Страница 2 из 39
Живу я в большом поселке, или даже небольшом городке, всего в пятидесяти километрах от Краснодара. Недалеко от дома протекает река Кубань, берега которой заросли густым ивняком и камышами. Я постоянно пряталась там, среди кустов, соорудила даже свое укромное местечко. Ну не люблю я шумное общество, люблю посидеть тихонько одна на берегу, покидать камушки в камыши, пугая пучеглазых лягушек. Друзей и подруг у меня не было, бабушка всегда говорила, что даже самый лучший друг способен предать в трудный час. А предательства я боюсь до ужаса. Меня уже предавали. Мать… отец… Так что, кроме бабушки у меня ни одной живой души нет, на всем белом свете.
В семь лет бабуля отдала меня в секцию гимнастики, лишь бы я не шаталась без присмотра незнамо где. Но гимнастки из меня не вышло, там нужно было много тренироваться, по восемь часов в день. Продержалась всего год. Мне это занятие быстро наскучило, хотя я была гибкой и ловкой, подавала большие надежды. Но меня больше привлекало японское боевое искусство – каратэ! Как-то сбежала с гимнастики и бродила по дому детского творчества и набрела на урок каратэ в соседнем спортивном зале. Долго смотрела и мне очень нравилось.
Меня заметил сенсей Такаси Сайто, пригласил попробовать. В итоге я стала ходить на каратэ, не сказав ничего бабушке. Она всегда думала, что я на гимнастике. Впрочем, гимнастику я тоже не совсем забросила, ходила на занятия по настоянию сенсея. Там я оттачивала ловкость и изящество, которое так необходимо в женском боевом искусстве. Про каратэ бабушка узнала только через четыре года, когда мне пришлось ехать в Санкт-Петербург на чемпионат по ката, и потребовалась подпись бабули для разрешения. К тому времени у меня уже был красный пояс и звание кмс – кандидат в мастера спорта среди юниоров. Я и до того ездила на соревнования, но прикрывалась выступлениями по художественной гимнастике. Бабуля была довольна, что я при деле и не проверяла, так как до позднего вечера занята в школе. И вот когда узнала… она устроила мне грандиозный скандал, приказывая бросить каратэ.
Потушить нашу ссору помог сенсей, он что-то долго объяснял ей, после чего мне было разрешено заниматься этим видом спорта, но с одним условием – я просто обязана хорошо учиться. И я старалась, потому что боялась лишиться любимого занятия, уже не мыслила жизни без него. Так было, когда мне едва исполнилось тринадцать. Зимой. А тем же летом моя жизнь перевернулась. Я влюбилась в первый раз!
2.
В тот год моя бабушка уехала на родину, во Францию, по семейным делам. Отбыла туда еще в начале июня, и приехать должна была в конце августа, как раз к школе. Меня с собой брать не планировала, поэтому сдала меня на все лето в спортивно-оздоровительный лагерь, который находился на берегу Черного моря. Четыре потока по три недели каждый! Я уже с первого дня хотела сбежать оттуда. Только бежать некуда, кроме бабушки никого нет… и ее нет, уехала на все лето. Первый поток чуть не умерла со скуки, зато во втором я встретила его! К концу первого месяца я уже считалась в лагере своей, помогала воспитателям и вожатым, даже с нянечками пересчитывала постельное белье, лишь бы время пролетело быстрее. Новая партия отдыхающих ожидалась назавтра с утра, все бегали, готовились. В ту ночь я плакала от одиночества, лежа в пустой палате и глядя в потолок. Я уже знала, что долго не выдержу такого одиночества. Чужие стены, чужие люди… но, мои слезки и стенания были кем-то услышаны, второй поток с первого дня оказался намного веселее первого.
Когда в десять утра стали приезжать первые автобусы с новобранцами, я, уже причесанная и умытая стояла у ворот, указывая в каком направлении кому идти. Малышей забрали воспитатели, детей постарше, лет двенадцати также должны были встретить вожатые. Я ожидала новеньких в мой отряд, во второй. Их автобус был последним, вожатые где-то задержались, готовились к встрече видать. Наконец приехали! Кучка мальчишек и девчонок тринадцати-четырнадцати лет столпилась у ворот. Одни испуганно озирались по сторонам, другие с интересом разглядывали местность, не выпуская из рук сумки и чемоданы. Я сразу обратила внимания на двух одинаковых мальчиков, высоких и красивых. Один стоял, понурив голову, разглядывая носки своих кроссовок, другой улыбался непонятно чему. Весельчак! Вожатые не показывались, и я решила взять дело в свои руки, потому как знала, что нужно делать.
