Эта маленькая леди

А вот те, кто посмел смеяться, вдруг как-то резко заткнулись. Не знаю, то ли мой вид на троне перестал им быть смешным, то ли заполонившие зал призрака на них так подействовали. Правда, даже это не отрезвило одного из них.

Мужчина побился в первые ряды и гневно заявил:

— Немедленно прекратите этот фарс, Ваше Величество! — кажется, он сын одного из виконтов, часть земель которого как раз находилась рядом с землями барона Висти. — Как вы можете посадить на трон эту грязную кровь? Истинно достойная этого места — леди Ристила Ульвиа, как невеста вашего же сына! Или вы отказываетесь от своих слов и договора между вашими семьями?

Ух, как выгодно всё завернул. Мало того, что во всеуслышанье и при иностранных гостях назвал меня бастардом, так ещё и якобы не сдержанными ложными обещаниями Императора подрывает доверие к Его Величеству и его слову. Всё бы хорошо, если бы каждый из аргументов не был ложным.

— Лорд Карвин Лонд Тари, — проговорил Андисар. Слова его были тихими, но так пропитаны силой, что все, кто думал поддержать зарвавшегося лорда, быстро передумали и теперь стояли под руки с призраками, которые не дали им скрыться в толпе. — Вы не только решили пойти против моего указа и Высшего дозволения, так ещё и посмели оскорбить в присутствие высокопоставленных гостей королеву дружественного нам Астарсиана, уже многие века защищающих нашу страну и семью ваших суверенов. Но этого вам показалось мало, и вы открыто объявили себя пособником ныне опальной предательницы клятвы короне Ристины Ульвии. И только по этим двум пунктам вы обвиняетесь в измене короне и заключаетесь под стражу немедленно.

Бледного мужчину подхватила пара гвардейцев и под надзором призрака из их подразделения увели из зала. Больше никто ничего говорить не спешил. А мне было даже неловко. Всё выглядело как чистый диктат, но сейчас почти военное время, и избавиться от всех видов угрозы нужно сначала из-под носа, а уже потом действовать на всё другое.

— Раз эту часть мы выяснили, — продолжил спокойным голосом Его Величество. — Тогда, генерал Гард, прошу! — и кивнул старому вояке.

Мужчина вышел в центр у нижней ступени возвышения и начал оповещать всех присутствующих о грядущей войне и всех необходимых действиях на все возможные случаи и исходы. Я его не слушала, больше отвлекаясь на действия призраков, стоящих среди толпы так, будто они тоже часть гостей. Даже наряды соответствовали!

Среди них я заметила Андигора и Мавику. Воин прижимал её осторожно за талию к себе, а она льнула к его груди и смущённо что-то щебетала довольному мужчине. Рядом с ними был и её брат, слушавший её и иногда переговаривающийся с Древним.

— Леди Мавика и Древний? — удивлённо спросил у меня Кирэн, чуть склонившись, чтобы мне было лучше слышно. Нужно было попросить для него кресло или удобную скамейку.

— Даже после смерти души стараются найти себе спутников в новой посмертной жизни, — ответила за меня бабуля, подплывая и останавливаясь с другой стороны моего трона, чтобы её услышал и Его Величество. Как бы не казался он равнодушным, весь обратился в слух. — Кто-то ждёт ухода супругов, чтобы жить с ними, кто-то ищет новых отношений, если в жизни не сложилось. Призрачные пары очень крепкие, и обычно уходят на перерождение вместе, потому что привязываются друг к другу. И так как у них не может быть детей в таком бестелесном состоянии, то часто берут на себя заботу о малышах, детях или подростках, которым не повезло дожить до рассвета своего жизни. Ставят их на путь и помогают спокойно уйти в Последние Чертоги.

— И жизнь после смерти, как я понимаю, — отозвался Правитель, — мало чем отличается от обычной.

— Верно, — кивнула Тифида. — Та же жизнь, но без всего мелочного и важного, каким оно казалось раньше. Там не важны деньги, титулы, имущество. Только семья и чувства, — а словив на себе его удивлённый взгляд, горько усмехнулась: — Да, Андисар, даже мы чувствуем.

— Прошу меня простить, леди, — мягко склонил он голову, но я чувствовала, как вопрос рвётся с языка, но мужчина стойко его сдерживает. Это поняла и бабуля.

— Всё в порядке, милый, — улыбнулась старшая леди Астарс. — Тебе не стоит переживать. Маливика и Арталь встретят тебя, когда придёт время.

