Страница 2 из 71
- Да, – задумчиво кивнул Лонгсдейл, – нас не очень много. Ну так и не рассказывайте.
- Как? Непременно кто-нибудь проболтается! Хорошо еще, – добавил комиссар, смерив двуединую сущность тяжелым взором, – что мы вам ничего не платим, и в учетных бумагах вы у нас не числитесь.
- Но разве вам не лестно, что вашу полицейскую систему так высоко оценили?
- Ну, может, – пробурчал комиссар. – Есть немного. Но сюда-то зачем переться?
Лонгсдейл поразмыслил.
- Скажите, могу ли я, чтобы развеять ваше недовольство, пригласить вас в театр?
- Чего?! – поперхнулся Бреннон. – Это еще зачем?!
Пес ехидно фыркнул.
- Чтобы развеять ваше недовольство, – терпеливо повторил консультант. – Поправить ваше настроение перед поездкой. Вы знаете, что в Блэкуите есть театр?
- Да, – ответил комиссар, хотя и не знал, зачем он нужен. – Я там ни разу не был. Правда, актеришек допрашивал пару лет назад, когда в том квартале кто-то повадился бить прохожих дубиной по голове и грабить трупы.
Пес зафыркал так, что Натан заподозрил, будто над ним смеются.
- Что там делают? – с досадой спросил комиссар.
- Обычно – смотрят спектакли, – Лонгсдейл вынул из кармана маленький сверток. – Но мы будем искать кое-что потустороннее. Или, – нахмурился консультант, – не совсем живое.
Комиссар с интересом привстал: Лонгсдейл развернул платок и показал узкий, острый, чуть загнутый коготь – белый, слегка розоватый, полупрозрачный, на вид как стеклянный.
- Он не сломан.
- Именно, – кивнул консультант, – коготь не сломан, он сброшен. Некоторые существа во время роста сбрасывают старые зубы и когти. А поскольку растут эти создания по мере увеличения числа жертв...
- Усек, – Бреннон вернул ему коготь, взял шляпу и трость. – Где вы это нашли?
- Это не я нашел, – ответил Лонгсдейл. – Мне это принесли.
***
К удивлению Бреннона, в театре было очень тихо – это в понедельник-то после обеда, когда все приличные люди в поте лица зарабатывают на хлеб. Им открыл престарелый сторож и проводил в директорский кабинет на первом этаже, позади фойе, среди такого лабиринта узких коридорчиков, что Натан подивился, как строители ухитрились их впихнуть в столь малую площадь.
Директор театра поднялся им навстречу, вынырнув из стога бумаг, как бобер – из хатки. За два года он не изменился – все тот же невысокий, крепко сбитый мужчина, лет сорока пяти на вид, с пышной, совершенно седой гривой и роскошными бакенбардами. Увидев комиссара полиции, он заметно насторожился. Голубые глаза сузились, и он пристально осмотрел Бреннона с головы до ног.
- А, вы, – наконец заключил директор без особой приязни. – Мистер Лонгсдейл, разве с моей просьбой возникли какие-то затруднения?
- Мистер Эдуард Фарлан, – церемонно представил его консультант. – Комиссар Бреннон, глава отдела особо тяжких преступлений.
- Мы знакомы, – с холодком отозвался мистер Фарлан. Комиссар хмыкнул. – Откровенно говоря, я не рассчитывал на вмешательство властей.
- Мистер Лонгсдейл – консультант полицейского департамента. Он обязан сообщать нам о всех подозрительных случаях, с которыми сталкивается.
Пес издал крайне скептический звук. Взор мистера Фарлана пал на животное и потяжелел.
- Вы привели сюда собаку?
Лонгсдейл поглядел на пса так, будто его удивило само возникновение вопроса, и сказал:
- Когда вы обратились ко мне, мне показалось, что вас беспокоит безопасность ваших сотрудников и зрителей. В таком случае это дело полиции.
- Полиция уже вела здесь свои дела и не проявила к нам ни малейшего уважения.
- Зато тип, насмерть угостивший одного из ваших шутов дубинкой, благополучно добрался до виселицы, – заметил Бреннон. – Итак, слушаю. Что вас заставило обратиться к мистеру Лонгсдейлу?
Фарлан нашарил под столом трость и, хромая, протиснулся мимо них к двери.
- Прошу за мной, господа. Ваше животное можно привязать у черного входа.
Пес молча смерил директора театра долгим взглядом.
