Страница 10 из 14
– Что ты с собой сделала? – ахнула, позавидовав ей, бывшая красавица, в уголках глаз которой уже прокладывали себе путь пусть пока и не очень заметные, но такие противные морщинки.
Но Светлана опасности в загоревшихся глазах приятельницы не углядела. И просто ответила:
– Это не я с собой сделала. Это любовь сделала. Муж меня крепко любит. Я за ним как за каменной стеной. Надежней друга у меня нет. Вот и расцвела. А ты как?
– Я? – откликнулась Марина и задумалась.
Что тут ответить? Что длинная череда мужиков прошла через ее жизнь, но не нашелся такой вот влюбленный в нее Ваня? И хитрая женщина решила, что нечего далеко искать, когда такое счастье уже есть, и рядом. Раз муж Светку любит, и ее, Марину, полюбит. Чем она хуже? Ведь лучше даже!
Соображения порядочности Марину не мучили. Своя рубашка была ближе к телу.
– Я вам уже рассказала, чем эта история закончилась, – вздохнув, закончила свой рассказ Светлана. – Ваня сначала запал на Маринку, она это умеет – мужчине голову вскружить. Но потом-то он раскусил, какова ягодка на вкус. И с повинной ко мне вернулся.
– И вы его простили?
– Конечно. Я же его люблю. И он ни в чем не виноват. Это все Маринкины фокусы.
Все это было в высшей степени занимательно, и даже поучительно. Но никак не объясняло, что случилось с Иваном Алексеевичем и где его теперь искать.
– Я так понимаю, что у Марины он прятаться не может? – заключила Леся.
– Такое ему и в страшном сне не привидится. У них всего одна общая комната и детская. Ваня эту квартиру Марине на собственные деньги купил. Думал, что ей и ребенку вполне хватит места. А она сразу троих прикатила. Да еще ее мамаша. Тесно.
– Как говорят, в тесноте, да не в обиде.
– Может быть, так и говорят. Да только бабка ни за что к детям спать не уйдет. Будет в большой комнате за Маринкиной добродетелью бдить.
– Не поздно ли спохватилась?
– Боится, как бы Маринка еще в подоле тройню не принесла, – пояснила Света. – И Ваню, я знаю, старуха к детям не пустит. Так что ему либо на кухне под столиком спать, либо в прихожей на коврике, либо в ванне одеяло постелить и калачиком устроиться.
Что и говорить, местечки не самые соблазнительные. Но Кира помнила, как дрожал голос Ивана Алексеевича, когда он предостерегал Киру от неведомой опасности. Когда человек так напуган, он и под столом, и на коврике в крайнем случае переночевать может.
И подруги решили все же навестить Марину. Тем более что в вопросе ревности с ней еще не все было ясно. Она это звонила Кире или не она?
– Я пойду с вами, – неожиданно вызвалась Светлана.
И не успели подруги изумиться этому ее желанию, как она пояснила:
– Ваня уже два дня как исчез. А перед этим сетовал, что деньги Марине в этом месяце еще ни разу на детей не давал.
– И что?
– Одна я бы к ней не пошла. А с вами рискну.
– Рискнете?
– Ну да. Маринка ведь меня винит в том, что это я виновата, что Ваня с ней жить не стал. Вроде бы я то ли опоила его чем-то, то ли на нее наговорила.
– Ого!
– Да только я тут ни при чем. Просто с Марининым нравом да с ее мамашей и святой под одной крышей не уживется. Да чего попусту говорить. Сами все увидите!
И подруги увидели. Вернее, услышали. Еще поднимаясь по лестнице хрущевки, они услышали пронзительные вопли. Поднявшись на пролет выше, стали разбирать и слова.
– Черти мелкие! Чтоб вам повылазило! Надоели, сил нет. А ну! Убирайтесь к себе в комнату! Нет, стоять! Куда направились? А кто тут за вами дерьмо разгребать будет! Я, что ли?
Светлана приостановилась и вопросительно посмотрела на подруг:
– Слышите? Маринка на своих орет.
– Это она на детей? – ужаснулась добрая Леся, которая считала всех детей ангелочками, даже тех, которые больше смахивали на маленьких дьяволят.
– Маринка и погромче может, – заверила подруг Светлана. – Вот сейчас поднимемся, услышите.
