Страница 2 из 26
Пока остальные матросы заканчивали последние приготовления, сорок девятый член экипажа, голландец Кристофер, единственный белокожий человек и обладатель самого высокого среди них роста, сидел на краю стенки марса или «вороньего гнезда», как называли эту площадку пираты. Впередсмотрящий сейчас находился внизу и помогал остальным, так что Кристофер мог насладиться несколькими минутами покоя. Ни один из всех матросов, даже тех, кого Кристофер с легкостью мог назвать друзьями, никогда не понимал– как можно наслаждаться спокойствием, находясь на так высоко над палубой, небрежно болтая ногами, когда шпиль грот мачты постоянно качается взад-вперед на несколько десятков футов. Но они потому и не понимали, что самый опытный из них бороздил моря меньше двух лет в общем, а на этом корабле и подавно. Про таких говорят «зелен как водоросоль». Кристофер же, за те долгих три года в команде «Скалящейся Мэри» имея общий стаж плавания в пять лет, успел прочувствовать весь корабль до каждой дощечки. Он знал «Мэри» и доверял ей, знал, где и как она себя поведет и точно знал, что она-то его никогда не скинет за борт. Так что, он не видел причин для беспокойства, даже если бы качка была предштормовой. «Скалящаяся Мэри» была одной из лучших представителей своего вида.
Сейчас парень двадцати лет откинул соломенного цвета волосы, которые норовили закрыть собой вид на море и легким прыжком встал на бортик марса обеими ногами, взявшись за верхушку мачты рукой, вдохнул полной грудью морской воздух и пробубнил себе под нос:
– Хороший воздух. И день хороший, шторма можно не ждать. Похоже, парни закончили… Жалко, конечно. Я бы с удовольствием поболтал с вами еще пару минут, ребята. Увидимся завтра. – Его слова были обращены к морю. К ветру и солнцу. Именно их Кристофер считал настоящими друзьями любого моряка, верными и неизменными. Он был непоколебимо уверен, что нужно лишь прислушаться к ним, и они с радостью расскажут, будут ли сегодня спокойны или же наоборот, захотят повеселиться и разбудить Шторм.
Кристофер убрал покрытую мозолями руку от мачты, оставшись стоять на краю. Закрыл глаза, наслаждаясь ощущением высоты. Ветер развевал его волосы, волны медленно качали корабль.
Он балансировал на краю несколько минут, чувствуя всем телом мерные качки из стороны в сторону, слышал треск канатов, шум наполняющихся парусов и множество других звуков, создающих неповторимую симфонию. И у каждого корабля она своя.
Кристофер ловко перемахнул с бортика «вороньего гнеза» на сетку. Через минуту он уже был на палубе.
– Все прекрасно, но правые узлы грота завяжите крепче! – гаркнул он. В ответ послышалась матросская ругань в два горла.
– Теперь к капитану – пробубнил Кристофер себе под нос.
– Заапевай! – бодро проорал рулевой.
Матросы нестройным хором затянули одну из наиболее известных морских песен, а именно – «Йо-хо-хо и бутылка рома».
Тем временем, квартермейстер пересек носовую палубу корабля, мимо до сих пор переругивающихся трех матросов, а оттуда – на центральную палубу, откуда можно было попасть к каюте капитана.
Каюта капитана встретила его прохладным воздухом и мягким полумраком. Несколько секунд Кристофер не видел ничего, однако глаза быстро привыкли к освещению. В дальней части каюты, сидел за столом капитан корабля. Испанец по имени Джек Кровавый Туман. Этого имени боялись многие, как пираты, так и торговцы. Даже военные корабли, бывало, старались обойти его судно стороной. Его авторитет на море был столь непоколебим, что позволил ему установить среди своих матросов на время плавания сухой закон. Если на его корабле оказывался нетрезвый матрос – он сразу летел за борт, где его ждала неминуемая смерть. Это было жестоко, но справедливо, учитывая тот факт, что на этом корабле один-единственный плохо затянутый узел или не вовремя исполненный приказ, зачастую грозил смертью всему экипажу. Сейчас Джек, периодически поправляя длинные черные волосы, читал большую книгу. Кристофер не раз видел ее, так что легко узнал – это был труд под названием «Чингизхан. История правления.».
– Входи, друг мой – негромким басом позвал его Джек.
– Разве вы не дочитали ее в прошлом месяце? – приближаясь к столу, рассматривая на ходу книжные шкафы и различные артефакты ушедших времен, коих было предостаточно в коллекции капитана.
– Перечитываю снова. Удивительный человек был, этот Чингизхан. И, между прочим, ты обязан ему жизнью, ты помнишь? – Джек на секунду прервал свое чтение, но только для того чтобы посмотреть на Кристофера, улыбнуться, прищурив глаза, и снова погрузиться в свое занятие. В такие моменты, он напоминал квартермейстеру доброго отца большого семейства, но никак не пирата, который получил свое прозвище за невероятную кровожадность, когда дело доходит до схватки. Как говорил сам Кристофер «его глаза застилает кровавый туман».