- Не бойтесь, он ручной, – сказал Бреннон. Могучий зверь перевел глаза на комиссара и задумчиво щелкнул зубами.
- Я полагал, – сухо произнес мистер Фарлан, пока вел визитеров узкими коридорами к загадочной цели, – что вы, гмммм... специалист по некоторым видам животных, и никак не думал, что полиция имеет отношение к их отлову.
- Вот видите, – невозмутимо указал Натан, – пес тут в самый раз. Верно, Кусач?
Собака продемонстрировала ему весь набор зубов.
- Ну, на Рыжего ты сам не откликаешься, – пробормотал Бреннон.
- Этот коготь, который я вам принес, – продолжал Фарлан, поднимаясь по тесной лесенке с помощью перил и трости, – нашел один из наших плотников. Откровенно говоря, если бы не место находки, я бы не придал этому значения. Прошу.
- Что же это за место? – спросил Лонгсдейл и ступил на сцену. Фарлан указал тростью наверх. Бреннон задрал голову и протяжно присвистнул. В темноте над сценой едва виднелась некая конструкция, до которой было добрых двадцать футов.
- Ни черта себе! Как оно туда влезло?
- Дело не в том, как, – еще суше сказал директор, – а в том, что это зрительный зал, и я не хочу, чтобы какое-то животное прыгнуло оттуда, когда он будет полон людей.
- Да, – задумчиво согласился Лонгсдейл, – в этом вы правы...
- А где сейчас все ваши актеры? – поинтересовался комиссар. – Почему никого нет?
- В понедельник у нас выходной. Потому я пригласил мистера Лонгсдейла именно сегодня.
"А вас – не приглашал", – прочел комиссар по его физиономии. Впрочем, они и в прошлый раз не поладили с первого же взгляда.
- Что это такое? – Бреннон указал на конструкцию, пока пес обнюхивал сцены, а консультант доставал из чемоданчика пояс с инструментами.
- Колосники, – с некоторым презрением ответил Фарлан. – Необходимы для спуска и подъема декораций и прочих элементов. Плотник всегда проверяет их состояние вечером после последнего спектакля в воскресенье. Собственно, вчера он нашел там коготь и вот... – директор с досадой посмотрел на комиссара, консультанта и его пса, уже явно сожалея о своем решении.
- А как туда влезть?
Фарлан оглянулся на консультанта и удивленно поморгал: тот сложил трость, шляпу, сюртук и жилет на сцену и опоясался ремнем с развешенными на нем инструментами.
- Вы собираетесь ловить животное прямо сейчас? То есть, вам не нужна помощь, сетки, снотворное или ружье?
- Сейчас там никого нет, – спокойно сказал Лонгсдейл. – Потому что если бы кто-то был, то уже прыгнул бы вниз, на добычу.
Фарлан нахмурился и посмотрел на колосники. Потом повернулся и похромал обратно в узкие коридоры. Оттуда он вывел своих спутников к тесной, темной и крутой лесенке из камня, которая поднималась ввысь, огороженная скорее намеком на перила из тонкого прута. Директор потрогал палкой ступень и вздохнул. Он уже поставил на нее ногу, когда Натан сказал:
- Спасибо, дальше мы сами. Когда слезем, хотелось бы увидеть вашего плотника в лицо.
- Да, хорошо, – Фарлан с заметным облегчением отступил от лестницы. Бреннон покосился на его левую ногу, когда пропихивался мимо (архитектор, возводя театр, стремился к строжайшей экономии места). На левой руке директора недоставало мизинца и безымянного пальца, а средний был искривлен. У виска был бледный старый шрам. Уж не потому ли этот достойный джентльмен так шарахается от полиции, что в прошлом у него какие-нибудь криминальные дела?
"А может, – вздохнул Натан, согнувшись в три погибели, чтобы проползти по лестнице, – это просто личная неприязнь".
Лонгсдейлу, который был крупнее и шире в плечах, приходилось еще хуже. Иногда он останавливался и осматривал стены. Наконец, почти на самом верху, он указал комиссару на длинные свежие царапины в серой штукатурке.
- Что это, как думаете?
- Кто-нибудь из вампировидных, – сказал консультант и осторожно выбрался на решетку из бруса. В просветах виднелась сцена внизу и рыжий пес, бродящий по ней. Бреннон огляделся. Кругом были какие-то блоки, лебедки, тросы, механизмы, назначения которых он не знал; над головой чернели перекрытия крыши.