Страница 3 из 17
Резко распахнула глаза и обмерла от ужаса. Вокруг было только небо! Бескрайнее голубое небо с белёсыми мазками далёких облаков. Ну и серый камень обрыва, на самом краю которого восседала я.
Первым моим желанием было закричать во всё горло, но его перехватило от ужаса — я едва не свалилась с края! Вторым желанием, тут же воплощённым, стало быстрые отползание назад. Я даже развернулась и забралась на тот памятный камень, с которого, видимо, и съехала, проснувшись, но дальний его край встретил меня бездонной пропастью, заставляя замереть и смотреть ужасу пустоты.
Какого?! Как я… Куда я…. Где я… — мозг, кажется, закоротило от животного ужаса осознания — я чуть не погибла, беспечно заснув в этом месте! А уж как я тут появилась — это совсем другая проблема. И она всё больше требовала своего решения.
Вокруг только небо и этот маленький клочок земли. О том, как он тут появился и на чём держится, я правда старалась не задумываться. Слишком страшно. Вот мелькнёт эта мысль, а за ней сразу варианты. Например, что ветер слишком сильный и меня может сдуть, а может и скалу качнуть, и уже она не выдержит и рухнет под тяжестью своего веса.
Другая проблема показала свои зубки уже через час моего тихого паникования. Я на огромной скале, в километрах от края ближайшая плоская поверхность и… кажется, я хочу в туалет! От холода и спада адреналина в крови время наполнения мочевого пузыря уменьшилось, пропорционально увеличивая мои проблемы.
И как, позвольте узнать, мне сделать свои малые делишки без возможности тут же отправиться на тот свет? И жаль, что у проблемы был один мини-плюс — от напряжения в теле я хоть немного, но согрелась. А минус в том, что стоит от этого напряжения избавиться, как меня мгновенно проморозит, и здравствуй, болезнь!
Господи, почему, сидя здесь, я думаю о такой херне? О, да, думать о возможной болезни, когда ты на волосок от гибели, действительно нет смысла. Я всё равно помру раньше, чем меня прибьёт болезнь. И тут вариантов аж три!
Во-первых, я могу в любой момент сорваться вниз. Во-вторых, меня может одолеть холод и банальное переохлаждение. В-третьих, я просто помру с голоду и от жажды! Не буду же я жрать камни с травой и пить… не важно, такое даже мысленно делать не буду, проще со скалы попытаться спуститься и сорваться в итоге от бессилия.
А нет! Есть ещё и четвёртый — меня банально сожрут хищные птицы. Одна вон уже замаячила на горизонте. И, судя по расстоянию от меня до неё, она огромна! Боже! Меня просто схватят и сбросят на камни или заклюют прямо тут!
За что? Вот честно, я не понимаю, где и когда так сильно согрешила, что оказалась тут в таком положении? А самое патовое, что мозг не прекращает подбирать варианты как гибели, так и возможного выживания. И он всё чаще задаётся вопросом: «А не попала ли Милка в такую же проблему?». Ведь если да, то с истечением столького времени она… Нет! Даже думать не буду! Мила жива! Жива! Я отказываюсь верить в худшее! И буду мыслить позитивно… пока могу.
А осталось недолго, если учесть, что птица почти долетела. Может она мимо пролетит? Вон вроде взяла чуть в бок. Или нет, это она разворот делала, чтобы поточнее прицелится к моей вершине.
Я даже понять не успела, как от испуга свернулась в калачик, прикрыв голову руками и поджав ноги плотнее к животу, в попытке защититься от когтей и клюва. Но если птичка настолько большая, это момент и не помочь. Только я поздно об этом подумала — эта пернатая каким-то невероятным мне образом крепко перехватила меня поперёк туловища и, прижав к себе, рванула куда-то вперёд.
Неужели, всё же отпустит и скинет вниз? Если так, то хотя бы перед смертью посмотрю на эту гадину, чтобы запомнить и приходить к ней в виде призрака, чтобы хорошенько так попортить ей птичье житие!
Извернувшись в её странных горячих лапищах, я таки отлепила руки от лица и посмотрела на эту гадину, чтобы тут же утонуть в остром взгляде ярко-серых глаз на удивительно мужественном человеческом лице. Что за…?
Глава 3.
Огромные тёмно-серые крылья за спиной этого недо-ангела дрогнули, когда мы встретились взглядами. Их словно судорогой свело, и мы едва не рухнули. Кажется, я даже вскрикнула и уже сама вцепилась в мужчину, оплетая его руками и ногами и прижимаясь всем телом.