Вообще-то подругам не очень хотелось идти. Вряд ли интеллигентный Иван Алексеевич долго выдержал бы такие вопли. Да при чем тут интеллигентность! Любой нормальный человек поспешил бы удрать от хабалки, чем бы ему это потом ни грозило.
– Кто там? – заорала Марина, когда Светлана, помявшись на пороге, все же нажала на звонок.
И, несмотря на то что стены в этом доме были кирпичные, ее голос прозвучал совсем рядом. Затем дверь распахнулась. И на пороге возникла мелкая чернявая пигалица. Не известно, какой была Марина в юности, наверное, в самом деле ослепительной красоткой. Она и сейчас еще сохранила остатки былой красоты. Но вьющиеся темными змейками волосы показались подругам грязными и тусклыми. Большие черные глаза были обведены темными кругами. И вообще, вид у женщины был замызганный и неухоженный.
Но это не умаляло ее боевого задора. При виде Светланы она подбоченилась и, уперев руки в боки, воинственно поинтересовалась:
– Чего приперлась? Звали тебя сюда?
– Деньги принесла. Что? Не нужны?
Марина помолчала, обдумывая. Видимо, здравый смысл все же был ей присущ, потому что следующий вопрос она задала уже куда более мирным тоном.
– А Ванька чего сам не пришел? Занят?
– Уехал он.
– Во дает! – снова начала злиться Марина. – Обещал, что Петрушу сегодня к врачу свозит. Я как дура его жду, а он уехал! Куда хоть?
– Не сказал!
– Могла бы и спросить, небось, язык бы не отсох! И что ты, Светка, за дура такая безответная? Совсем за мужиком не следишь! Ведь уведут же его! А как мы без него будем? Он же просто ходячий кошелек. Что ни попроси, сразу же тащит.
– Но я…
– А ты за ним не смотришь! Думаешь, одна я такая умная оказалась? И поумней меня найдутся. Уведут, как пить дать, уведут у тебя мужика! А все потому, что ты квашня неповоротливая!
Разговор этот был откровенно неприятен Светлане. Поэтому она поспешила вытащить из сумочки конверт и протянула его Марине.
– Возьми! Тут деньги на месяц.
Марина деньги из рук в руки не взяла. Вместо этого посторонилась и сказала:
– Проходи. Сама положишь!
Светлана вздохнула, но послушалась. Пройдя в тесную прихожую, положила конверт у зеркала. И Марина тут же жадно его схватила и, заглянув внутрь, принялась пересчитывать деньги. Пока она шевелила губами, считая бумажки, Кира спросила у Светланы:
– А чего это она?
– В смысле? А! Что деньги не взяла?
– Ну да.
– Боится, что порчу наведу или еще что. Из рук в руки деньги никогда не берет. Суеверная.
Марина тем временем закончила считать деньги.
– Чай будете? – неохотно буркнула она.
От чая все три поспешно отказались. Светлане явно не хотелось задерживаться в этой квартире. А подруги уже поняли, что Ивана Алексеевича тут нет. И Марина совершенно точно не знает, где он.
– Брезгуете?! – немедленно завелась Марина, услышав отказ. – Ну, ясное дело, ты, Светочка, теперь у нас белая кость. Где уж тебе чайком с бывшей деревенской подружкой побаловаться! А этих зачем с собой притащила?
И она невежливо ткнула пальцем с облезшим лаком в сторону подруг:
– Как свидетельниц? Чтобы потом подтвердили, что я, мол, деньги получила? Так не беспокойся, я не такая! Что мне следует, возьму. А больше ни копейки чужой не возьму.
– Ага, – вырвалось у Леси. – Копейки не возьмешь, это точно. Зачем тебе мелочиться? Только вот, если муж чужой вдруг по пути попадется, тогда можно и прихватить, да?
– А чего и не взять, коли без присмотра мужик болтается? – мигом огрызнулась Марина. И повернувшись к Светлане, заявила:
– Я тебе который раз повторяю, следи за Ванькой! Думаешь, я одна такая умная? Полным-полно баб, которые на него позарятся.
– Марина, перестань! – взмолилась Светлана. – Ладно уж, коли тебе это так важно, то давай лучше твой чай пить!
– Это другое дело! – оживилась Марина. – А ну! Брысь обратно!
Этот окрик относился уже к маленькой девчушке, высунувшей кудрявую головку из дверей дальней комнаты.