Северное Сияние

В их сторону направлялся молодой неуклюжий паренёк с пшеничного цвета волосами – совсем зелёный резервный констебль Кейси Стюарт. Парню от силы было лет шестнадцать – семнадцать. Двигался он поспешно, но в силу его врождённой неуклюжести, получалось у него медленно. Констебль слегка запыхался. Зелёные глаза парня были мрачнее тучи, а выражение лица опечаленным. Двейн собрал всю волю в кулак, прежде чем констебль успел заговорить.

– Старший инспектор Бродерик, сэр, – запыхавшись, проговорил парень, – боюсь, у нас плохие новости. В доме проживала семья, родители мальчика, как я понимаю, сэр, – он неуверенно поправил ворот пальто и выдержал долгую паузу, – они… – констебль опустил глаза вниз, дальше продолжать не было необходимости.

– Вы в этом уверены, Кейси? – строго спросил Двейн.

– Да, сэр, – промямлил Кейси; он был новичком и не привык к подобным делам. Пожар потряс юношу не меньше, чем обычных зевак.

– Артур, у тебя есть родственники?

Но ему уже никто не ответил. Двейн Бродерик почувствовал, как маленькая ручка разжала рукав его серого пальто. Он посмотрел на сладко спящего Артура и заботливо заправил непослушную прядь рыжих волос за ухо. Он оглянулся вокруг: густой смог, развалины и ничего, что бы указывало на надежду.

– Надо выяснить, есть ли у мальчика кто-нибудь из родных, – обратился старший инспектор к Кейси, – займитесь этим немедленно. Мы не можем долго ждать – выясните это, Стюарт.

– Старший инспектор Бродерик, сэр, отдать малыша пока в приют? – робко, теребя пуговичку пальто, спросил Стюарт по природе своей очень застенчивый и всегда краснеющий без повода юноша.

– Нет, не стоит, пусть поживёт у меня: местные приюты не место для таких детей – точнее, для всех детей, констебль, – обеспокоенно заметил Двейн, – поскорее отыщите ближайших родственников мальчика, я буду вынужден скоро уехать.

– Уехать, сэр? – удивлённо воскликнул резервный констебль.

– Да, Кейси, – Двейн печально улыбнулся, – но ненадолго, вы и не успеете по мне соскучиться.

– Сэр, один вопрос, позволите?

– Да.

– Пожар – не случайность?

– С чего вы решили? – глаза старшего инспектора потемнели.

– Пламя очень быстро разошлось и моментально охватило дом. К тому же не похоже, чтобы родители мальчика попытались выбраться, и такой пожар, она должны были заметить его. Это просто смешно. Я боюсь высказать свою мысль, но их могли убить до пожара или подсыпать им снотворное.

– Возможно, вы и правы, Кейси, но сейчас нам незачем этим заниматься. Возвращайтесь домой, и постарайтесь заснуть – завтра предстоит тяжёлый день.

На улице едва забрезжил желтовато-розовый рассвет. Раздался робкий стук в дверь. Двейн Бродерик устало слез с протёртого дивана и натянул на себя халат. Ночь выдалась долгой: бумажную волокиту перед отъездом никто не отменял. Да и маленький Артур требует постоянного внимания и заботы, что тоже отнимает время. Хотя Артур и не спрашивает про родителей, его глаза говорят всё сами.

У Двейна не было детей. Его дорогая возлюбленная умерла в период Великого Голода. Больше полюбить он не смог. Несмотря на свой суровый характер, Бродерик часто приходил на её могилу и спрашивал совета. Он не видел ничего постыдного в своей любви, в отличие от многих людей, которых Двейн знал, глупцы, так он считал. Сердце старого начальника сжималось, когда во сне Артур звал маму. И обычно он просто выходил из дома на крыльцо покурить трубку с любимым табаком, который наполнял дом ароматом лесного ореха.

Мужчина поддерживал фантазии Артура на счёт путешествий его родителей. Просто Двейн добавил несколько деталей от себя, стараясь намекнуть, что путешествие может затянуться на очень долгое время.

Двейн отворил дверь и увидел перед собой Кейси Стюарта, смотревшего в пол.

– Доброе утро, – застенчиво сказал Кейси, – я с хорошими новостями, сэр. Аластар Физ, родной дядя мальчика, брат его матери. На данный момент проживает в деревне Сентфильд в графстве Даун в Северной Ирландии, владеет старинной лавкой антиквариата в центре Дублина.