Турбулентность, благо, длилась всего пару секунд. Ангелок смог уловить поток и снова размерено зашуршал крыльями, медленно планируя всё ниже и ниже. Но теперь меня держали уже как-то иначе, что ли. Одна рука оплетала талию, опустившись ладонью на бедро, а вторая плечи, прижав голову за затылок ближе к своему хозяину.
Впрочем, мужчина тоже стал вести себя по-другому. Он время от времени тыкался мне холодным носом то за ухо, то в шею, глубоко вдыхал и тут же опалял своим горячим дыханием. А в целом полёт проходил в полнейшей тишине. Даже о желании в туалет почти забыла.
Я как-то о многом сейчас думать была просто не в состоянии. Меня больше волновали скручивающиеся в комочки от каждой «воздушной ямки» или лёгкого витка снижения внутренности. В такие моменты очень хотелось кричать от страха, но от эмоций и ощущений сил хватало лишь на ахи и задержку дыхания.
М-да, незабываемые ощущения! Не думаю, что после такого близко подойду к даже самому простому аттракциону, а что уж говорить о возможности других полётов — в том, что эти самые возможности представятся, у меня сомнений не было.
Пять минут — полёт нормальный. Абсолютно ничего нового не происходило. Мы так же продолжали плавно планировать, иногда слегка меняя траекторию, скорость или угол наклона полёта. Единственными минусами были холодный ветер и мои почти онемевшие от напряжения руки да ноги. А, чего мелочиться? У меня всё тело почти лишилось чувствительности, даже на выверты и всплески адреналина уже внимания не обращала.
— Потерпи, тиэли, мы почти на месте, — словно услышав мои мысли, пророкотал низким голосом ангел.
Ого, у меня аж мурашки пробежались под кожей, сбегаясь и оседая где-то в животе. Хотя очень жаркая стайка кучкой обосновалась прямо рядом с сердцем, удивительно приятно его согревая. Хм, странная какая-то реакция. Ненормальная.
— Н-на м-ме-сте? — попыталась переспросить я, но от напряжения тело задрожало, а зубы застучали, выдавая меня с головой. — И п-поче-му ти-тиэ-ли? Ч-что эт-то?
— Ты так замёрзла, — сокрушённо отозвался мужчина и ещё усерднее заработал крыльями, ускоряясь. И… кажется на мои вопросы кое-кто откровенно не ответил. Ну ладно, помолчу и дальше, не буду отвлекать. Вдруг это как с водителем: «разговорами не отвлекать — опасно».
Как не странно, но после этого небольшого диалога холод почти перестал ощущаться. Мягкое тепло обволакивало словно одеяло со всех сторон, проникало под одежду и нежно ластилось к телу, согревая. Оно было таким ненавязчивым, спокойным и лёгким, что мои мышцы стали непроизвольно расслабляться, а мозг, кажется, поплыл.
Оттого я не сразу поняла, что мы уже не летим, а стоим на твёрдой поверхности. Точнее, мужчина стоит, а я вишу на нём, как обезьянка на пальме.
Осознав своё положение, постаралась быстренько исправиться, но кто мне дал? Ангел только сильнее прижал меня к себе и зашагал куда-то. Нам то и дело кто-то встречался, но видеть я их не могла, только слышала. А когда мы вроде как должны были прочти мимо, то никого из-за могучего плеча и крыльев я не разглядела. Или может сбежали. Всё может быть.
Огромная каменная площадка для приземления быстро сменилась простеньким, но широким коридором без каких-либо изысков, а он уже в свою очередь перешёл в небольшую, зато уютную залу.
Она была почти вся отделала тёмной древесиной цвета едва ли светлее венге, в местах узорных элементов переходя в тёмно-вишнёвый. Полы, стены и мебель — всё было в одних тонах, но хорошо разбавлялись и золотыми вставками, ручками, ножками. Даже люстры и остальные светильники в основе своей имели кованные крепления словно из золота!
Из залы мы переместились сначала в очередной коридор, в этот раз выглядевший в стиле предыдущего помещения, а затем скрылись за крепкими двустворчатыми дверьми. Это помещение, если я правильно его распознала, было похоже на гостиную. Вон диваны, низкий столик между ними, камин с парой кресел перед ним и стол у большого окна с выходом на балкон.