Страница 13 из 71
- Наверх, – шепнул Лонгсдейл. Свет от кинжала скользнул по лестнице, ведущей на колосники – тут и там виднелись влажные, слизистые пятна.
- Сможем допросить эту тварь?
Консультант поразмыслил и кивнул. Они начали подъем по узкой темной лестнице. Когда они добрались до колосников, Лонгсдейл первым ступил на дощатый настил. Выбравшись следом, комиссар заметил сквозь щели крупное рыжее пятно внизу – и тут же сбоку, на грани видимости, мелькнул размытый, белесо-серый силуэт. Натан отпрянул и выхватил из кобуры револьвер. Консультант прошипел короткое заклятие и метнул вслед силуэту какой-то клубок. Нежить длинными бесшумными прыжками унеслась вверх и скрылась в перекрытиях, где тень была такой густой, что можно было слона спрятать.
- Оно тут одно? – шепотом спросил Бреннон. Лонгсдейл склонил голову набок, прислушиваясь и принюхиваясь. Клубок откатился к его ногам – и в этот миг тварь бросилась сверху. Консультант отшвырнул Натана в сторону, как мешок с тряпьем, и вонзил кинжал нежити в спину. Удар был так силен, что клинок прибил насквозь тощую грудную клетку, и острие вылезло под левой грудью вампирки. Она испустила сдавленный хрип и рванулась к комиссару, протягивая вперед длинные руки с острыми розоватыми когтями. Бреннона больше всего поразил их нежный цвет.
Волосы бааван ши, словно плеть, обвили горло Лонгсдейла. Натан кинулся на помощь, но вторая тварь прыгнула на него сбоку, будто соткалась из тени. Она повалила комиссара на пол. Если бы Бреннон непроизвольно не выставил перед собой руку с акрамом – то, верно, последним воспоминанием комиссара стали бы длинные белые клыки и бледно-розовая пасть, распахнувшаяся над ним. Напоровшись на нож, вампирка отпрянула: вдоль ее живота протянулась глубокая темная, но бескровная рана. Края ее стремительно обугливались, и бааван ши скорчилась от боли.
Значки на длинном клинке акрама налились багрянцем. Волосы нежити приподнялись и зашевелились, но Натан уже знал, чего от нее ждать. Он встал, не отводя взгляда от вампирки, и попятился туда, где краем глаза заметил темнеющие на фоне стены блоки и лебедки. Нежить, зловеще шипя, двинулась следом. Она кружила перед комиссаром, но напасть не решалась – акрам удерживал ее на расстоянии.
"Надеюсь, третья не сиганет мне на голову", – мрачно подумал Натан и опустил нож. Вампирка прыгнула; Бреннон метнулся за блоки и дернул рычаг. Под колосниками что-то с шорохом понеслось вниз, блоки бешено закрутились, а лебедки полоснули нежить, точно тонкие пилы. Волосы бааван ши намотались на тросы, и ее голову дернуло вниз. Раздался громкий визг. Комиссар отскочил, уворачиваясь от клочьев плоти (вдруг ядовитая?) и залег за следующим блоком, к которому крепилось что-то вроде балкона на тросах.
Механизм, пропустив через себя часть вампирки, натужно заскрипел, потом послышался звук лопнувших лебедок, и Натан выглянул из укрытия. Измочаленная нежить, слегка пошатываясь, выпуталась из обрывков тросов. Кожу с нее срезало изрядно, а череп местами раздавило, но бодрости тварь не утратила. Уставив на комиссара уцелевший глаз, она кинулась на него, как кошка. Настил колосников снизу проломило нечто огромное, рыжее и пылающее, сбило нежить прямо в прыжке и вонзило в нее клыки.
- Кусач, не спали тут ничего! – крикнул Бреннон и вскочил, выискивая Лонгсдейла.
Консультант уже превратился в хозяина положения: он прижимал вампирку коленом к полу и чертил кинжалом знаки у нее на спине. Нежить, против ожидания, почти не извивалась и не шипела. Наоборот – она распласталась по полу, и выражение ее лица становилось все более умиротворенным и человеческим. Лонгсдейл тихо, нараспев, что-то читал, поглаживая вампирку свободной рукой по голове.
- Сейчас, – ласково шепнул консультант, – сейчас мы отправимся домой...
