Крушение империи

— Роман, а вы не планируете перебираться в США? — поинтересовался Кинг после того как мы, наконец, пришли к соглашению. — Я думаю, у нас вы точно найдете себя!

Я мило улыбнулся. Ну а что еще можно было сделать? Рассказать Стивену какая жопа начнется в США в конце десятых-начале двадцатых? Ага, так он мне и поверит… В лучшем случае вежливо посмеется. К тому же ближайшие-то два десятилетия будут торжеством «Pax Americana». Поэтому, что бы я сейчас не сказал — это будет опровергаться каждодневной действительностью на протяжении всех следующих почти тридцати лет. И лишь потом наступит прозрение. Так что я лишь вежливо поблагодарил Мастера:

— Спасибо, Стив — обещаю подумать над вашим предложением…

Ну а когда я, окрыленный успехами, вернулся домой, выяснилось, что все подписанные договора я могу свернуть в трубочку и засунуть себе в задницу. Ибо, как выяснилось, иным способом использовать их будет затруднительно. И дело не в ВААПе, который в мае настигло-таки реформирование, потому что его преобразовали в Государственное агентство по авторским правам, с серьезно урезанными полномочиями, вследствие чего бардак там еще больше усилился, и вновь образованная организация оказалась фактически парализованной. Так что там в настоящий момент никто не обращал особенного внимания на то, что творилось «снаружи»… Дело оказалось в том, что для того, чтобы купить валюту даже и по биржевой цене, то есть в сто-сто пятьдесят раз дороже официального курса, требовалось наличие валютного счета, право на открытие которого получали исключительно предприятия, осуществляющие «внешнеэкономическую деятельность». А наше издательство напрочь отказывались признавать таковым! Вот если бы мы гнали на экспорт нефть с газом или, хотя бы, металлолом либо лес-кругляк — тогда да…

И вот как раз в момент, когда мы с Вагифовым отчаянно искали возможность добиться открытия подобного счета, мне снова позвонили. Примаков.

— Привет, Роман, соскучился? — я его сразу не опознал, поскольку по телефону с ним ни разу не разговаривал, а современные телефонные динамики голос меняли заметно. Так что я слегка подвис, не понимая по кому из мужиков я мог вот прям так соскучиться.

— Это Примаков, — представился тот. — Борис уже вернулся к месту работы, в Афганистан, так что звоню тебе я. Есть необходимость поговорить.

— Мм-м-м… хорошо, — выдавил я из себя. А что еще тут скажешь-то? — Когда и где?

— Да прямо сейчас, если ты не занят. Мы с Евгением Петровичем сами к тебе хотим подъехать. Ты не против?

— Да нет, без проблем… буду рад видеть, — с последним я душой немного покривил. Потому что чувствовал, что эта встреча принесет мне много лишнего геморроя. И, вот ведь какое дело — не ошибся!

Два Евгения появились в моей квартире уже через сорок минут. Я встретил их в прихожей.

— Ишь ты — какие хоромы отгрохал, — покачал головой Евгений Петрович, чью фамилию я так до сих пор и не знал. — Прям как у английского лорда!

Я скупо улыбнулся и радушно махнул рукой.

— Прошу в гостиную.

Когда мы расселись на диване и креслах мягкого уголка, которые так же были выполнены в стиле «ар-нуво», Евгений Максимович провел рукой по подлокотнику и качнулся на подушке, уточнив:

— Антиквариат?

Я покачал головой.

— Ну откуда? Даже не «реплика» — чистый «новодел». Просто в стиле.

— Хм-м-м… — и он все уважительно покачал головой. — Да уж — развернулся ты.

