Маленькая фея

Группа рабочих лопатами бросала размельченную жерновами породу в деревянные желоба, по которым тоже текла вода, другие скребками подгребали ее против течения.

Несколько поодаль высилась какая-то довольно солидная постройка, двери которой были затянуты сеткой, забраны железной решеткой и заперты на большой замок.

Два человека, вооруженные мушкетами, стояли у входа в это помещение.

— Здесь хранятся слитки серебра и свинца, — пояснил барон.

И преисполненный гордости, он добавил, что в следующий раз попросит Молина показать Анжелике этот склад.

Потом он повел ее к ближайшему карьеру, который спускался высокими террасами, метра в четыре каждая, образуя нечто вроде римского амфитеатра.

Тут и там под скалой зияли черные дыры туннелей, и из них время от времени появлялись ослики, которые тянули небольшие тележки.

— На руднике живет десять саксонских семей — потомственных рудокопов, литейщиков и камнеломов. Вот они-то вместе с Молином и ведут разработки.

— И сколько же рудник приносит дохода в год? — спросила Анжелика.

— Откровенно говоря, я никогда не задумывался над этим, — несколько смущенно признался барон Арман де Сансе. — Ты понимаешь, Молин регулярно вносит мне за него арендную плату. Он взял на себя все расходы по оборудованию. Кирпичи для печей привезены из Англии и, наверно, даже контрабандой из Испании, через Лангедок.

— Господин барон! Мадемуазель Анжелика! — услышали они голос эконома.

Анжелика обернулась и увидела двух всадников: управляющего поместьем Плесси-Бельер и графа де Пейрака. Девушка поймала на себя на том, что невольно заулыбалась, увидев знакомого колдуна. Подъехав поближе, они спешились.

— Господин барон, — поклонившись, поздоровался эконом.

— Молин, — кивнул Арман.

— Господин барон, позвольте представить Вам графа Жоффрея де Пейрака де Морана дʼИрристрю.

— Рад знакомству. Я — барон Арман де Сансе де Монтелу.

— Не потомок ли Вы Сальдебрейля де Сансе, коннетабля Аквитании, которого герцогиня Алиенора сделала сенешалем в благодарность за преданность и верную службу? — спросил граф.

— Именно, — гордо вскинув голову, подтвердил Арман. — Моя дочь, баронесса де Сансе, — представил барон Анжелику.

— Я очарован, сударыня, — поклонился де Пейрак с изяществом, которое сложно было ожидать от человека с искалеченной ногой.

Анжелика, присев в реверансе, закусила губу, чтобы не засмеяться над этой небольшой комедией, что невольно разыграли они перед её отцом. Темные глаза графа тоже сияли лукавством.

— Я как раз рассказывал дочери о том, что благодаря Вашей поддержке, это пустырь стал приносить прибыль. Ранее мне не удавалось с Вами познакомиться и лично поблагодарить Вас, но теперь, граф, знайте, что я в неоплатном долгу перед Вами, — проговорил барон.

— Я счастлив, что мой научный интерес стал полезным и для Вас, барон, и для вашей семьи.

— Надолго ли Вы в наших краях? — спросил Арман.

— Я приехал проследить за установкой новой паровой машины, и думаю, останусь еще на несколько дней.

— Тогда, я полагаю, Вы не откажетесь от приглашения на ужин сегодня в нашем замке. Там не будет никаких изысков, но Вы окажете нам честь своим присутствием, — с искренним гостеприимством пригласил де Сансе нового знакомого.

Жоффрей перевел взгляд на Анжелику, которая стояла чуть позади отца и делала вид, что не прислушивается к разговору мужчин. Граф про себя улыбнулся — все шло по их с Молином плану. Пора было встретиться с герцогом де Модрибуром лицом к лицу.

— Я польщен Вашим приглашением и с радостью принимаю его, — поклонился граф.

— Тогда ждем Вас. А теперь, к сожалению, нам нужно возвращаться назад, — попрощался барон. — До встречи. Молин, — кивнул он эконому, стоящему чуть поодаль и занятому разговором с одним из рабочих.

— Господа, — попрощалась Анжелика, на этот раз не сдержав улыбку.

Избегая снова встречаться взглядом с де Пейраком, девушка поспешила вслед за отцом.

— Господин барон, — окликнул барона Молин. — Подождите минутку.

