Маленькая фея

— Подъезжаем, ваша светлость.

Де Модрибур кивнул, давая понять, что слуга был услышан. Кучер недовольно покачал головой, с тревогой смотря на взмыленных лошадей: герцог велел гнать во весь опор, нисколько не заботясь о бедных животных. Они переночевали на постоялом дворе, где слуга герцога осторожно расспрашивал, не видел ли кто пару — красивую светловолосую девушку и молодого человека, возможно, представляющихся братом и сестрой. Таких постояльцев не было, и проходящих мимо путников, подходящих под описание, тоже не встречалось.

Кучер краем уха слышал, что такая спешка была из-за девчонки, сбежавшей из монастыря. Мужчина поежился и сильнее запахнул плащ. Ему не очень-то нравилось служить герцогу, слишком страшные слухи ходили о нем, но найти теплое местечко в его возрасте было трудно, так что, скрепя сердце, он старался не вникать в дела хозяина, а просто исполнять то, что от него требовалось.

Тем временем они подъехали к воротам замка.

— Кто прибыл? — строго спросил высокий пожилой мужчина с пикой в одной руке.

— Герцог де Модрибур к барону де Сансе, — высунувшись из окна кареты прокричал слуга.

— Герцог?! — растерянно повторил Гильом Люцен. — Проезжайте, господа.

Карета въехала во двор замка. Слуги, побросав свои дела, замерли и с любопытством стали рассматривать незнакомую карету с гербом де Модрибура. Герцог с оттенком брезгливости оглядел двор и вышел из кареты навстречу спешившему к нему барону де Сансе.

Хозяин замка был одет едва ли лучше своих слуг, но все же одежда его была сшита из более добротных тканей и украшена скромным белоснежным воротником. Он напоминал скорее зажиточного буржуа, чем славного потомка рыцарского рода.

— Ваша светлость, — поклонился барон де Сансе гостю. — Чем обязан столь неожиданному визиту?

Де Модрибур чуть кивнул в знак приветствия:

— К сожалению, барон, я принес вам неприятные известия, — картинно вздохнул гость. — Но давайте пройдем в более уединённое место, подальше от нескромных ушей.

Встревоженный хозяин проводил герцога в главный зал замка. Пламя очага и несколько тускло горящих свечей не могли до конца рассеять густую темень, веками накапливающуюся под высокими старинными сводами. На стенах, позеленевших от сырости, висели некогда роскошные гобелены, пребывающие ныне в столь жалком состоянии, что невозможно было разобрать, что за сцены изображены на них, и только с молчаливой укоризной на зрителя глядели с протертых до дыр и побитых молью полотнищ чьи-то мертвенно-бледные лики.

Дав указания слугам принести вина и сыра, барон предложил герцогу присесть. Дождавшись момента, когда слуги, сервировавшие стол, наконец удалились, герцог начал разговор.

— Я являюсь давним знакомым матери — настоятельницы монастыря урсулинок в Пуатье, и без ложной скромности могу сказать, что жертвую туда ежегодно приличную сумму из своих доходов. И в мой последний приезд я нашел уважаемую служительницу Господа нашего в очень встревоженном состоянии.

— Что же случилось в монастыре? Неужели снова болезнь? Одна из моих дочерей скончалась во время эпидемии несколько лет назад. Слава Господу, что Ортанс и Анжелику миновала данная участь, — покачав головой, вздохнул барон.

— Нет-нет, — поспешил успокоить мужчину де Модрибур. — В городе и в самом монастыре все здоровы, но вот Ваша дочь — Анжелика… Я не знаю, как Вам это сказать, но два дня назад она сбежала с неизвестным молодым человеком.

— Молодым человеком? — повторил барон де Сансе последние слова гостя, стараясь осознать их смысл, а затем тяжело опустится в соседнее кресло и прикрыл глаза рукой:

— Анжелика всегда была непослушной. Могла целыми днями бегать по лесам с ватагой деревенских мальчишек, но я никогда особо не обращал на это внимание. Думал, что с возрастом и посредством строгого воспитания в стенах монастыря она превратится в добродетельную и скромную девушку, но видимо, я ошибся… — голос барона звучал глухо. — Вы знаете кто этот молодой человек, с которым она сбежала?

— Нет, мне неизвестно его имя, но пару раз его видели возле стен монастыря, когда воспитанницы раздавали милостыню. Сама девушка говорила, что это ее брат.