Я молча пожал плечами. Ну не для того же, чтобы их удивить я квартиру отделывал, а чтоб жить в ней с семьей комфортно и уютно. В прошлой жизни о такой вещи как целостный дизайн мы вообще начали думать только после того, как у меня пошли более-менее приличные гонорары, и мы смогли купить квартиру, которая нам нравится. А как-то системно воплотить — вообще только после покупки дома. И то обстановка была скорее эклектичной, чем целостной… Максимум что мы потянули в едином стиле — это часть помещений. Так кухня и столовая у нас были обставлены в классическом стиле, спальня — в стиле Прованс, мой кабинет — в английском, а комната сына с этакими покушениями на скандинавский дизайн. Все остальное получилось, как получилось. Нет мы от этого совершенно не страдали — нам нравилось, было уютно, но вот строгого соответствия какому-то единому стилю добиться не удалось. В отличие от того, что получилось сейчас… Причем, наша квартира была сделана, так сказать, «на вырост». Мы с Аленкой планировали завести еще одного ребенка, но чуть позже, когда младший научиться себя обихаживать — одеваться, шнурки там завязывать, да и мама после родов окрепнет. Старшенькая-то уже все это вполне освоила. И для всех наших детей у нас было запланировано по собственной комнате… Хотя в настоящий момент свою «личную территорию» обживала только доча. Сын пока еще спал в нашей спальне, в своей детской кроватке. Но его комната была уже полностью готова к заселению «владельца». Что же касается моих нынешних гостей… да я бы лишь порадовался если бы, вдруг, стал им более никогда не нужен. Ибо, чувствую, заведут меня подобные встречи в такие дали, что точно не обрадуюсь.

Гости сразу зашли с козырей.

— Я слышал, про ваши затруднения с открытием валютного счета, Роман, — начал Евгений Петрович. — Есть возможность помочь вам решить этот вопрос.

Я незаметно вздохнул. Ну а чего еще можно было ожидать? Понятно же, что после того, как я высунулся со своим «синопсисом» — меня точно возьмут «под колпак». Не как шпиона или, там, провидца — все, что я там понаписал вполне можно «вычислить» простым анализом, если, конечно, суметь немного абстрагироваться от «злобы дня». С чем у тех, кто «по локоть» погружен в текущие политические интриги, частенько проблемы. Но то, что случилось с Крымом показывает, что и на перспективу они вполне могут работать. Если различают эту самую перспективу… Так что присели мне «на хвост» явно плотно. Не так уж совсем — вряд ли за мной ходила наружка и прослушивались телефоны, но все мои более-менее крупные «телодвижения» точно отслеживались.

— Был бы благодарен, — ответил я. А что еще можно сказать на подобное предложение? Потому как кто знает — а вдруг если я откажусь, нам не то что валютный счет окончательно зарубят, но и какие еще проблемы возникнут, о которых мы сейчас вообще ни сном, ни духом.

— Кроме того, есть вариант как облегчить вам возможности выезда в заграничные командировки. Я так думаю теперь мотаться за границу по делам вашего издательства вам придется довольно часто, — продолжил Евгений Максимович. Это чего это они на «вы» перешли? Квартира их что ли так впечатлила?

