Страница 36 из 51
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Я проспал до позднего вечера, когда истеричная и напуганная Сьюзен разбудила меня своим неистовым стуком в мою дверь.
Я вылез из постели и неуверенно открыл дверь. Сьюзен была одета только в бикини и прозрачную пляжную куртку. Ее длинные светлые волосы ниспадали каскадом на грудь.
Она закричала. "Мой отец ушел!"
Страх был написан бледной тенью на ее лице. Ее глаза превратились в рассеянный пустой взгляд от шока, который она едва могла контролировать.
Когда я наконец ее успокоил, я надел брюки, рубашку и сандалии. Мы поднялись в ее номер.
Я оглядел гостиную Дитрихского люкса. Это был разгром. Лампы были перевернуты, журнальный столик лежал набок. Из пепельниц на пол были рассыпаны окурки.
Я повернулся на кухню. Он был совершенно пуст. От реторт, трубок и прочего лабораторного оборудования, которое я видел там всего несколько часов назад, не осталось ничего.
"Там!" - сказала Сьюзен. "Посмотри на это!"
"Скажи мне, что произошло."
Она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. «Я проснулась сегодня утром около десяти тридцать. Отец все еще спал. Мы легли спать сразу после того, как ты ушел, но он был так взволнован, что я заставила его принять снотворное. Я позвонила в авиалинии, как только встала, и забронировала для нас выезд сегодня днем. Это был самый ранний рейс, который мне удалось заказать. Потом выпила чашку кофе. К тому времени было одиннадцать часов. Я хотела подольше загорать и не думала, что будет лучше, если позволю отцу поспать как можно дольше, поэтому я спустилась к бассейну. Я была там всего несколько минут назад. Я вернулся собирать вещи и - и нашла это! » Она в отчаянии обвела рукой.
«Вы нашли здесь записку или что-нибудь еще?»
Она покачала головой. - "Ничего! Судя по всему, отец проснулся и оделся. Он, должно быть, приготовил себе завтрак. Посуда по-прежнему стоит на столе на террасе. Все, что у него когда-либо было, - это сок, кофе и яйцо ».
Я оглядел кухоньку. - Он здесь прибирался?
"Я не знаю. Прошлой ночью он этого не делал. Он слишком устал. Он сказал, что сделает это сегодня утром.
«Что бы он сделал с лабораторным оборудованием?»
«Он сказал мне, что разобьет его и бросит обломки в мусорное ведро».
"А он?"
Сьюзен подняла крышку мусорного бака. «Нет. Здесь нет посуды.
«Он сказал мне, что сделал еще сорок килограммов героина. Где он это хранил? "
«В шкафу над раковиной».
"Это там?"
Она распахнула дверцы шкафа, чтобы я увидел, что полки пусты. Она повернула ко мне озадаченное лицо.
"Он его бросил?"
Она покачала головой. "Я не знаю. Я так не думаю. Вчера вечером он ничего не делал, кроме как лечь спать.
«А как насчет концентрата?
Сьюзен снова оглядела кухню. Она подняла крышку контейнера для мусора. «Вот», - сказала она, поднимая использованные бумажные полотенца. Она подняла пластиковую бутылку. "Она пустая."
- По крайней мере, слава богу.
Я вернулся в гостиную.
«Он играет в другую свою игру?» - спросил я Сьюзен. «Он пошел за Сточелли?»
"Боже мой!" воскликнула она в ужасе: "Я никогда не думала об этом!"
«Я сказал ему, что он играет с убийцами! Что, черт возьми, он сделал? "
Сьюзен молча покачала головой. Слезы наполнились ее глазами. Она внезапно бросилась в мои объятия. Ее длинные светлые волосы струились по спине. Я чувствовал жар ее почти обнаженного тела рядом с моим, ее маленькие твердые груди прижимались к моей груди.
Она принюхивалась к моей груди, и я обхватил ее подбородок рукой, чтобы повернуть ее лицо к себе. Она закрыла глаза, прижалась губами к моим и открыла рот.
Через мгновение она оторвала рот, но только на долю дюйма.
«О боже, - прошептала она, - заставь меня забыть! Я больше не могу этого терпеть Пожалуйста, пожалуйста ... заставь меня забыть! "
И я сделал это. В обломках в гостинной. В лучах света, струящегося через окна. Каким-то образом мы сорвали с себя одежду и обняли друг друга, и мы оба нашли забывчивость и избавились от собственного напряжения.
Ее груди подходили к моим ладоням, как если бы они были вылеплены по их форме. Ее бедра раздвинулись и обернулись вокруг меня. Никаких поддразниваний. Ничего, кроме внезапной яростной схватки друг с другом. Она взяла меня так же, как и я ее.
И, наконец, покрытая потом, скользкая от пота, охваченная яростным всплеском сексуальной энергии, она взорвалась в моих руках, ее ногти впились мне в спину, ее зубы впились в мое плечо, а ее стоны наполнили комнату.
Мы только разошлись, усталые, но пресыщенные, когда зазвонил телефон.
Мы посмотрели друг на друга.
- Ответь ты, - устало сказала она.