— Арталь? — переспросил кронпринц глухим голосом, а его отец и вовсе потерял дар речи.

От силы вдруг подступивших слёз я готова была схватила мужа за руку. Но Кирэн меня опередил и сжал мои пальчики, а потом опустился и поцеловал, тихо шепча успокаивающие слова. Как же я люблю этого мужчину!

— Верно, — кивнула бабушка, — пусть ещё не рождённый, не сформировавшийся, но всё же уже принц. Мавика пока не может оставить его, ждёт удобной возможности пристроить маленькую душу. Либо ты, Андисар, встретишься с ней раньше этого момента, либо женится Алариан.

— Хочешь сказать, что душа моего младшего сына будет душой моего внука? — переспросил ошарашенный Правитель.

— Это логично, — пожала леди плечами. — Та душа, которая должна была переродиться в теле младшего принца, не успела толком закрепиться в теле, когда Её Величество заболела и почила. Но Богиня начертала ему жизнь в монаршей семье твоего рода. Поэтому Мавика пока бережёт душу, как прекрасная мать.

Глаза Его Величества и его сына очень красноречиво увлажнились, но мужчины быстро взяли себя в руки. И если кронпринцу пришлось уйти в свои мысли, то Император спросил:

— Ты не знаешь… была ли так болезнь наведённой тем особо пока неизвестным врагом?

— У нас есть такие подозрения, — тяжело вздохнула Тифида, смотря как мрачнеет лицом сын её друга. — Не переживай, сейчас вы выясняем всё через связи Ристилы. Это может занять время, учитывая шерлиты с опасной силой иного Бога.

— Спасибо, — выдохнул Император. Как раз к моменту, как генерал Гард успел рассказать гостям бала всё, что было им дозволено услышать.

К возвышению подошли трое. Клирик из теократии Дианса, имя которого я так и не удосужилась узнать, хотя не сильно-то и хотела. Посол из Тардира, кажется, его зовут Эгард дар Шаргрис. И Ластус овиа Витра — первый советник короля Ватарана Третьего из Окториты.

Сколько живу в этом мире, но всё никак не могу привыкнуть к мысли, что не все здесь люди, как бы по-человечески не выглядели. И если в «человечности» клирика я была уверена, то вот Эгард точно был драгулом, иными словами, мог принимать облик дракона. Небольшого, чуть больше земного слона, но сил своего далёкого предка — настоящего дракона — от этого меньше у него не стало.

Что же касалось Ластуса. Что можно вообще говорить об эльфах нового? Я, конечно, в своё время много книг перешерстила, чтобы найти отличие от тех знаний о расах, которые были известны мне ещё с моей прошлой жизни. Но их было мало, а те, что имелись, были противоречивы. Но в целом восприятию рас никак не мешали.

Да и не среди них же я жила и собиралась жить. Я на всю оставшуюся жизнь привязана не только к этому миру, но и к той территории, на которую может быть распространена моя сила. И на этом спасибо. Путешествий мне хватило и в детстве, когда бабуля водила меня по своим друзьям и друзьям нашей семьи, чтобы я всегда могла к ним обратиться, остальные было не важно.

Муж, приветив внимательный взгляд эльфа, которых здесь называют эльфары, подошёл ещё ближе ко мне и укрыл мою ладошку ещё и второй своей рукой. Я чувствовала, как зреет недовольство внутри него на интерес остроухого, от чего поспешила успокаивающе пошикать ему, притянула за руки к себе и прошептала почти на ухо сказанную ещё вчера фразу:

— Тебе нет причин ревновать, — и добавила совсем интимно и на ушло: — мой король.

— Не хочу быть королём, — довольно и предвкушающе ответил супруг, заглядывая мне в глаза, — только твоим мужем, моя леди. И готов это доказывать всю жизнь.

— С удовольствием буду рассматривать и принимать доказательства, — чмокнула его в щёку, позволяя распрямить спину, а то слишком уж мы выделяемся на фоне серьёзной атмосферы.

Оказывается, пока мы отдавались чувствам, рассматриваниям и дележу территорий, было решено отказаться от положенного предвоенного парада. Ведь кто знает, сколько ещё шпионом, соглядатаев и слухачей осталось на улицах городов, поселений и деревень. Всех сразу выявить невозможно, даже если каждый второй человек за пределами этого зала будет призраком, а время сейчас слишком важный ресурс, которого почти не осталось.