Золотая кошка

— Злата! — охнула Мария и от неожиданности захлопнула дверь.

Немного опешив, представительница гордого дома Царапкиных вновь нажала на кнопку дверного звонка. На этот раз открыли быстро, и цепочка тоже была снята.

— Прости, — пробормотала Маша, потупив глаза. — Что-то случилось?

— Случилось! — широко улыбнулась Злата и, прочистив горло, запела: — Happy birthday! Happy birthday! Happy birthday to you! Вот держи! Это тебе!

И девушка протянула однокласснице перевязанный розовой ленточкой торт (Ваське не понравился шпагат, которым перевязали коробку в магазине) и упакованный в яркую бумагу с большим пышным бантом подарок.

Мария явно растерялась. Она стояла на пороге своей квартиры и во все глаза смотрела на новую одноклассницу.

— Это… мне?

— Ну не мне же! — усмехнулась Злата. — Может, ты меня уже впустишь? А то соседи еще чего не того подумают.

— А, да. Конечно! — Мария посторонилась, пропуская девушку.

— Спасибо!

Закрыв дверь на все замки, и конечно же не забыв и про цепочку, Маша немигающим взглядом уставилась на подарки.

— Злата, а откуда ты узнала, что у меня сегодня день рождения?

— Все очень просто, — подмигнула ей новенькая, снимая очередное снежно-белое пальто и вешая его на гвоздь. — Я случайно твой дневник с собой прихватила. Так там дата и была записана.

Сердце Маши ушло в пятки. Только не это!

— Т-ты его читала?

— За кого ты меня принимаешь! — Злата укоризненно покачала головой и принялась стаскивать сапоги. Белые, разумеется. — На первой странице все указано. Дальше я не открывала. Не имею привычки лезть в душу к человеку, когда он сам того не хочет.

Мария облегченно прислонилась к стене. Она по-новому взглянула на одноклассницу. И откуда только такая взялась? В ее окружении не было никого, кто бы не преминул узнать чужую тайну, пусть и не совсем нравственным способом.

— А где твоя комната? — спросила Злата оглядываясь.

— Вот эта, со старым плакатом на двери.

На Злату с советского постера смотрела женщина с немыслимой прической и о чем-то загадочно улыбалась. И откуда только такой раритет? Осмотревшись, девушка почувствовала себя так, будто перенеслась назад во времени. Такую обстановку она видела только в кино или в программах об истории СССР. В Котограде и вовсе ни о чем подобном не слыхивали. Если сравнивать с человеческим миром, то столица Срединного королевства была похожа на картинки из волшебных сказок: сплошь парки, особняки, театры да дворцы. Ни о какой технике там даже не помышляли, хотя и знали о них побольше, чем их обладатели. Только котам это было не нужно. И лишь те, кто по поручению Верховного Совета направлялись в мир людей, пользовались современными плодами цивилизации.

— Злата, ты проходи, а я пока чайник поставлю.

— Ага.

Мария скрылась за дверью и загрохотала посудой, а Злата улыбнулась таинственной незнакомке с плаката и, зажмурившись, вошла в комнату. Она всегда так делала, когда куда-то приходила впервые, особенно если дело касалось жилища «светочей», коим Маша несомненно и являлась.

Первое, что бросилось Злате в глаза, был аквариум с золотой рыбкой, но девушка неимоверным усилием воли заставила себя отвернуться. На диване она увидела альбом для рисования. Бороться с искушением она не стала (хватит с нее и аквариума) и заглянула внутрь.

— Вот это да! — ахнула Злата.

Она даже не могла себе представить, чтобы обычная десятиклассница могла так великолепно рисовать. В любой художественной галерее Котограда выставка ее работ непременно имела бы оглушительный успех. Настолько четкие уверенные штрихи, что создавалось впечатление, что Марии не шестнадцать лет, а все шестьдесят, и у нее за плечами не одна сотня шедевров.

Отложив альбом в сторону, Злата продолжила осмотр комнаты, но ей это быстро наскучило. Тогда она начала пристально изучать рисунок на висевшем на стене ковре. Как назло, там были изображены рыбки.

Только с четвертого раза Марии удалось разжечь на плите огонь. Ее руки тряслись, а лицо раскраснелось. Как? Почему? Почему Злата не игнорирует ее так же, как и все остальные в классе? Зачем она принесла этот торт? Зачем она принесла подарок?

