Страница 46 из 51
"Ты готов идти?" - нетерпеливо спросил Карлос.
«Я сам долил баки. Мы сможем взлететь, как только вы все окажетесь на борту.
Сьюзен помогла своему отцу забраться в самолет и последовала за ним. Дорис вошла за ними, взойдя на корень крыла, дожидаясь, пока они сядут и пристегнут ремни безопасности, прежде чем она войдет.
Я взобрался на крыло и остановился. С того момента, как мы прибыли к Бикфору, до сих пор у меня не было времени предпринять какие-либо действия. Если бы я был один, все было бы по-другому, но я видел, как безжалостно Дорис Бикфорд всадила две пули в своего мужа. Я знал, что она без сожаления направит пистолет на Сьюзен или на Дитриха. Убив кого-либо из них, она не колебалась бы больше, чем при убийстве Джонни Бикфорда.
Это была бы последняя возможность сделать перерыв, так или иначе, но если бы я знал об этом факте, Карлос тоже. Он резко сказал: «Пожалуйста, не пытайтесь нас задерживать. У нас мало времени ".
Я ничего не мог сделать, ни с Дорис в самолете, держащей пистолет на Дитрихе и Сьюзен, ни с Карлосом, держащим револьвер, который он мог бы повернуть против меня за долю секунды, и особенно потому, что Пако теперь выглядывал из окна автомобиль, держа в руке большой 9-миллиметровый пистолет «Маузер Парабеллум», как будто он просто надеялся на возможность его использовать.
Я уже собирался погрузить голову в самолет, когда услышал звук автомобиля, мчащегося по грунтовой дороге к нам.
"Торопись!" - крикнул мне Ортега.
Полицейская машина включила сирену и красный проблесковый маячок. Когда он мчался к нам по проселочной дороге, прозвучала серия выстрелов. Я услышал звук пуль, врезавшихся в борт тяжелого седана. Пако распахнул дверь и бросился к передней части машины. Он начал стрелять по полицейскому автомобилю. Большой Парабеллум вздрагивал в его руке с каждым выстрелом.
Я слышал крик Кена Хобарта, но его крик был заглушен взрывом маузера Пако.
Внезапно полицейская машина вылетела с дороги в долгом заносе, крутясь в крике покрышек, полностью вышла из-под контроля, ее фары образовывали в темноте вращающиеся дуги, как гигантское вращающееся колесо Святой Екатерины. Пако перестал стрелять. Я услышал хрипящее дыхание Карлоса.
Тишина была почти полной, и в этот момент, когда опасность миновала, Пако впал в панику. Он вскочил на ноги и бросился на водительское сиденье. Прежде чем Карлос смог понять, что он делает, Пако включил передачу и мчался в ночь по полям так быстро, как только мог гнать машину.
Карлос крикнул ему, чтобы он вернулся. "Идиот! Дурак! Никакой опасности! Куда ты идешь? Вернись!"
Он смотрел на задние фонари машины, которые с каждой секундой становились все меньше. Затем он пожал плечами и спрыгнул с крыла, нырнув под него, чтобы добраться до Кена Хобарта. Долговязый рыжеволосый англичанин лежал скорчившись в беспорядке на земле возле правой основной стойки шасси.
Карлос медленно встал, безвольно держа пистолет в руке, разочарование отражалось в каждой линии его тела.
"Он умер." Он произнес эти слова тоном тихого смирения. «И этот дурак уехал». Он отвернулся от тела. Я спрыгнул с крыла и опустился на колени рядом с Хобартом. Голова англичанина упала на правую шину самолета. Его грудь была залита кровью, которая все еще медленно сочилась из него.
Я оттащил Хобарта как можно дальше от самолета. Вытирая кровь с рук платком, я вернулся к Карлосу, который все еще стоял рядом с самолетом. Я спросил его грубо. - "Что с тобой?"
Поражение было написано каждой чертой его лица. «Мы закончили, амиго», - тупо сказал он. «Пако ушел с машиной. Хобарт мертв
У нас нет возможности сбежать из этого места. Как ты думаешь, сколько времени пройдет, прежде чем здесь появится больше полиции? »
Я зарычал на него. - «Не раньше, чем мы уйдем. Садись в этот самолет! "
Карлос тупо посмотрел на меня.
"Черт!" Я выругался на него. «Если ты будешь стоять там как идиот, мы никогда не выберемся отсюда! Быстро двигайся! »
Я забрался на крыло и сел в кресло пилота. Карлос последовал за мной, захлопнув дверь кабины и уселся на сиденье.
Я включил верхний свет в кабине и быстро просмотрел панель. Не было времени проходить полный контрольный список. Я мог только надеяться, что Хобарт был прав, когда сказал, что самолет готов к взлету, и я молился, чтобы ни один из выстрелов, произведенных полицией, не поразил жизненно важную часть самолета.
Почти автоматически моя рука включила главный выключатель, включились автоматические выключатели турбонагнетателя, турбо выключатели. Я включил магнето и электрические топливные насосы, затем прижал дроссели примерно на полдюйма и толкнул рычаги топливной смеси на полную мощность. Начали регистрироваться расходомеры топлива. Вернемся к отключению холостого хода. Я включил левый переключатель стартера и услышал воющий, нарастающий крик стартера.
Левый винт качнулся один, два раза, а затем остановился с треском. Смесь снова до полного насыщения. Я завел правый двигатель.
Нет времени проверять все приборы. Времени хватило только на то, чтобы сдвинуть лифты, элероны и руль направления, пока я подавал мощность на сдвоенные двигатели и выруливал самолет на взлетно-посадочную полосу, свернув на нее, пытаясь выровняться с его нечеткими очертаниями в темноте. Я выключил свет в салоне и включил посадочные огни. Я установил четвертные закрылки, а затем мои руки взялись за сдвоенные дроссели, плавно толкая их вперед, пока они не достигли упора. Большой Лайкомингс с турбонаддувом заревел, когда самолет начал двигаться по полосе все быстрее и быстрее.
Когда указатель скорости достиг восьмидесяти миль в час, я потянул назад штурвал. Нос приподнялся, стук колёс по ухабистой грязной полосе прекратился. Я выключил свет. Мы были в воздухе.