– Ты встречался с ним лично?

– Да, сэр.

– Ты рассказал ему о событиях прошедшей ночи?

– Да, сэр. Аластар готов взять полную опеку над мальчиком.

– Хорошо, констебль Стюарт, вы отлично постарались, а теперь идите домой.

– Спасибо, сэр, – робко ответил Кейси, сделал поклон и направился в сторону дома.

Двейн вернулся в дом и сел за письменный стол, пододвигая ближе керосиновую лампу. Его зрение уже было не тем. Он потянулся к бутылке виски, которую получил в подарок от старого друга, заместителя начальника полиции Кревана Коулмана, и добавил несколько капель в кофе. Залив в себя приятно горчащую жидкость, Двейн достал коричневую папку с делом о пожаре от 15 апреля, где трагически погибли родители Артура Хейса. Он долго разговаривал об этом деле с Креваном, и оба пришли к выводу, что поджог был умышленным. Однако начальство упорно отказывалось их слушать и велело закрыть дело. Это был несчастный случай – отмахивались они. Но что-то здесь не сходилось. Двейн сделал вид, что уничтожил все показания свидетелей и все бумаги, что есть о пожаре, как его и просили. Сейчас, сидя в своём кресле, он вновь и вновь перечитывал каждую строчку, пытаясь найти хоть одну зацепку.

С той самой ночи Двейн никогда не переставал вновь и вновь возвращаться к делу. Он лично переписал все показания своей рукой и никогда не выпускал эти бумаги из вида. Оригиналы документов были уничтожены, кроме одного.

Перед своим отъездом Двейн Бродерик отправил Аластару письмо, где рассказал точные подробности произошедшего, а также просил не говорить Артуру, что на самом деле случилось с его родителями. Он попросил дядю мальчика придерживаться истории о том, что они отправились в экспедицию и их корабль затерялся, что, скорее всего, они живы. Двейн также написал, что всегда будет рад помочь всем, чем только сможет. В следующий вечер Аластар прочитал письмо.

Двейн задремал за письменным столом. Его разбудил требовательный детский голос. Артур дергал мужчину за рукав.

– Я хочу есть, – в руках мальчишка держал своего медвежонка. – Когда я вырасту, то буду работать разгадывателем тайных дел и заниматься поискам пропавших родителей.

– Разгадывателем? – Двейн медленно поднялся с кресла и тяжёлыми шагами потопал на кухню.

– Да, – Артур следовал за ним, – я буду связывать мысли, вернее, как говорит папа, буду следить за ходом своих мыслей. Тогда я смогу найти ответ. Мама всегда говорила мне, что связывать мысли я умею лучше всего, – мальчишка довольно улыбнулся.

– Что же, – Двейн поразился услышанному, и ему стало даже слегка неловко, – это хорошая профессия, Артур. Ты славный парень, думаю, всё у тебя получится, а я помогу, – он неловко похлопал мальчика по плечу и дружелюбно подмигнул. – Теперь мы немного подкрепимся!

– Что на полночный ужин будет?

– Хм, – Двейн сурово сдвинул густые брови, – вообще-то уже завтрак.

Кухонька была маленькой, но не настолько, чтобы в ней было неудобно развернуться. Двейн был человек не хозяйственный, но домашний уют поддерживать старался, потому его квартира была чистой, а сам он всегда выглядел опрятным. На кухне стояла газовая плита – настоящая редкость, это был подарок из Лондона от старых друзей. Повсюду висели деревянные шкафчики, там были стеклянные банки с разной крупой, на полу возле стола валялся мешок картошки. Двейн пожарил два яйца и картошку. Он сварил кофе и налил немного Артуру, обильно разбавив его молоком. И сахаром.

– Странный вкус, – Артур сильно причмокивал, ему казалось, что так он сможет лучше распробовать кофе, – но мне очень нравится, спасибо. Картошка очень вкусная.

– Да, Артур, картошка действительно вкусная, особенно после Великого голода, малыш.

– Что такое Великий голод?

– Странно, что родители не рассказывали тебе. Великий голод пришел в Ирландию в 1845–1849 годы. Голод был спровоцирован массовым заражением картофельных посевов. Это были тяжёлые времена, Артур, многие не смогли выдержать их, но всё же мы справились.