Неприкаянные

Время уже перевалило за пять, а жара и не собиралась спадать. Мы с Томом торчали в офисе. Только Тому могло прийти в голову назвать дыру, которую мы снимали за десять баксов в месяц, офисом. Но Том был у нас боссом, а с боссом не поспоришь.

- Ну и жарища, - произнес я.

Том не ответил. Он сосредоточенно ковырял зубочисткой в зубах, развалясь в найденном на помойке кресле, и закинув ноги на видавший виды стол. Оставив попытку разговорить Тома, я переключил внимание на блестящие от пота спины подростков, гонявших мяч в пыли на пустыре. Вдруг мальчишки бросили игру. Через минуту возле нашей лачуги остановилась черная лоснящаяся машина. Дверь без стука распахнулась, на пороге стоял Ангел. Я непроизвольно сглотнул.

Ангела в нашем городишке знали все. Да что там у нас, берите выше - во всей Калифорнии. Он был альбиносом. Белый, с иголочки, костюм, подчеркивал бесцветные волосы, зачесанные назад и спускавшиеся до самых плеч. Ангелом его прозвали за пронзительно голубые глаза, потому как больше было не за что. Правая рука местного мафиози, он проворачивал самые грязные дела и убивал с особой жестокостью. Ходили слухи, это доставляло ему ни с чем не сравнимое удовольствие. Ангела боялись даже больше, чем Дона Альфонсо. Не хотел бы я остаться с ним один на один. Рыбий, ничего не выражавший взгляд Ангела остановился на мне, потом переключился на стоявшего по стойке смирно Тома. И когда Том успел вскочить? Впрочем, я его не винил.

- Томас Каллаган? - спросил Ангел у протягивавшего руку Тома, улыбавшегося во все тридцать два зуба. Хотя, с зубами я ему явно польстил. Ангел проигнорировал протянутую руку, так же, как и обращение мистер.

- Да, мистер... ээээ...

- Детектив? - Ангел не посчитал нужным ответить.

- Он самый, - отрапортовал Томас.

Ангел окинул взглядом комнату, уделив немного своего драгоценного времени жирной мухе, остервенело бившейся в грязное стекло. На его холеном лице появилось выражение брезгливости.

- Будете следить за ней, дальнейшие указание получите позже, - он достал из внутреннего кармана пиджака фотографию, небрежно бросил на стол. "В пиджаке в такую жару? И как ему удается не потеть?" - позавидовал я, украдкой вытирая со лба пот. - Аванс, - на фото легла тысяча баксов. - Еще тысячу получите после.

- Конечно, мистер, все сделаем в лучшем виде, - затараторил Том в спину удалявшегося Ангела.

- Ух ты, тыща баксов, - благоговейно произнес босс, рассматривая купюру.

По сути, это был наш первый клиент и первые деньги.

- Это же Ангел, - прошептал я, на всякий случай оглянувшись на дверь.

- Да хоть сам дьявол, - расхохотался Томас своей шутке.

- Не нравится мне все это, - подозрительно произнес я. - С этими ребятами лучше не связываться. - Я только сейчас заметил, что, несмотря на жару, меня бил озноб. - Это дело дурно пахнет.

- Это ты плохо пахнешь, - злобно произнес Томас, ткнув мне в грудь жирным пальцем, - Душ бы тебе не помешал, парень. - И то верно, рубашка насквозь пропиталась потом. - Ух ты, - присвистнул Том, разглядывая фотографию. - Везет же некоторым. Не отказался бы я позабавиться с этой крошкой.

Я забрал у Томаса фотографию. На меня, кокетливо улыбаясь, смотрела очаровательная блондинка а-ля Мерлин Монро.

- Это же любовница Дона Альфонсо, - заметил я. - Он тебе яйца оторвет.

- Хороша, сучка, - Том причмокнул толстыми губами. - Займешься ей. Завтра с утра и начнешь, - в Томасе проснулся босс.

Следующую неделю я таскался за Джулией, так звали красотку, время от времени щелкая ее на фотоаппарат. Тряпки, клубы, кафе, подружки, бассейн, солярий, фитнес - вот все интересы моей подопечной. Но все это с лихвой окупалось ее сексуальностью. Не было, наверное, ни одного нормального мужика, который бы отказался ее трахнуть. И я не был исключением. Ночами я проявлял новые фото, а потом мастурбировал, представляя Джулию в разных позах, но по утрам неизменно просыпался со стойкой эрекцией. "Еще неделя, и я стану импотентом", - в отчаянии думал я, следя за аппетитными ягодицами Джулии, перекатывающимися под тонким трикотажем, из укрытия.

Ангел явился спустя неделю. На этот раз на нем был небесно-голубой щегольской костюм под цвет глаз. Он славился не только своей жестокостью, но и любовью к шмоткам. "Как баба", - зло подумал я, вспоминая бесконечный шопинг Джулии.

