Страница 2 из 9
Здесь полно народу. Братство арендовало комнату для выпускников в кампусе, чтобы дать возможность большему количеству студентов посетить занятие, и отсутствие поездки за пределы территории означает больше участия, просто потребуется более длительная прогулка, если вы не живете в общежитиях.
Чего я не делаю.
Мы с Мэллори шли сюда вместе с нашими друзьями Деонной и Авой, которые тоже живут в нашем жилом комплексе. Обе они здесь только для того, чтобы наблюдать; у них уже есть бойфренды.
На самом деле, я подозреваю, что большинство людей, набившихся в комнату, здесь не для того, чтобы на самом деле делать ставки на этих парней. Они просто хотят стать свидетелями того зрелища, в которое все это непременно превратится. Братства в нашем кампусе не славятся своей утонченностью; они известны своими пьяными пивными тусовками, и да, их благотворительностью тоже, но некоторые из этих сборов средств, которые они устраивают, чтобы собрать деньги, как известно, иногда шокируют.
Я удивленно приподнимаю брови, когда церемониймейстер — полный придурок по имени Чет Донован — занимает свое место на подиуме, прочищает горло и жестами приказывает ребятам очистить сцену.
Один за другим они удаляются, исчезая за импровизированной занавеской.
— Леди и джентльмены, мы собрались здесь сегодня... — он изо всех сил старается говорить, как проповедник, но терпит неудачу, когда вместо этого разражается смехом. — Я шучу, шучу — мы здесь не на свадьбу собрались, хотя разве нам всем это не понравилось бы?!
Толпа ликует, а один парень сзади кричит:
— Я хочу невесту-девственницу!
О, боже мой.
— Давайте на секунду станем серьезными, ребята. — Чет хватается за подиум для поддержки, наклоняясь вперед. — Мы здесь ради благого дела. Мы, братья Лямбда Тау Гамма, надеемся, что вы принесли все наличные деньги из своих копилок. — Он оглядывает толпу с мрачным выражением лица. — Наше братство собирает деньги на обучение грамоте уже более тридцати лет, выделяя более семи миллионов долларов среди наших восьмисот девяноста университетских отделений. Подумайте обо всех книгах, которые вы покупаете, ребята, — тысячи и тысячи.
Я мысленно вздыхаю, когда он продолжает размусоливать:
— Как только вы выиграете, вы должны расплатиться с тем большим идиотом сзади с помощью считывателя карт. Дерек, подними руку и помаши. — Все вытягивают шеи, чтобы увидеть парня в дальнем конце комнаты. — Он даст вам контактную информацию вашего члена братства или спортсмена, чтобы вы могли заставить его работать. Лямбда Тау Гамма не несет ответственности за любое идиотское поведение и не потворствует... — он продолжает читать юридическую оговорку, которая, скорее всего, была подготовлена настоящим адвокатом. — Торгуясь, вы соглашаетесь на эти условия. Деньги, которые мы соберем сегодня, пойдут на программы обучения грамоте, книги и стипендии для детей по всей Америке, так что делайте ставки и ставьте побольше!
— Ты под кайфом! — кричит кто-то, и толпа смеется.
— Без дальнейших церемоний позвольте мне представить вам первого отличного жеребца, прибывшего из самого дома Бета — что, кстати, было ужасным выбором. — Все члены братства смеются. — Брайан Белуа специализируется на химии, а не на тест-полосках и мензурках, если вы, дамы, понимаете, к чему я клоню.
Толпа стонет, и торги начинаются. Вскоре после этого мне нужен перерыв.
— Ты не можешь сейчас пойти в туалет! Эта сучка Каппа Кэмерон собирается украсть Райдера прямо у тебя из под носа.
— Во-первых, она не может украсть его, потому что я не торгуюсь за него. Она может забирать его.
— А во-вторых?
— Во-вторых, я не могу на это смотреть, — выпаливаю я. — Жаль, что у меня нет твоих женских яиц, Мэл, но я не могу... я просто не могу... прости, но мне нужно пописать.
— А вот и нет! — шипит она. — Оставайся там, где стоишь, ты, трусиха. — Моя подруга хватает меня за плечо и тянет к себе. Выхватывает мой аукционный номер из моих рук и снова тянет меня. — Я знаю, что для тебя лучше. Стой здесь и смотри, что ты упускаешь.