— Это может быть правдой! — оживился отец Анжелики. — В Пуатье у иезуитов также учатся её братья, Раймон и Гонтран.

— Маловероятно, зачем брату похищать сестру из стен монастыря? — развеял надежды барона де Сансе герцог. — Нам остается лишь надеяться, что девушка вернется в лоно семьи.

— Конечно, — согласился барон. — Но даже тогда её репутация уже будет непоправимо испорчена, и найти ей хорошего супруга станет весьма проблематично. У нее даже нет достойного приданого, чтобы потенциальный супруг мог закрыть на такое глаза. Боюсь, как бы Анжелика не повторила судьбу своих тетушек…

— Не убивайтесь так, барон, — поспешил утешить его де Модрибур, но не успел он продолжить, как из-за двери послышался женский голос.

— Арман, что-то случилось? — в зал вошла высокая статная женщина в простом платье и скромном чепчике.

Когда-то она была довольно красива, но сейчас обветренное от деревенского воздуха лицо, преждевременно увядшее от многочисленных родов, портила еще и нездоровая бледность.

— Ваша светлость, моя супруга, баронесса де Сансе, — представил вошедшую барон.

— Добро пожаловать, месье. Простите, я не знала, что у нас гости, — присела она в небольшом реверансе и тут же схватилась за руку стоящего рядом мужа.

— Мадам, — герцог галантно поклонился. — Ни к чему беспокоиться. Никто не знал о моем приезде. Я прибыл из Пуатье.

— Что-то случилось с Анжеликой? — встревожилась она.

— Нет, моя дорогая, — улыбнулся барон, и в его голосе прозвучали нотки вины за вынужденную ложь. — Герцог прибыл к нам по совсем другому поводу, это мужские дела. Вам лучше вернуться в постель, я попрошу Фантину принести Вам бульон, — и барон проводил жену к дверям.

— Да, дорогой, спасибо, — слабо улыбнулась женщина. — У меня постоянно кружится голова в последнее время.

— Ничего страшного, это всего лишь небольшое недомогание, вы как следует отдохнете, и все пройдет, — ободряюще улыбнулся супруге Арман.

Он подозвал одну из служанок и велел той проводить госпожу в ее покои, а также распорядился принести баронессе горячего супа.

— Простите, Ваша Светлость, — вернулся он к гостю. — Супруга в последнее время очень слаба.

— Не стоит извиняться, я прекрасно вас понимаю, — кивнул де Модрибур. — Я сам два года назад похоронил жену. Чахотка не щадит даже молодых, — приняв скорбный вид, покачал головой мужчина. — Может, пригласить лекаря?

— Нет, не стоит, премного благодарен вам, ваша светлость, — налив себе бокал вина и опустившись в кресло, ответил хозяин. — Лекарь уже был у нас и сказал, что баронессе надо беречь силы и соблюдать постельный режим. Прописал какую-то настойку и с огорчением заметил, что больше ничем помочь не в силах.

— Зовите меня просто Дамиан, — сочувственно улыбнулся герцог. — Знаете, я приехал к вам не только как вестник дурных новостей, но и по другому, более важному и более личному делу. Как-то, заезжая в монастырь по делам благотворительности, я случайно столкнулся с юной баронессой де Сансе. Меня поразила ее красота и молодость, живость характера, и поэтому… — герцог выдержал театральную паузу. — Не буду ходить вокруг до около. Два года назад я овдовел и хотел бы взять в жены вашу дочь. Меня не интересует ее приданое, и я также готов закрыть глаза на неприятный инцидент с ее побегом.

— Ваша светлость, я не знаю, что ответить, — барон поднялся с кресла и начал взволнованно ходить взад и вперед по комнате. — Ваша предложение весьма лестно…

Арман де Сансе остановился у уже затухающего камина. Он не знал, что ответить на столь неожиданное предложение. Барон иногда размышлял, что будет с его детьми. Разведение мулов и добыча серебра на руднике не давали большой прибыли, и позволяли лишь не умереть с голоду или не замерзнуть в зимние холода, но сколько это еще продлится? Анжелике сейчас было шестнадцать, и он хотел повременить с ее замужеством еще хотя бы год, не принимая всерьез рассуждения Молина о том, что рудник Аржантьер мог бы стать великолепным приданым для его дочери. Но девушка сама решила свою судьбу. Если герцог готов жениться на Анжелике, несмотря на ее фокусы и ничего не зная о руднике, имеет ли он право отказываться?