Страница 3 из 6
- Как так получилось, что у вас нашли героин? – Она достала блокнотик и ручку, приготовившись записывать. Я задумалась, сказать правду – значит подставить Стива. Не сказать правду, значит – выкручиваться самой. Я была уверена, что справлюсь сама. «Вот Стив удивится!» Я решилась.
- Понятия не имею. Мы с подругой… - я начала свой долгий скучный рассказ, от чего длинное лицо представителя посольства вытянулось еще больше.
- Вы отрицаете свою вину? – бесцветным голосом спросила она.
- Полностью, - уверенно произнесла я. – Когда меня отсюда выпустят?
- Деточка, - она подняла на меня удивленные глаза, - боюсь, что нескоро, если выпустят вообще.
- Как? – из меня словно выпустили весь воздух.
- Таиланд – полицейское государство…
- Но, я же гражданка Великобритании, - дрожащим голосом перебила я.
- Вы совершили преступление на территории Таиланда, вас будут судить по законам этой страны. Наркотики – одно из самых тяжких преступлений.
- Судить? – Я решилась, словно в омут головой: - Его звали Стив… - Она внимательно выслушала, сделала пару записей в блокноте и собралась уходить. – Подождите… - с мольбой попросила я. Как же не хотелось ее отпускать, она была словно тонкая нить, связывающая меня с домом, с родителями, со всем, что я любила. – Это как-то поможет?
- Вряд ли. Это сложно доказать, кроме того, вы не знаете об этом Стиве практически ничего. Его уже наверняка и след простыл. Мне очень жаль. Мы сделаем все, что в наших силах, но, вы сами должны понимать… Вы давно ели? – вдруг спросила она. – Мой вам совет – поешьте, для борьбы нужны силы.
Я вняла совету. Мой нынешний образ жизни мало отличался от растительного: поела, полежала, походила, снова легла, растения хотя бы осуществляют фотосинтез, я же бесполезна, с какой стороны ни посмотреть. Злость уступила место апатии. Ночи сменялись днями, никто не тревожил моего одиночества, про меня словно забыли, вычеркнули из всех списков. В один из дней пришла мужик в юбке: пришла или пришел? Снова куда-то повели. Душ. Я с удивлением обнаружила, что от меня воняет. Господи, как же я отвыкла от простых человеческих радостей. Иногда мне казалось, что еще немного, и я сойду с ума. На следующий день меня привели в ту же комнату для свиданий. «Помыли, чтобы не оскорблять нюх посетителя». На стуле сидела женщина неопределенного возраста. Идеальные черты лица, черные блестящие волосы, стильные украшения. Во внимательном взгляде читался ум.
- Хочешь выйти? – просто спросила она. Я насторожилась.
- Это шутка? – я так давно не открывала рот, что не узнала собственный голос.
- Хочешь ему отомстить? – она буквально впилась в меня глазами. Я кивнула. – У тебя будет такая возможность, - она замолчала.
- Но?
- А ты умная, - усмехнулась она, подаваясь вперед. – Понимаешь, что просто так ничего не бывает. Тебе придется отказаться от родины, от родителей, даже от себя самой. Ты перестанешь существовать.
- Это меня не пугает. Я уже перестала существовать.
- Подумай, приду завтра, - она поднялась.
- Согласна, - прохрипела я.
У меня появилась надежда, маааленький лучик. За мной пришли на следующий день, выдали чистую одежду: белье, простое хлопчатобумажное голубое платье, сабо. Даже деликатно подождали за дверью, пока я оденусь. Наручники надевать не стали. На улице ждал автомобиль: легковушка, за рулем таец. Я села в салон, один из конвоиров закрыл за мной дверь. «Какая любезность». Машина плавно тронулась. Я жадно впитывала пейзаж: незнакомый, кричаще яркий. Как же мне не хватало неброской английской красоты: пряничных домиков, сдержанных красок, милой сердцу серости, за которую многие иностранцы недолюбливают нашу страну. Мы ехали довольно долго, наконец автомобиль подъехал к широким воротам, скрывающими огромную территорию. Я вышла из машины и огляделась: взгляду не за что было уцепиться, настолько все было безликим: здания, пальмы, газон, мощеный брусчаткой двор. Двери одного из одинаковых серых зданий плавно разъехались, впуская меня. Меня встретила девушка примерно моего возраста, одетая в такое же голубое платье и такие же сабо. «Секта?» - мелькнула в голове мысль.