— Мм-м-м слушаю…

Короче, когда я проводил гостей, то долго сидел, отходя от разговора. Ну монстры же! Раскрутили меня на все, что им было нужно, и сделали это так, что я сам не то что согласился делать все им потребное, а, как говорилось в том анекдоте про кошку и горчицу — сделал это урча и с удовольствием. А хотели они немало. Во-первых, новый «синопсис». Нет, вряд ли они собирались сделать из меня своего штатного аналитика — у них точно есть такие, причем, куда круче меня. Но, похоже, мои «творения» их все-таки чем-то заинтересовали. Как минимум, немного другим углом зрения на текущие и будущие проблемы. Естественно, случилось все это в первую очередь потому, что этот взгляд базировался на моем послезнании. То есть то, что я писал — их аналитики, скорее всего, и так просчитали, но, например, посчитали данную версию событий имеющей достаточно низкую вероятность воплощения. Я же описал ее как нечто, что непременно случится. Причем, сделал это с такими деталями, которые заставляли воспринимать мой прогноз гораздо убедительнее. То есть «картинка» получалась очень наглядная. Ну, дык я писатель или так — погулять вышел?… Но, все-таки, не могут они меня рассматривать как ключевого аналитика. В первую очередь потому, что, не смотря на яркую «картинку», с ее обоснованием у меня были проблемы. Я ж ведь просто знал, что и как будет происходить, своими глазами видел и всем нутром ощущал — потому и «картинка» у меня получалась убедительной. Но вот о том, почему случится именно так, то есть в результате каких открытых и подспудных процессов все это будет происходить именно в таком виде — я мог только догадываться. Поэтому обоснование моих прогнозов мне пришлось, так сказать, «подгонять по месту». То есть действовать, так сказать, «методом обратного инжиниринга» широко используя для этого и аналитические статьи, которые я когда-то читал, и выступления умных, ну, или, хотя бы, весьма красноречивых ораторов на всяких ток-шоу, посвященных политике, экономике и социальным вопросам. Причем, в первую очередь, из покинутого мной будущего. Потому что здесь и сейчас все, в основном, дружным хором обличали «партократию» и боролись все с той же «чудовищной коррупцией на всех уровнях»… Однако, большая часть использовавшихся в тех дискуссиях аргументов пока была мне недоступна. Ибо страна еще не получила тяжкий опыт «девяностых», и многие вещи, которые из «тех» времен понимались как очевидные, здесь и сейчас могли быть восприняты только как «неуклюжая коммунистическая пропаганда» и злобный поклеп на светлые и священные принципы свободы и демократии. Так что аргументов мне явно не хватало. Вследствие чего результат моих усилий получался, как правило, весьма сумбурным и воспринимался как, так сказать, притянутый за уши… Поэтому я и мысли не допускал, что мои «прогнозы» будут приняты на уровне прогнозов их штатных аналитиков. Но если их, хотя бы, просто подсунут тем самым штатным аналитикам, под девизом, типа: «на, возьми, и подумай, как это могло прийти кому-то в голову и что можно с этим сделать» — это уже будет немало. Ведь на человека оказывает влияние все, что он узнает, все, что он когда-то увидел, чему научился, что прочитал. Рано или поздно, так или иначе — но оказывает… Так что хоть ни на какие немедленные результаты я и не рассчитывал, у меня была слабая надежда, что мои «писульки» так или иначе, рано или поздно, но сработают на страну. Типа, когда какие-то из моих прогнозов начнут сбываться с пугающей точностью, эти самые аналитики вытащат мой «синопсис» из дальнего угла шкафа и, сдув с него пыль, прочитают его снова. А потом задумаются. Вследствие чего, нам, как стране, удастся избежать хотя бы части ошибок, которые были допущены в моей прошлой жизни. И потому катастрофа девяностых окажется хотя бы чуть-чуть, хоть немного, хоть капельку менее разрушительной. И выйдем мы из нее хотя бы на годик пораньше. Сам я добиться чего-то подобного точно не способен, а вот мои собеседники что-то сделать могли. Вон, с Афганистаном-то ведь как-то получилось? Нет, мы в него все равно вляпались, но, считай, на год позже, а войска вывели почти на полгода раньше. И погибших тут оказалось в разы меньше, чем в прошлый раз… Может и сейчас что-то получится. Да и Крым в этом варианте реальности вернулся, так сказать, в родную гавань еще до распада СССР, то есть на двадцать четыре года раньше и без всех тех проблем, которые сопровождали его возвращение в моей старой реальности… Впрочем, ничего еще не закончено. Ибо кто его знает как оно все там пойдет после распада? И не получим ли мы в Крыму по итогу какую-нибудь новую уже крымско-татарскую Чечню? Или, вследствие того, что Украина потеряла такой жестко-проросийский регион, она свалится в свой националистический угар намного раньше, чем в мой прошлой истории? То есть задолго до того момента как «западный проект» начнут сотрясать пароксизмы распада и разрушения. И не принесет ли этот ход нам больше проблем нежели выигрышей? Эх, знать бы…