой варева. Кристина услышала шептания колдуньи, а потом ее скрутило, судорога пошла по всему телу, в груди все сжалось. Ведьма подошла ближе, и сама влила в открывшийся рот свое зелье. Теплая, горькая жижа медленно потекла внутрь. Кристине хотелось выплюнуть отраву, но она не могла, каждая попытка сопротивляться заклинанию, отдавалась режущей болью в груди. Сознание помутилось, последнее, что она услышала были слова ведьмы.
– Вильем, отвезешь девчонку и остальных в Медель к графине. Я и Якоб приедем позже, когда поймаем жнецов.
От воспоминаний появилась давящая боль в висках, к горлу подкатил комок рвоты, Кристина едва сдержала его в себе. По телу пошел холодный озноб. Она вытянула руку, чтобы нащупать опору, ладонью коснулась холодного камня, покрытого каплями воды. Ей очень хотелось пить. Поэтому она, не раздумывая, припала к мокрой стене губами и жадно слизала со стены капли желанной влаги. Холодная вода немного отрезвляла разум, боль постепенно начала уходить, жажда немного отступила.
Кристина бессильно села на свою соломенную подстилку и прислонилась спиной к холодной и мокрой стене. На языке остался вкус камня и плесени, но это не так заботило девушку. Ей было страшно. Она ощущала себя жалкой и беспомощной. Ей казалось, что из-под ног выбили опору.
Ей не хватало Калеба, он никогда не оставлял ее одну надолго. Всегда мог защитить. Даже, когда Смерть отправляла его и Филиппа в города мертвых, она ждала его в полной уверенности, что он вернется и они снова будут вместе.
«Ведьма говорила, что схватит жнецов!» – поразила ее мысль.
– Калеб! Фил! Вы тут?! – голос прозвучал не так громко, как хотелось, в горле запершило. Со стороны послышались чьи-то осторожные шажки, они затихли где-то на середине пути. – Кто тут?
В этот раз голос прозвучал более громко, но ответа все равно не последовало. Кристина ощутила присутствие еще одного человека. Неизвестный стоял где-то посередине камеры и не решался подойти ближе.
– Кто тут? – повторила свой вопрос Кристина, повернув голову в ту сторону, где она слышала шаги.
– Ты разве меня не видишь? – прозвучал удивленный и в тоже время робкий детский голосок
–Тут слишком темно, я почти слепа, – Кристина покачала головой.
Девочка немного потопталась на месте и наконец подошла ближе и присела рядом.
– А что у тебя с лицом? – холодные детские пальчики прикоснулись к опухшей щеке Кристины, так что она вздрогнула и осторожно отвела детскую руку от себя.
– Это сделали очень плохие… – Кристина запнулась, не зная, как правильней назвать тех, кто уже умер, но все, же сказала «люди».
– Меня тоже обижали плохие люди. Сначала я жила у Прыща, он заставлял меня попрошайничать, если я приносила мало денег бил меня. Потом меня забрала одна тетя и привела сюда в замок. Хорошие люди меня умыли и одели очень красивое платье и отвели меня к графине. Со мной были и другие девочки, тоже в красивых платьях. Графиня выбрала меня личной служанкой. Она сказала, что от меня немного потребуется, только выносить ночной горшок и ходить за ней, как хвостик. Только это оказалось совсем не весело. Я постоянно делала ошибки, и графиня меня наказывала за них. Хуже, чем Прыщ. А потом к ней привели другую девочку, и она меня отправила жить на кухню, там было хорошо. Повар добрый, он всегда делился остатками еды со стола графини.
А потом приехал человек в черной накидке и страшной маске, он был очень болен, его подхватил доктор графини. А потом меня кто-то схватил, и я уснула. А потом, когда я проснулась, то снова увидела этого страшного человека, он был без маски, и лицо было очень бледным, доктор говорил, что если ничего не сделать, то король скоро умрет. А потом графиня начала рисовать на полу и на мне, она что-то шептала при этом, мне было очень страшно. А потом мне сделали очень больно, – девочка взяла руку Кристины и провела ей по горлу, где была большая старая рана от ножа, – тут было особенно больно.
Кристина одернула руку, и прижала к груди, сжав в кулак. По спине пробежали мурашки. Ей было жаль малютку, то, что с ней сделали, было бесчеловечно, но также она боялась мертвой девочки.
– А на тебе рисовали?
– Нет, – Кристина отрицательно покачала головой, – Как тебя зовут? – стараясь направить разговор в более приятное направление, спросила Кристина малышку.
– Мария, – немного застеснявшись, ответила девочка, – а тебя?
– Кристина. Мария, давай больше не будем говорить о нехороших людях, – Кристина пересилила свой страх и сжала холодные ручки девочки.
– Хорошо. А кто такие Калеб и Филипп, ты их звала, я слышала?
– Мои друзья, – Кристина грустно улыбнулась, на сердце было тревожно, судьба жнецов ее сильно беспокоила.
– Их тоже схватили плохие люди?
– Не знаю… Надеюсь с ними все хорошо.
Где-то наверху заскрипели несмазанные петли двери, по лестнице кто-то зашагал, шаги отдавались странным звуком, словно у человека одна нога была деревянная.
– Не говори ему про меня, – в голосе девочке прозвучал страх, она быстро поднялась и убежала, зашуршала солома и Мария затаилась где-то в глубине камеры.
Кристина услышала громкое и тяжелое дыхание человека, загремели ключи, неизвестный что-то недовольно и неразборчиво бормотал себе под нос. Решетка камеры скрипнула, и в камеру зашел мужчина, от него сильно пахло потом, грязью, и спиртным. Он внес с собой яркий огонек -факел догадалась Кристина, пытаясь разглядеть силуэт, вошедшего человека. Он казался невысоким и тучным и хромал на правую ногу.
– Проголодалась? – голос у человека оказался довольно громким, Кристина даже вздрогнула, он поставил факел в отверстие в стене и подошел ближе. – Графиня велела тебя покормить.
– Очень великодушно с ее стороны.
– Она необычайно добрый человек, – с иронией ответил тюремщик, он опустился одно колено и поставил на пол поднос.
– Я заметила.
– Ешь и не дерзи, – человек поднялся, забрал факел, закрыл дверь и зашагал дальше по коридору.
Камера опять погрузилась в полный мрак.
Кристина нащупала на подносе тарелку и принюхалась к содержимому. По запаху это была овсяная каша. Кристина взяла одну ложку холодной и вязкой каши положила в рот и сразу выплюнула, каша оказалась горькой на вкус с шелухой и комками.
Помимо еды на подносе оказалось еще и фляга с водой. Кристина осторожно взяла флягу принюхалась. По запаху – это была обычная вода. Она осторожно сделала несколько глотков и поставила на пол.
Через некоторое время человек с деревянной ногой зашагал обратно к выходу из тюрьмы. Она затаилась, когда его шаг стих возле ее камеры. «Что он от меня хочет?» – промелькнула тревожная мысль, Кристина крепко сжала ложку в руках, готовая в случае чего защищаться тем, что имелось у нее под рукой. Но человек не спешил открывать дверь ее камеры, наоборот он обратился к кому-то другому, по всей видимости, сидевшему в противоположной камере.