- Идем за мной, - прошелестела она. Мы дошли до конца выстланного ковролином коридора и поднялись по лестнице на второй этаж. Девушка открыла одну из дверей и пропустила меня вперед. За большим столом сидела незнакомая мне женщина неопределенного возраста: невыразительные черты лица, ни грамма косметики, никаких украшений, волосы длиной до плеч свисали некрасивыми прядями.
- Рада, что ты с нами, - она улыбнулась, и я с удивлением узнала свою вчерашнюю посетительницу. – Удивлена? – она засмеялась, довольная произведенным эффектом. – Ты сможешь так же, а, может, даже лучше. У тебя идеальная внешность, можно нарисовать все, что угодно. – «Идеальная внешность? Где-то я уже это слышала. Стив». Догадка пронзила меня:
- Стив? – выдавила я. Она кивнула:
– Один из наших вербовщиков.
- Значит замужество, наркотики, тюрьма…
- Даже женщина из посольства, - продолжила она, улыбаясь.
- Да как… - задохнулась я. – Я ухожу, - решительно поднялась.
- Слишком поздно, - она покачала головой. – От нас так просто не уходят.
- Ненавижу… - прошептала я.
- Это хорошо, - она продолжала улыбаться, - ненависть придаст тебе сил.
Я действительно попала в секту. Нас держали в информационном вакууме. Кого, нас? Меня и еще девять девушек. Мы жили в одном из серых двухэтажных зданий, каждая в своей комнате, общаться нам не разрешалось. Телевизора у нас тоже не было. Все дни были расписаны поминутно: помимо школьных предметов мы изучали пять языков, боевые искусства, этикет, маскировку, игру на музыкальных инструментах, занимались танцами, рисованием, экстремальным вождением, пели и вышивали. По своим комнатам мы расходились с наступлением ночи, принимали душ и ложились спать. После девяти вечера включать свет не разрешалось, но это правило было лишним, я засыпала, едва коснувшись головой подушки. В воскресенье был выходной. Мы чинили свою одежду, убирали в комнатах, после обеда разрешалось почитать книгу, одну из рекомендованных учебной программой. В конце года предстояло сдавать английскую литературу, поэтому выбор книг был закономерен. Успешная сдача всех экзаменов гарантировала переход в следующий класс. После первых испытаний две девушки пропали.
- Где Рози и Эстер? – спросила я у Кары.
- Их перевели, - лаконично ответила она, отводя глаза. Я старалась не думать о том, что с ними стало.
Кара была не только директором школы, она преподавала искусство маскировки. На первое занятие в класс вошел старик с палкой, он сильно припадал на одну ногу. Вдруг сильно закашлялся и едва не упал. Я подбежала и ухватила старика за локоть, довела до стула и помогла сесть. Он с облегчением опустился на стул, вытянув больную ногу.
- Спасибо, деточка, - сказал он голосом Кары. Мы обомлели. Старик засмеялся, снял парик, усы, отклеил нос, стер влажной салфеткой морщины, распрямился и даже стал выше ростом. Несмотря на мою ненависть к Каре, ее предмет был самым любимым. Я с нетерпением ждала ее прихода в класс, каждый из которых превращался в шоу: кем она только ни была, всех не перечесть, от простых людей она перешла на известные личности: Мадонна, Мерилин Монро, даже Дональд Трамп. На каждом занятии Кара повторяла: «Ваша способность маскировки может однажды спасти вам жизнь».
- Вы готовы, - торжественно произнесла она, когда минуло четыре года обучения и из десяти нас осталось четверо. – Давайте выпьем за это, - мы подняли бокалы. – Завтра жду вас в своем кабинете.
- Держи, - она протянула мне конверт, - здесь твой паспорт, деньги на первое время, права, техпаспорт на автомобиль, ключи от машины и съемной квартиры в Санкт-Петербурге, билет на самолет, адрес электронной почты. Все остальное будет ждать тебя в квартире. Как только доберешься, зайди на почту. Там тебя будет ждать задание. Желаю удачи!