На хрустальный поднос, который тетя когда-то привезла из Риги, Маша поставила две чашки из бабушкиного любимого сервиза, заварочный чайник, блюдца, мельхиоровые чайные ложечки и разрезанный на кусочки торт.

Когда Мария зашла в свою комнату, она остолбенела.

— Злата? Что ты делаешь с моей Чучей?

— Э…

Преступница пыталась экстренно придумать себе оправдание. Ну не поверит же Маша, что она всего лишь хотела подержать в руках рыбку. Честное слово, она не хотела съесть эту маленькую золотую прелесть… То есть съесть-то, конечно, хотела, но не стала же. Точнее не успела. Что же делать? Что же делать?

А у Марии тем временем в голове проносились совсем иные мысли. Она нисколько не беспокоилась о судьбе своего единственного друга, словно зная, что ему ничего не грозит. Видя, как новенькая стоит возле аквариума и держит Чучу за хвост у своего открытого рта, Маша представляла себе другую картину. Ей очень сильно сейчас хотелось взять альбом и нарисовать новенькую лежащей на столе, как древняя римлянка и подносящую ко рту ветвь винограда.

Мария потрясла головой, чтобы избавиться от наваждения. Сработало. Когда она вновь посмотрела на одноклассницу, то та уже как ни в чем не бывало сидела на диване и листала учебник по математике.

— Ты о чем? — спросила Злата, склонив голову на бок и недоуменно глядя на хозяйку дома.

Мария на всякий случай еще раз тряхнула головой, но картинка перед глазами осталась неизменной.

— Прости. Наверное, почудилось.

— Ничего, бывает.

У Златы отлегло от сердца — пронесло. И правда, нельзя же в первый раз прийти в дом и сразу же съесть любимого домашнего питомца, пусть он даже и выглядит таким аппетитным. К тому же, похоже, светоч посетило видение, а значит, дело двинулось с мертвой точки. Скоро она себя проявит.

— Злата, можно тебя попросить? — потупив глаза, спросила Мария.

— Конечно! — оживилась девушка, с радостью отбросив учебник в угол дивана. — Что нужно сделать?

— Убери, пожалуйста, книги со стола. Я туда поднос поставлю.

— Не вопрос! Можно я их на пол спихну?

— Да.

Расставив чашки и разложив торт по маленьким тарелочкам, Мария вспомнила, что в их доме нет салфеток — бабушка считала это ненужной роскошью. Зачем тратить деньги на бумагу, частенько говаривала она, если можно умыться. Девушка густо покраснела, не зная, как об этом сказать гостье. Но та уже достала пачку бумажных платочков из своей сумки.

— Там в магазине акция была. Эти салфетки прилагались к торту. Так что они твои.

Мария с благодарностью посмотрела на новенькую и кивнула, забрав нераскрытую пачку бумажных платочков. А Злата, не дожидаясь приглашения, уже снимала пробу с торта, прихлебывая обжигающий чай. Что-что, а ждать она никогда не умела. Сколько раз Васька вырывал у нее кружку с почти кипящим напитком и шел на кухню, чтобы остудить. Дворецкий даже предлагал сопровождать ее в школу, боясь что его принцесса непременно без его присмотра обожжется. Но Злата его успокоила, сказав, что в наших школах горячую еду в принципе отыскать невозможно. Скрепя сердце Васька согласился отпустить принцессу одну, но с условием, что обедать она будет дома.

— Очень вкусно! — удовлетворенно объявила Злата и немного виновато покосилась на именинницу. — Прости. Это же твой праздник.

Кажется, Злата впервые увидела улыбку на губах Марии.

— Все в порядке. Я уже давно не праздную день рождения.

Если честно, то вообще впервые. Мама считала, что кроха Машенька испортила ей всю жизнь, и тот день, когда родилась ее малышка считала самым кошмарным в ее жизни. Элеонора Федоровна вообще была убеждена, что единственный достойный праздник — это День Великой Октябрьской революции. Так что в их доме отмечался только он. Хотя еще был Новый год, но он скорее считался обычным выходным, только что с мандаринами и елкой. Без подарков, разумеется.