Грани моего Я

Олег поворачивает голову на звук моего голоса. Выражение его лица мгновенно меняется. В глазах загораются искорки любопытства, на губах появляется лёгкая улыбка. О, у него необыкновенной белизны зубы! Мужчина явно привык следить за собой. Жёсткий контролёр?

– Почему вы так решили? – спрашивает он, а взгляд соскользнул на уровень моих губ. Он ждёт моего ответа, чтобы проглотить его целиком, вместе со мной.

– Вы не похожи на обычного пассажира, которого можно здесь встретить, – отвечаю я.

– А вам часто приходится ездить на метро?

– Почти ежедневно. Очень удобное средство передвижения. Гораздо быстрее, чем на автомобиле, застрявшем в очередной пробке.

– Возможно, – соглашается он. – Но я предпочитаю автомобиль. Удобные сиденья, кондиционер, поток воздуха (не всегда свежего), любимая музыка. В машине приятно проводить время. Конечно, если есть, чем себя развлечь.

– Значит, ваши развлечения ограничены пространством личного автомобиля?

Я нарочно провоцирую его. И добиваюсь своей цели.

– Нет, вы неправильно меня поняли, – он начинает оправдываться. – Я хотел сказать совсем другое.

– Но вы сказали именно это. А теперь отказываетесь от своих слов, – мягко заметила я.

Я вижу, как смятение тенью легло на его лицо. Он начал сомневаться в своих словах. Возможно, ему давно не приходилось этого делать.

– Скажите, а вы… всегда так наблюдательны? – осторожно спрашивает он.

– Иногда. Но, судя по вашему взгляду, вы хотели спросить меня не об этом.

– Да. Действительно, – он и не думает отрицать это. – Могу я узнать ваше имя?

Мы приближаемся к нужной мне станции. Поезд замедляет ход, и уже через несколько секунд мне надо будет сойти. Он поедет дальше. Я достаю из сумочки визитку и протягиваю ему.

– Возьмите. Там указаны мои координаты. До скорого!

Двери распахиваются, и я выхожу.

Он позвонил мне тем же вечером. Мои ожидания были 50 на 50. Либо его захлестнёт любопытство, подогреваемое самым обычным сексуальным влечением, либо он отринет все сомнения и назовёт нашу встречу случайной, не требующей продолжения.

И так, любопытство победило. Он позвонил мне в конце рабочего дня и предложил встретиться в тот же день. Сказал, что заедет за мной, благо на визитке был указан адрес здания, в котором располагался мой офис. Когда я спустилась вниз, то первое, что увидела, был огромный букет красных роз. Он протянул его мне, а потом представился:

– Олег. Думаю, теперь мы можем по-настоящему познакомиться.

– Ольга. Очень приятно. И спасибо за цветы.

Олег был сама любезность. Более галантного кавалера мне ещё не приходилось встречать. Все, кто были до него, просто меркли, смешиваясь с чёрно-белой палитрой и не имея возможности найти выражение в других интересных тонах. Зачем я их к себе подпускала? Я периодически задаю себе этот вопрос. И каждый раз прихожу к выводу, что мне крайне привычно играть роль Спасателя заблудших душ. Но встреча с Олегом показывала перспективу попробовать другие возможные роли. И первые дни в его компании я позволяла себе отдыхать, быть расслабленной, гораздо более раскрепощённой, чем всегда. Мои мужчины редко видели меня такой. Моя привычка контролировать стала частью меня. Я почти перестала её замечать. Когда кто-то жаловался, я включала агрессию – самый надёжный защитный механизм, который при умелом использовании способен вывести в нужное русло. Мужчины обижались и… уходили. Трудно признать себя побеждённым. Я ощущала горечь разочарования и гнев одновременно. Для чего я их спасала? Чтобы потом они сами же стали меня в этом упрекать?

Мой супервизор и самый опытный терапевт из всех, кого я знала, любил говорить:

– Никогда не пытайся сразу быть хорошей. Тем самым ты привяжешь к себе человека, будь то мужчина или женщина, или, не дай Бог, ребёнок. Ты подаришь ему надежду. А потом, когда придёт время её забрать, ты либо не сможешь это сделать, потому что для этого придётся выйти из своей роли Спасителя; либо сделаешь слишком резко, тем самым, причинив человеку боль, ещё сильнее той, с которой он к тебе обратился. Это самая грубая ошибка, которую допускает едва ли не каждый психоаналитик в своей профессии, особенно в самом начале. Избежать этого в ста процентах случаев невозможно. Но предупредить реально. Главное – научиться слушать себя и вовремя отслеживать реакции своего бессознательного. Полностью управлять ими ты не сможешь. Но, научившись разбираться в природе их происхождения, сможешь научиться их контролировать по своему усмотрению.