Тот дал знак дочери, чтобы она отправлялась без него. Девушка нехотя пришпорила лошадь.

Никола на своем муле следовал за нею. Теперь она совсем не обращала внимания на молодого слугу. Она гадала, для чего Молин попросил отца остаться, и что случится сегодня вечером? Обещание графа-колдуна приехать на ужин и встретиться с ненавистным герцогом означало, что у мужчины уже есть какой-то план.

Неожиданно ее думы прервал голос Николя:

— Мадемуазель! Мадемуазель Анжелика!

Она машинально натянула поводья, и лошадь, которая уже несколько минут шла шагом, остановилась.

Обернувшись, Анжелика увидела, что Николя спешился и машет рукой, подзывая ее.

— Что случилось? — спросила она.

Он с таинственным видом прошептал:

— Сойдите с лошади, я хочу вам что-то показать.

Она спрыгнула на землю, и слуга, обмотав поводья лошади и мула вокруг ствола молодой березы, углубился в рощу. Анжелика последовала за ним. Весенний свет, просачивавшийся сквозь молоденькие листочки, был цвета дягиля. В чаще, не умолкая, свистел зяблик.

Николя шел, нагнув голову, словно искал что-то. Наконец он остановился, опустился на колени и, поднявшись, протянул Анжелике пригоршню душистых красных ягод.

— Земляника, — прошептал он, и улыбка зажгла лукавый огонек в его карих глазах.

— Не надо, Николя, это нехорошо, — тихо ответила Анжелика.

Но от волнения на глаза ее навернулись слезы. Николя вдруг вернул её в чарующий мир детства, в чарующий мир Монтелу с прогулками по лесу, опьяняющим ароматом боярышника, прохладой, веющей от каналов, по которым Валентин катал её на лодке, речушками, где они с Николя ловили раков, в мир Монтелу, равного которому нет на земле, мир, где сладковатое, таинственное дыхание болот смешивается с резким ароматом окутанного тайной леса…

— А помнишь, мы называли тебя маркизой ангелов? — шепотом спросил Николя.

— Глупый, — дрогнувшим голосом проговорила она. — Николя, ты не должен…

Но она сама уже, как в детстве, брала губами нежные и сладкие ягоды прямо из его протянутых ладоней. И как тогда, Николя стоял совсем рядом, но только теперь этот некогда худенький живой мальчуган с лицом, напоминающим беличью мордочку, превратился в юношу на целую голову выше нее, и в вырез расстегнутой рубашки она видела его смуглую, заросшую черными волосами грудь, вдыхала исходящий от него резкий мужской запах. Она слышала, как медленно и тяжело он дышит, и, взволнованная, не решалась поднять голову, боясь встретиться с его дерзким и жарким взглядом.

Она продолжала есть землянику, поглощенная этим упоительным занятием, которое в действительности имело для нее какой-то особый смысл.

Когда исчезла последняя ягодка, Анжелика вдруг закрыла глаза и прислонилась к стволу дуба.

— Анжелика? — начал разговор Николя, переходя на местное наречие.

— Да.

— Это правда, что этот старик-герцог твой жених?

Девушка от неожиданности вопроса распахнула глаза:

— Кто тебе сказал?! — строго спросила она.

— Никто, — пожал плечами конюх. — Просто вокруг болтают.

Анжелика отошла от дерева и сделала несколько шагов в сторону мирно пасущихся мула и лошади. Потом, не сумев скрыть раздражения, резко бросила:

— Мало ли кто что болтает!

Парень некоторое время смотрел ей вслед, потом быстро нагнал, схватил за плечи, развернул к себе и крепко прижал к груди.

— Анжелика, давай сбежим. Помнишь, мы хотели попасть в Америки. Мне никто не нужен, кроме тебя. Я это понял, когда ты уехала. Я тогда несколько дней ходил сам не свой. Это правда, я лентяй, бегаю за девками, мне противно возиться с землей и со скотом. Я и сам не знаю, чего хочу. Раньше мое место было подле тебя. И теперь мне не нужен никто кроме тебя. Давай убежим, Анжелика!

Птицы в ветвях деревьев испуганно смолкли.

— Ты бредишь, бедный мой Николя, — ласково сказала Анжелика.

— Только не жалей меня! — воскликнул Николя, и, несмотря на его загар, видно было как он побледнел.