- Второй отряд! Стройся! – скомандовала я и показала рукой на синюю линию, вдоль которой надлежало построиться. – Сейчас построимся в колонну по два человека, и я поведу вас в наш корпус. Из колонны не выходить, не разбегаться. Если вожатые не подоспеют, я скажу, что делать дальше.
Все выстроились, как я сказала. Странно, но меня слушались, что придавало мне гордости и смелости. Первыми шли как раз эти два одинаковых мальчика. Тот, что улыбался, оказался рядом со мной. Он оглядел меня с головы до ног и спросил:
- Ты у нас вожатая чтоль?
- Нет, просто вожатые задерживаются. Я здесь уже месяц почти, знаю правила, – пояснила я ему.
- Как тебя зовут? Я Никита, а это мой брат Стас, мы близнецы.
- Я заметила… я Юля, – мне было приятно внимание красивого мальчика. Раньше я никогда не замечала мальчишек, ну есть они и есть. Только сейчас поняла, что они могут нравиться.
Я привела свою колонну к корпусу, а там уже и наши вожатые подоспели.
- Молодец Юля! Что бы мы без тебя делали! – воскликнула Алена, высокая и красивая девушка лет двадцати. Я прямо засияла от ее похвалы. – Знакомьтесь ребята – это наша помощница Юля, можете и к ней тоже обращаться с вопросами, она здесь все знает, так что поможет разобраться.
Вот так из просто отдыхающего подростка я превратилась в помощника вожатых! Я увела девочек, помогала им разместиться по комнатам, показывала, где туалеты и ванные, отвечала на многочисленные вопросы. Мальчиков увел в мужское крыло наш вожатый Дима.
Решив свои дела, я сидела на скамейке у корпуса, изнывая от скуки. Скоро обед, может мне, снова позволят вести наш отряд в столовую? А пока нечем заняться. Со своими соседками по комнате я уже познакомилась и оставила их разбирать вещи, чтоб не мешать, вышла на улицу.
- Не помешаю? – рядом присел мой новый знакомый, Никита.
- Нет. Уже устроился?
- Да… чего там устраиваться… вещей немного. Скучно здесь?
- Да, скучно. Хотя с завтрашнего дня много мероприятий намечается. А скоро обедать пойдем.
- Снова ты нас поведешь? – парнишка с улыбкой смотрел на меня. Дружелюбный какой, обычно в первые три дня все шарахаются друг от друга, пока не подружатся, а этот…
- Может и я… а что?
- Ничего. Просто я думал вожатые всегда…
- Сегодня по столовой дежурить некому, вы только приехали, так что наши вожатые столы для вас накрывают, – перебила я его.
- Понятно. А завтра мы будем дежурить по столовой?
- Не знаю. Может и мы. График сегодня составят.
- И сколько человек обычно дежурят?
- Обычно по четыре человека с двух отрядов. Младшие два отряда не дежурят, они мелкие совсем, – да уж, с этим мальчишкой не соскучишься, столько вопросов!
- Ты можешь сделать так, чтоб мы дежурили вместе с братом?
- Не знаю… попробую.
- Еще с тобой в паре тоже! – рассмеялся Никита.
- Со… мной? Зачем? – я очень удивилась, было странно.
- Ну… ты мне сразу понравилась, с тобой весело. И ты красивая! Очень! Такие красивые огромные шоколадные глаза у тебя!
Я зарделась от смущения, никогда прежде не думала о себе, что я красивая и могу понравиться кому-нибудь. Даже в зеркале себя не разглядывала. Сейчас же мне захотелось бегом побежать в ванную и посмотреть на себя, действительно ли я так красива, как говорит этот парнишка.
3.
С того дня моя жизнь круто изменилась, я будто повзрослела… это были самые счастливые три недели в моей жизни. Мы с Никитой везде были вместе, с ним было так весело и легко, так чудесно, что сердечко мое замирало. Он смотрел на меня с обожанием, вызывая трепет моей юной души, а когда нас никто не видел, мы сбегали через дыру в заборе и сидели в небольшой пещерке на берегу моря, держась за руки, иногда рассказывая друг другу о своей, еще совсем короткой жизни, а иногда и просто молча. Он дарил мне небольшие, ничего не значащие подарочки – красивый камушек, подобранный на берегу или какой-нибудь чахлый цветочек, но я млела от счастья, прижимая к груди эти безделушки. А однажды я его поцеловала. Этот неловкий первый поцелуй навсегда остался в моей памяти, словно печать времени. Я не знала, как нужно целоваться, и просто притянула парнишку к себе за уши и прижалась своими губами к его рту. Потом стыдливо отпрянула, но Никита потянул меня к себе за пояс и крепко обнял.