Великий человек, я до сих пор его помню. Когда мы познакомились, я была студенткой. С тех пор прошло более десяти лет, а более сильного специалиста в области психоанализа я не встретила до сих пор.

* * *

Ужин с Олегом прошёл легко и непринуждённо. Он рассказывал мне о своей жизни, работе, увлечениях, друзьях. Олег занимался бизнесом, имел несколько точек управления в разных регионах. Дело он получил по праву наследования. Но оно было столь запущено, что вначале ему казалось совершенно безнадёжным. Он стал изучать рынок услуг, участвовать в кампаниях, мероприятиях, организуемых повсеместно, и за год с небольшим составил себе полную картину происходящего. Тогда с воодушевлением взялся за работу, и уже через несколько месяцев дело его пошло в рост. А спустя два года он уже занял одну из ведущих позиций в рейтинге бизнес-проектов.

Олег был трудоголик. Работал много, зачастую без выходных. Кроме того, вёл активную общественную жизнь. Принимал участие в социальных мероприятиях города. Он был на виду, а потому старался всегда держать себя на уровне.

– Ты много времени уделяешь заботам о своей внешности, – сказала ему как-то я уже после того, как мы перешли все возможные барьеры во взаимодействии. Олег получил запасные ключи от моей квартиры и мог беспрепятственно попасть в неё в любое время суток.

– Моя внешность это, своего рода, бренд, – пояснил он. – Мне необходимо хорошо выглядеть, потому что я представляю лицо своей фирмы. Что будут думать мои потенциальные клиенты, увидев, что глава компании нечесан, небрит и ходит в засаленном пиджаке с оторванными пуговицами?

– Олег, ты бросаешься из крайности в крайность, – замечаю я. – Конечно, обложка должна быть стильной и привлекательной. Но тебе не кажется, что для этого вовсе не обязательно посещать салон красоты дважды в неделю?

Если бы он был моим пациентом, я могла бы предположить латентный гомосексуализм. Но Олег просто не мог оказаться в моём офисе в кресле напротив меня, или на кушетке, где любили лежать пациенты с особенными случаями. Одно из золотых правил психотерапии – это: «Нельзя спать с теми, кого лечишь!»

Я помнила это твёрдо. И никогда не переступала черту. Когда мои мужчины просили меня «поработать» с ними, я всегда им отказывала, чётко и даже жёстко обозначая границы. Многие говорили мне: «Как ты можешь быть психоаналитиком, если в своей личной жизни не навела порядок?»

– Это заблуждение, – отвечала я. – Заниматься собственной терапией невозможно. Нужен кто-то ещё для этих целей.

– Но ты же сама знаешь все свои проблемы.

– Знаю. Но не все.

– И знаешь причины, по которым они появились.

– Кое-что знаю, о чём-то догадываюсь. Но есть и то, чего я совсем не замечаю, и это нормально. Я – терапевт и аналитик в работе, но я обычный человек в жизни. Могу совершать ошибки.

Редко кому удавалось сложить эти два моих образа в голове – первоклассного специалиста в области психологии и обычной женщины в житейском мире. Казалось, это невозможно разделить. Ведь человек – это единая система. Как могут в этой системе быть элементы, действующие каждый в своём направлении? Ведь система, таким образом, может выйти из строя.

Здесь бесполезно что-либо объяснять. Я пыталась в самом начале своей деятельности, а потом бросила, поняв, что ничего хорошего из этого не выйдет. Люди видят картинку, на которой изображён мой успех. А что скрывается за ним, понять попросту не могут. И не желают. Им это не нужно. Ведь если они позволят себе усомниться в моём всемогуществе, это может пошатнуть их картину мира, которая затем может и рухнуть. Поэтому одной из моих задач является поддержание их хрупкого равновесия. Поэтому образ сильного, уверенного в себе специалиста должен главенствовать. А сантименты пусть останутся самым близким – тем, кто готов принять безо всяких условий.