Стоять здесь и смотреть, как Райдер Уильямс расхаживает по сцене в комнате, полной перевозбужденных студенток — это не самое лучшее зрелище для меня. Он слишком великолепен. Ну... может быть, не столь великолепен в «горячем» смысле, но в нем есть что-то такое, что заставляет мои внутренности кувыркаться и делать сальто назад. Меня тошнит от мыслей о Кэмерон из Каппы или о ком-то еще, торгующемся и выигрывающем, потому что у меня не хватает смелости сделать это самой.
И от этой мысли меня тоже тошнит.
Очень драматично, правда?
Райдер появляется на сцене, смиренно машет толпе, слегка согнув плечи и почти застенчиво склонив голову. Его белые зубы сверкают, щеки пылают.
На нем бейсбольная футболка Айовы с его номером на спине, джинсы и бейсболка. Пальцами хватает козырек и приподнимает его, а затем с улыбкой наклоняет к толпе.
Девочки... сходят с ума…
Моя подруга ослабляет хватку на моей руке, слишком поглощённая видом бейсболиста на сцене. Я ускользаю, пробираясь сквозь плотно набитую толпу, как будто пробираюсь через лабиринт.
Я протискиваюсь. В меня врезаются. Толкают пару раза — вот сколько здесь людей: парней и девушек. Давка хуже, чем в клубе в центре города, забитом до отказа.
Это событие всегда привлекает большую толпу, всегда приносит братству кучу денег.
Добравшись до ванной, протискиваюсь в кабинку, прижимаюсь спиной к двери и дышу, сердце бешено колотится.
Ну почему я такая слабачка? Почему не могу быть как мои друзья и просто... пойти на это? Райдер всего лишь парень. Просто еще один парень.
И я вовсе не застенчива — нет, просто сдержанна.
Я единственный член нашей группы друзей, которая всегда готова сидеть, сложа руки, и наблюдать за происходящим, наблюдать, как все остальные валяют дурака.
Мне все еще бывает весело, не поймите меня неправильно, просто не так, как им.
Сквозь ржавую стальную дверь ванной я слышу, как толпа скандирует имя Райдера. Свист и девчачьи крики раздаются в изобилии, и когда я мою руки под струей холодной воды, представляю себе, как он расхаживает по сцене, как павлин, в то время как аукционные номерки взлетают вверх слева и справа, а девушки дико и небрежно торгуются за него.
Я смотрю вверх, на свое отражение в зеркале.
Пристально вглядываюсь в веснушки, разбросанные по моему вздернутому носу, придавая моему лицу то, что я всегда считала солнечными вспышками. Сгибаю рот в сардоническую линию, желая, чтобы я была сексуальнее. Или горячее. Или экзотичнее. Вместо этого выгляжу как одна из тех милых, невинных девушек, с которыми приятно общаться, но не тех, кого приглашают на свидание.
За все четыре года, что я учусь в колледже, ни один парень ни разу не пригласил меня на свидание.
Ни один.
И нет, я не имею в виду пьяниц в баре или парней из братства, которые пристают ко всему, что имеет пульс, или не имеет, потому что однажды на вечеринке я видела парня, настолько пьяного, что он подкатывал к опорной балке, спускающейся с потолка.
Вот с каким уровнем качества я имею дело.
Пока размышляю, насколько все запутано, что за четыре года я не была ни на одном свидании, наношу немного блеска на губы и морщусь. Запихиваю его обратно в сумочку. Шум аукциона эхом отдается от кафеля в ванной. Толпа возбуждается, скандируя, в то время как Чет громко выкрикивает цифры.
Я слышу, как они возрастают.
Сто долларов.
Сто двадцать. Тридцать.
Я не слышу всего, что он говорит, но кто-то, должно быть, выкрикивает числа, потому что ставка идет от ста тридцати долларов до двухсот.
Я качаю головой, блестящие губы кривятся в кривой усмешке. Какой-то студент тратит свои с трудом заработанные деньги на какого-то парня, с которым они могут провести всего несколько часов?
Когда думаю, что выйти безопасно, уверенная, что Райдер больше не разгуливает по сцене, я открываю дверь ванной.