Комиссар остановился, опустив акрам. Бааван ши тихо вздохнула и опустила голову на руки. Знаки на ее теле роем поднялись в воздух и закружились, соединяя вампирку и консультанта тончайшей сетью. Лонгсдейл склонился к девушке, убрал с ее лица черные волосы и нежно заворковал над ней на чужом языке. Она слабо задрожала, и ее дрожь передалась консультанту. На его руках и шее вдруг проступили алые точки укусов, словно пробитые шилом, вены налились чем-то темным и сильно проступили под кожей. У Лонгсдейла вырвался тяжелый полустон-полувздох. Девушка последний раз вздрогнула, вдруг распахнула глаза, стремительно темнеющие до темно-карего цвета, улыбнулась и рассыпалась в прах. Реющие в воздухе значки рассеялись.
Бреннон, помедлив, подошел и протянул консультанту руку. Лонгсдейл оперся на нее и поднялся. Следы укусов исчезли, но для комиссара имело значение лишь то, что они были. Потому он не любил участвовать в охотах – они всегда заканчивались этим. Натан знал, что у него самого никогда не хватило бы духу сперва охотиться за нежитью, убивающей людей, а потом вот так прощать ее ради того, чтобы какая-нибудь мерзкая тварь упокоилась с миром.
...хотя потом он всегда вспоминал предсмертный вопль ребенка, превратившегося в утбурда, и тогда его вновь начинали терзать сомнения. Это было противоречие, которое он не мог разрешить…
"Почему нельзя просто убить нежить?" – как-то спросил Бреннон, когда они возвращались с консультантом в его экипаже с очередного рейда по заброшенным шахтам к востоку от Уира.
"Отчего же, можно, – ответил Лонгсдейл. – Но прах убитой нежити остается проклятым и отравляет то место, в котором окажется. Даже если вы бросите урну или труп в болото или зароете посреди пустыни. А массовое захоронение в конце концов само начнет порождать нежить или притягивать нечисть с той стороны. Останки всегда надо очищать и уничтожать проклятие, которое привело к появлению нежити".
"Но вам приходится переживать это каждый раз в конце охоты. Как вам хватает сил на это, на падаль, которая убивала людей сотнями?"
Консультант взглянул на Бреннона внимательней, чем обычно – его глаза бледно мерцали в темноте.
"Но ведь каждая нежить когда-то была человеком. Никто не становится нежитью по доброй воле".
Но комиссар отнюдь не был уверен в том, что монстры нуждаются в прощении...
- Давайте осмотрим вторую, – сказал Лонгсдейл. – Вы хотели ее допросить?
- Мда. Если можно. Мне показалось по прошлой встрече, что у них весьма ограниченный запас слов.
Пес крепко прижимал лапой к полу брыкающуюся вампирку. Лонгсдейл присел на корточки около нее, и гадина тут же попыталась уцепить его когтями. Консультант поймал ее руку и невозмутимо сломал запястье. Бреннон насупился. Он не мог понять такой последовательности в отношении к нежити. Консультант же с интересом поскреб клинком кожу вампирки и осмотрел беловатую крошку, которая осталась на кинжале.
- Взгляните, это какой-то состав.
Комиссар изучил соскоб с приличного расстояния (а то еще вдохнешь этой пакости ненароком). Лонгсдейл снял с ремня плоскую коробочку, высыпал в нее порошок и защелкнул крышку.
- Любопытно, – заметил он.
- Там что-то есть, – сказал Натан, пристально вглядываясь в нежить. Идею с допросом пришлось отвергнуть: череп вампирки был наполовину раздроблен, и говорить она не смогла. Но вот на ее коже, особенно в месте соскоба и там, где прошелся когтями пес, комиссар рассмотрел что-то вроде узоров.
Лонгсдейл достал из чехла лупу и уткнулся носом в бок вампирки. Она снова задергалась, но пес уверенно призвал ее к порядку – сжал в пасти остаток ее головы и стиснул челюсти.
- Действительно, – пробормотал консультант. – Тут узор. Проклятие! Придется снять с нее кожу, чтобы...
Комиссар не успел как следует шокироваться от этой идеи. Пес вдруг сдавленно взвыл и отпрыгнул. Тело бааван ши выгнулось дугой, так что она поднялась над полом, опираясь на макушку и пятки. Позвоночник выгибался, пока не хрустнул, и разломился пополам. Ребра с треском разошлись, разрывая кожу, пАхнуло трупной вонью и гнилой кровью – и нежить лопнула, обдав Бреннона и консультанта черными клочьями.