– Помню. Когда вы с командой напали на судно, где я был юнгой…
– Ты в свои семнадцать лет в два прыжка оказался прямо передо мной и ранил меня кинжалом, выхваченным из-за пояса моего же канонира, оставив вот этот шрам – он немного оттянул рубаху, показывая широкую полоску, белеющую на фоне темной морщинистой кожи – чуть не убил меня.
– Но не убил. И боцмана вырубил – напомнил Кристофер.
– Верно, и его. Когда тебя, наконец, скрутили и связали, команда требовала крови. Эх, кто бы знал, что ты переживешь всех их…
– А вы уже в то время увлекались восточными полководцами и вместо того, чтобы убить ранившего вас, похвалили за проворность и предложили место в команде – не давая капитану уйти в воспоминания, продолжил он – на должность пороховой обезьяны, насколько я припоминаю.
– А ты и не согласился, пришлось сразу в матросы возводить – хохотнул Джек – да, наглости тебе всегда было не занимать.
– Воспоминания, бесспорно, сладкая штука, капитан – немного серьезнее отозвался Кристофер – но я пришел сюда не за ними. Указанный курс взят, корабль в полной готовности, можно ли теперь узнать, почему мы в такой спешке покинули бухту и куда мы направляемся.
Джек встал, закрыл книгу и положил ее на полку, взяв оттуда свиток. Затем, вернувшись к столу, развернул его, проведя пальцем плавную линию посреди карты. Его лицо изменилось настольно кардинально, что Кристофер опешил, хоть и не раз такое видел. От «отца семейства» не осталось и следа, сейчас перед ним сидел расчетливый и хитрый пират.
– Здесь указан маршрут торгового судна, чей владелец, толстосум Марко Джилл, совершил крупную сделку, обменяв огромное количество красного перца на золото и жемчуг. Так же на его судне осталось много товара, так как, стоило ему обогатиться, он отчалил, не успев допродать одну четверть своего трюма. Наверняка он сделал это, боясь, что информация о его удаче скоро попадет в плохие руки. Остальные пираты уже не успеют его догнать. Никто кроме нас… – он злобно оскалился – а учитывая спешку и скорость плавания, он просто не имеет возможности тащить с собой в сопровождении что-либо тяжелее мелкого полувоенного корвета. Легкая добыча для «Мэри».
– И мы перехватим его… здесь, возле острова Теркс? – предположил Кристофер, ткнув пальцем в квадратик возле крупного острова.
– Слишком опасно, есть шанс, что рядом покажутся испанцы. Пропустим их вперед и встретим возле младшего брата Теркса, Кайкоса.
– Со штурманом уже согласовали?
– Смеешься? – вскинул брови Джек – для меня на этом корабле ты – первый помощник, квартермейстер, штурман, клерк, шкипер, мичман, боцман, канонир и черт корабельный. Ты знаешь о мореплавании все, наверняка больше меня. Если кто-то из тех зеленых пацанов, что сейчас на палубе, был назначен тобой штурманом – пусть балуется. А мы тем временем займемся серьезными делами.
Обговорив еще несколько деталей предстоящего нападения, Кристофер пошел на палубу. Когда он был у двери, Джек снова произнес:
– Чуть не убил ведь…
– Не убил бы.
Это была чистая правда. Кристофер не был пацифистом и не боялся сражений. Любой воин, еще до начала тренировок, выбирает себе навык, которым в последствии оттачивает снова и снова. К примеру, силу удара, скорость, уклонение от атак. Крис выбрал точность. Он никогда не применял в бою удар, пока не повторит его на тренировках несколько тысяч раз, чтобы точно знать все, вплоть до длины и глубины оставляемой раны. А все по одной простой причине, которую Крис никогда бы не смог признать вслух – он боялся убивать. Видя в глазах противника жизнь, вперемешку с остервенелой яростью и желанием уничтожить самого Кристофера, он не мог заставить себя оборвать эту жизнь. Пусть даже жалкую, полную злобы, горечи и ненависти. К тому же, ему просто еще не попадалась такая ситуация, когда убийство было необходимо. Несмотря на многочисленные абордажи и схватки, до сих пор он умудрялся оставить противников в живых, пусть иногда и сильно раненными. С одной стороны, для парня это было предметом тренировки – мастерство владением меча необходимо оттачивать постоянно. С другой – Джек, догадываясь о неприятии убийства своего квартермейстера, считал это его слабостью. Отчасти Джек был прав, Кристофер никогда не понимал, какая причина может оправдать столь многочисленные убийства капитана, тоже не знал, но назвать слабостью свое отношение к смерти он назвать никак не мог. Кристоферу стоило больших усилий и немалой смекалки, чтобы до сих пор не убивать, несмотря на все попытки капитана обставить ситуацию так, чтобы убийство стало необходимостью. Кровавый Туман приблизил его к себе, а это значит, что все, что он посчитает слабостью должно исчезнуть.