Страница 18 из 19
Похоже, это не просто бункер. Как будто в этом месте когда-то очень давно Древние, те, кто был до нас, нашли что-то. Возможно они нашли концентрацию Тьмы. Где-то глубоко под землёй. И тогда они построили огромный бетонный вертикальный колодец-шахту на много-много уровней вниз, А вокруг этого колодца, там же под землёй — город-бункер из многих этажей. По словам Юто лишь самые большие смельчаки рисковали спускаться на три этажа вниз. Всего на три, но колодец тянется на сотни уровней.
Юто рассказал — там на этих уровнях и ищут сердца исчадий. На вид это небольшие осколки породы, в темноте мерцающие слабым синеватым светом. Вот только эта порода, когда берёшь её в руки, кажется живой и почти мягкой. По осколку нельзя понять какой силы исчадие сокрыто в нём. Можно взять любой из них, подняться наверх, на поверхность и надрезав себе ладонь, вживить туда сердце демона, а потом ждать, когда оно напитается твоей кровью и оживёт. И только тогда, вызвав исчадие впервые — ты увидишь его силу и его ядра.
Есть и другой способ, но пользуются им лишь самые отчаянные. Они, найдя сердце, сразу колют его ножом, заставляя демона дремлющего в нём, пробудится и появиться… И тогда прямо там в глубинах бункера, не раня себя, можно увидеть силу исчадий и выбрать себе наиболее сильное из тех, что попадётся. Вот только пробуждённые демоны очень опасны и бросаются на каждого, кто находится поблизости. Именно поэтому многие охотники за исчадиями так никогда и не возвращаются обратно из темноты коридоров бункера. Успокоить пробуждённое исчадие можно особыми стрелами, только ими — ведь подходить к проснувшемуся демону слишком опасно.
А разбуженные исчадия еще долго — иногда годами — не могут заснуть и блуждают по коридорам набрасываясь на гостей с поверхности или на таких же демонов. Они бьются друг с другом до смерти и победивший поглощает ядра проигравшего. Так демоны там внизу становятся сильнее.
На верхних этажах не так опасно, но и сердца исчадий почти все уже собрали. Самое интересное, но рискованное начинается ниже. Легенды — никто не может это проверить — говорят, что на уровнях ниже сотого лежат нетронутыми сердца исчадий немыслимо высоких рангов… вот только забраться так глубоко и проверить это — смельчаков не находится.
— Здесь в клане Проклятых нет трусов, — сказал мне Юто напоследок. — Но опускаться так глубоко сумасшедших нет. Потому что нет шанса вернуться оттуда живым»
— Мы же не будем опускаться на нижние этажи? — шепчет Аой, прижимаясь ко мне, когда мы укладываемся в постель и Юто, подозрительно посмотрев на нас, гасит свет.
Нет. Мы не будем спускаться низко, я не самоубийца. Тем более, что форма Госуто не поможет — Юто сказал об этом. Если бы в форме призрака можно было добраться на более низкие уровни Тёмного Города — там уже давно ничего ценного не осталось.
— Ты можешь остаться здесь… надолго, — шепчет Аой, почти касаясь моих губ своими. — Завтра мы найдем себе исчадия, мы сделаем их сильными… пусть даже это займёт много времени, а потом… если ты захочешь — потом мы вместе зайдём в столицу… и Горо… он сбежит. Он испугается нас. И ты займёшь трон, который хочешь занять.
— И поженимся, — невольно улыбаюсь я.
— О, нет, — шепчет она, всё же касаясь моих губ своими. — Это совсем не обязательно. Если захочешь — останемся друзьями… это лучше чем быть кровным врагами, не так ведь?
Боль обрушивается внезапно, яркой вспышкой, а сразу за ней где-то совсем близко кричит Аой.
Обжигает в груди, и я вдруг чувствую плотью длинное тонкое лезвие кинжала между рёбер. Его вытаскивают и тут же загоняют снова, теперь уже совсем близко от сердца. Я пробую оттолкнуть Аой, потому что и её тоже сейчас убьют, но нахожу её уже в крови — хрипящую, задыхающуюся. Удары кинжала сыпятся один за другим, ломая мне рёбра, ослепляя болью. Пробую вывернуться, дотянуться до шигиру — он недалеко, на полу рядом с постелью, но лезвие кинжала полосует мне по пальцам, почти отсекая их.
Тот невидимый, кто пришёл убивать, отталкивает меня и новым ударом прибивает к стене насаживая на лезвие. Бью в ответ, бью наугад, удар кулака ломает ему рёбра и заставляет опешить, давая мне короткую передышку. Новым ударом разбиваю ему зубы, радостно слыша как они крошатся под костяшками пальцев. Еще один удар — мне нужно оглушить его, заставить отступить.
Удар получается неудачным — я сам напарываюсь на лезвие его ножа и, кажется, теряю пару пальцев. Он хрипит, наваливаясь на меня и почти сразу чувствую остриё кинжала на своей шее — теперь этот неведомый убийца старается весом своего тела продавить лезвие, проткнуть мне горло, заставить захлебнуться кровью… и проиграть.
И ни одной формулы сейчас нельзя использовать — здесь рядом, на постели, сейчас умирает Аой — и я могу добить её нечаянно.
Выскальзываю, пропуская удар мимо и через мгновение вместо горла получаю удар в лицо. В еще не зажившее толком лицо — после того, как его рвала хидо. Еще один удар, а потом он, невидимый, бьёт ножом Аой. Это не случайный удар — он хочет добить её, не знаю зачем ему это надо.
Забиваю кулак ему в живот, а ответ получаю лезвие в грудь и треск разломанных ребёр. Наощупь, почти умирая нахожу его горло, бью пару раз в него, но неудачно — слишком тесно, слишком мало место здесь в углу возле стены, чтобы размахнуться. Нахожу кадык и пробую выломать его, а ответ получаю удар ножом в шею сбоку, скользящий удар, который только вспарывает кожу и немного мышц.
Не в силах добраться до горла, он режет мне руки, разрубая сухожилия, лишая сил, а потом, очень правильно, смертельно правильно для меня, выждав момент, когда я перестану чувствовать свои руки, трижды раз за разом одной короткой серией снова бьёт в грудь, заставляя захлёбываться кровью.
Аой рядом затихает — я не слышу ни звука… умерла?