- Послезавтра нужно инсценировать ограбление в доме Дона Альфонсо. Сигнализация будет отключена, дом пуст. Возьмете из сейфа деньги, - произнес наш клиент, не утруждая себя приветствием. - На стол легли две тысячи баксов, шифр и план дома.

Я со вздохом отдал Ангелу фотографии Джулии, не забыв приберечь парочку для себя.

- Не полезу, можешь даже не рассчитывать, - отпирался я. - Тебе надо, полезай сам.

- Не полезешь? - зло выдохнул Томас. - Тогда верни мне пятьсот баксов и вали на все четыре стороны, - он протянул коротенькую ручку с пальчиками-сардельками. "Вот говнюк. Знал же прекрасно, что бабки я спустил в заведении мамы Розы. Снял проститутку, отдаленно напоминавшую любовницу Дона Альфонсо, щедро оплатив всю ночь. Ох, и веселая была ночка. Шампанское лилось рекой. Утром я обнаружил себя рыдающим на пухлом плече проститутки и жалующимся на Джулию, невольно укравшую мой покой".

- Я их честно отработал, - возразил я Томасу.

- Таскаясь за жопой этой сучки? - разозлился Том.

- Не говори так о Джулии, - выпалил я.

- И когда это она успела стать Джулией? - Томас зло сощурил поросячьи глазки. - Да у тебя вместо мозгов жопа этой самой Джулии. Тьфу, - он смачно сплюнул на грязный пол. - Значит так, послезавтра в полночь полезешь в дом Дона Альфонсо. Шифр на всякий случай выучи наизусть. И не забудь надеть перчатки. Я буду ждать тебя в машине у дома. Смотри, не напейся. А то с тебя станется. И выкинь из головы эту телку, мой тебе совет, - подытожил Том.

Весь следующий день мы разучивали план дома и последовательность моих действий.

- Повтори еще раз, куда ты должен зайти в начале, - настаивал Том.

- Том, пожалуйста, меня уже тошнит, - взмолился я.

- Повтори еще раз, - не унимался Том.

- Перелезу через забор, войду в дом через заднюю дверь...

Настал час икс. Том выключил на своем старом "Бьюике" фары и припарковался за несколько домов от нужного.

- Шифр помнишь?

Я кивнул. Уличный фонарь на противоположной стороне улицы отбрасывал зловещие отблески на лицо Тома.

- Фонарь?

Я продемонстрировал фонарик.

- Перчатки?

Я с трудом натянул перчатки на дрожавшие руки.

- Ну, с Богом, я буду ждать тебя здесь.

- Может, все-таки... - робко предложил я.

- Не дрейфь, все пройдет, как по маслу.

- Тебе легко говорить, - возразил я.

- Не начинай, - устало вздохнул Томас. - Ты прекрасно знаешь, забор мне не одолеть. - Я скептически посмотрел на достававший почти до руля живот босса. Нехотя вылез из машины, натянул на голову капюшон, спрятал руки в перчатках в карманы. Поле недавнего дождя жара сменилась прохладой. "Плохо. Останутся следы. Кроссовки придется выкинуть". Я шел вдоль пустынной улицы. Из-за заборов раздавалось хихиканье, мужские голоса. "Люди веселятся, выпивают", - с тоской подумал я. Ноги словно налились свинцом, подсознание вопило: "Не ходи, не ходи, откажись, пока не поздно". Я оглянулся. Том махнул из открытого окна рукой. Я поплелся дальше. Вот и нужный забор. Высота не позволяла разглядеть, что творится внутри. Я уцепился за плющ, вскарабкался. Дом был погружен в темноту. Стрекотали сверчки, вдалеке брехала собака. Я спрыгнул, перекатился. Сердце замирало в груди. По-прежнему тихо. Осторожно ступая, прокрался к дому. Задняя дверь не заперта. Ангел не обманул. Я потянул дверь на себя, скользнул внутрь. Темно, как в могиле. Я зажег фонарь, двинулся по нескончаемому коридору. Двери, двери и ни души. Луч выхватил из темноты чье-то лицо. Сердце ухнуло вниз. Я закрыл себе рот ладонью, чтобы не заорать. Уф, портрет Дона Альфонсо. Костюм-тройка, на голове широкополая шляпа, рука, украшенная перстнем с огромным бриллиантом, сжимает трость с золотым набалдашником. "Старый павлин", - тихо выругался я, продолжив путь. Вот и нужная комната. Я толкнул тяжелую дубовую дверь, она легко поддалась. В глубине виднелся сейф. Вдруг в свете фонаря что-то блеснуло. Я направил свет на вращающееся кресло, отвернутое к стене, на подлокотнике лежала рука. Бриллиант на мизинце переливался в свете фонаря.